Воды спят
Шрифт:
Тени вспоминали прошлые времена – каким-то образом я могла слышать, о чем они говорят, проникая в их сны.
В их ночные кошмары. Они вспоминали те ужасные времена, когда люди, похожие на нюень бао, терзали и убивали их в огромном количестве. В результате ими овладела такая яростная ненависть к живым существам, что они стали набрасываться на всех подряд, даже на такие никчемные создания, как тараканы. Некоторые Тени, хищные по своей природе, настолько озлобились, что нападали на другие Тени и пожирали их.
Так погибли миллионы Теней. И единственной их заслугой было то, что им удалось сдержать вторжение захватчиков, хлынувших из мира, которым правил безумный колдун-король. Он провозгласил
К тому времени, когда Теням удалось остановить поток захватчиков, Равнина оказалась устлана десятками тысяч трупов. При этом некоторые Тени сбежали в соседние миры, где сеяли ужас и хаос до тех пор, пока Врата не переделали таким образом, чтобы помешать их проникновению. Движение через Равнину приостановилось на несколько столетий. Затем какой-то гений изобрел защитное поле, прикрыв им дороги и круги как щитом, после чего настала эпоха вялой торговли.
Тени видели все. Они помнили все. Они видели и помнили миссионеров Кины, сбежавших из нашего мира, когда Райдрейнак разбушевался не на шутку. Во всех мирах, до которых им удалось добраться, находились люди, в чьи уши – и сердца – мрачная песнь богини проникла достаточно глубоко. Среди них были даже дети тех, кто создал Тени.
Движение через Равнину, вынужденно сдерживаемое опасностью нападения Теней, тем не менее, потихоньку продолжалось. Не всякий человек был готов рисковать собой, пересекая Равнину. Хождение туда-обратно по Равнине достигло своего апогея, когда мир, который мы называем Хатоваром, начал рассылать во все концы экспедицию за экспедицией, целью которых было выявить среди миров наиболее подходящий для проведения космической церемонии Года Черепов.
Последователи Кины из других миров тоже приняли участие в этих поисках, Отряды то и дело маршировали сначала в одну сторону, потом в другую. Между ними не было никакого согласия, и, возможно, поэтому дело продвигалось вперед крайне медленно. В конце концов, однако, удалось придти к общему мнению. Жертвой должен был стать мир, который в самом начале так отвратительно обошелся с Детьми Кины. Потомкам Райдрейнака предстояло пожать то, что он посеял.
Отряды, о которых идет речь, вряд ли можно было назвать сборищем фанатиков. Очень немногие люди решались пересекать опасную Равнину. Большинство солдат были из числа призванных на военную службу или совершивших незначительные преступления, а возглавляли отряды главным образом посвященные жрецы. Они отправлялись в путь, не рассчитывая вернуться. Семьи новобранцев, как правило, следовали за своими Каменными Воинами или Каменными Солдатами, несмотря на то, что священники всегда морочили людям голову, обещая вернуться, самое большее, через несколько месяцев.
Те немногие, что и в самом деле вернулись, выглядели настолько измочаленными и изменившимися, полными горечи и суровыми, что их стали называть Солдатами Тьмы.
Религия Кины, хотя и пустила корни во многих местах, никогда не стала по-настоящему популярной. Этот культ, всегда немногочисленный, с годами все больше и больше утрачивал даже ту власть, которую имел. Далее произошло неминуемое – первоначальные ревностные поборники культа постепенно превратились просто в скучных функционеров. Миры один за другим отказывались от Кины и не хотели иметь никаких дел с Равниной. Повсюду наступили Темные Времена. Врата приходили в негодность, и никто их не восстанавливал. Теми же, которые еще функционировали, не пользовались. Миры состарились, устали и отчаянно нуждались в обновлении. Предки нюень бао, возможно, были последним большим отрядом, который отправился в путь из одного мира в другой. По-видимому, они преследовали убегающих приверженцев Кины; те же, кто остался на родине, страдали ксенофобией и решительно противились всякому иноземному влиянию. Предки нюень бао, Дети Смерти, поклялись с победой вернуться в свою Страну Неизвестных Теней. Но, и это вполне естественно, их потомки, которые обитали в безопасности по другую сторону Равнины, забыли, кем и чем они были. Лишь горстка жрецов помнила, хотя и с определенными искажениями.
Тихий голос зазвучал в моем сознании. Он произнес:
– Сестра, сестра…
Я ничего не видела, чувствуя лишь очень легкое, еле ощутимое прикосновение. Но его оказалось достаточно, чтобы моя душа свернула со своего пути и оказалась заброшена в совершенно другое место, туда, где в ноздри хлынула вонь разложения. Море костей окружало меня со всех сторон, и его поверхность время от времени шевелилась, словно это и впрямь была морская гладь, которую тревожили подводные течения.
Что-то странное творилось у меня с глазами – то, что я видела, деформировалось и двоилось. Я подняла руку, чтобы потереть их и… увидела белые перья!
Нет! Это невозможно! Я ведь никогда не следовала по стопам Мургена и, значит, не могла затеряться во времени. Я не потерплю этого! Я сама решаю…
– Карр! – Это вырвалось не из моего клюва.
Внезапно прямо передо мной возникла черная фигура с распростертыми крыльями. Они медленно приближалась, угрожающе нацелив в мою сторону когти.
Резко повернувшись, я рванулась прочь с ветки, на которой сидела. И тут же пожалела об этом.
Передо мной, всего в нескольких ярдах, возникло огромное лицо пяти футов высотой. С жуткими клыками – больше, чем зубы у акулы. Темное, точно ночной мрак. Изо рта тянуло зловонием разлагающейся плоти.
Победоносная усмешка на этих злобно изогнутых черных губах мгновенно увяла, когда я ускользнула от удара гигантской когтистой руки. Меня, Дрему, охватила жуткая паника, но птица, которая тоже была во мне, испытывала совсем другие чувства. Она забавлялась!
Сестра, сестра, она уже рядом. Эта дрянь подкрадывается все ближе. Но она не застанет меня врасплох. Не сможет, хотя так никогда и не догадается об этом.
Кого это «меня»?
И тут же все исчезло. Я снова оказалась в своем теле, на Равнине, вздрагивая от дождя и вспоминая все, что только что произошло со мной во сне. И пришла к выводу, что таким образом мне было передано сообщение, суть которого сводилась к тому, что Кина знает о нашем приближении. На протяжении последних десяти лет богиня лишь притворялась спящей. Она знала, что такое терпение, не понаслышке.
И еще одна мысль пришла мне в голову. Кина по-прежнему оставалась Матерью Обмана. Очень может быть, все, что я только что узнала, было полностью или частично неправдой – если Кина нашла способ пробираться в тайные закоулки моего сознания. А она могла делать это, без сомнения. Она сумела внушить целым поколениям на пространстве многих регионов истерический страх перед Черным Отрядом еще до появления Старой Команды.
В глубине души ожило и стало глубже чувство острого недоверия ко всему, что окружало меня. И клянусь, я почувствовала, что это обрадовало ее.
80
Суврин разбудил меня совсем рано. В темноте невозможно было разглядеть выражение его лица, но голос звучал угрюмо.
– Тревога, Дрема, – прошептал он.
И оказался прав. Он первый осознал пагубные для нас последствия снегопада.
Мне хотелось застонать, если не взвыть, но толку от этого не было бы, а действовать следовало немедленно.
– Быстро соображаешь, – сказала я ему. – Спасибо. Иди в этом направлении и буди всех сержантов. Я пойду по кругу в левую сторону. – Несмотря на ночные кошмары, я чувствовала себя отдохнувшей.