Воды спят
Шрифт:
Сообразительная девчонка посмотрела вверх. Наши взгляды встретились. Меня до костей пробрал озноб.
– Только что? – спросила я.
– Только все заклинания, удерживающие ее саму, привязаны к этой клетке. Все, что творится с клеткой, происходит и с ней. Посмотрите на ее кожу.
Я поняла, что он имел в виду. Дщерь Ночи, конечно, не заржавела, но кожа ее выглядела пятнистой и изношенной.
Ее взгляд сместился в сторону дядюшки, Гоблина, Тобо и… Она изумленно открыла рот, точно впервые видела этого мальчика. Медленно поднялась, подошла к решетке, не сводя с него взгляда. Слегка нахмурила бровь. Ее взгляд метнулся к предмету,
Она открыла рот, и, клянусь, из него вырвался рев, который мог бы издать рассерженный слон. Глаза стали, как блюдца, она ринулась вперед. С решетки снова посыпалась ржавчина, ее прутья согнулись, но не поддались. Девчонка просунула между ними руку в отчаянной попытке схватить Ключ. Кусочки почерневшей кожи отваливались от нее, как ржавчина от решетки. И все равно девушка была чудо как хороша.
– Полагаю, теперь мы можем утверждать, что эта вещь имеет определенное значение для Обманников, – заметила я.
– Похоже на то, – согласился Гоблин.
Теперь уже вся рука девушки выглядела так, точно была обожжена.
– Давайте тогда поскорее унесем Ключ и посмотрим, что еще нам удастся выяснить. А также укрепим клетку и заменим кандалы. Тобо! – Парнишка продолжал смотреть на девушку с таким выражением, точно и он видел ее впервые. – Только не говорите мне, что он в нее влюбился. Я не справлюсь, если в дополнение ко всему остальному мне придется заниматься еще и этим.
– Нет, – успокоил меня дядюшка Дой. – Это не любовь, конечно. Но, может быть, это – предощущение будущего.
Мои настойчивые расспросы ни к чему не привели. Он все еще оставался прежним дядюшкой Доем, таинственным жрецом нюень бао.
67
Все текло гладко после того, как мы разобрались с присланным нас усмирить отрядом. Мурген сказал, что без помощи из-за гор больше никто не осмелится бросить нам вызов. Но, к сожалению, эта помощь была уже на пути. Душелов поднялась в воздух и устремилась на юг, почему-то небольшими перелетами, и все же она приближалась быстрее, чем если бы двигалась любым другим способом. Даже если бы скакала на одном из волшебных жеребцов из Башни в Чарах. Хотя, конечно, ее ковер летел подозрительно медленно. Учитывая, что Ревун был способен покрыть расстояние между Вершиной и Таглиосом за одну ночь.
Душелову приходилось отдыхать несколько часов на каждый час полета. Но даже с учетом этого, главное – она была уже в пути. И известие об этом поразило всех до глубины души. Чувствуя, что в нашем распоряжении осталось лишь несколько дней, а может быть, и часов, все энергично взялись за дело и трудились, не покладая рук. Никто не лодырничал, не тратил времени зря. Все были серьезны, сосредоточенны. В особенности, в том, что касалось военной подготовки.
Суврин был в самой гуще дел, его воспитание шло полным ходом. Оказавшись среди нас не так уж давно, он начал терять вес, а его фигура – обретать форму. Вскоре после того, как от Мургена и Гоблина стали поступать регулярные сообщения о продвижении Душелова, он подошел ко мне.
– Я хочу остаться с вами, мэм, – сказал он.
– Ты… что? – удивилась я.
– Не уверен, что хочу вступить в ваш Черный Отряд, но в одном не сомневаюсь уж точно. Не хочу оказаться здесь, когда появится Душелов. Поговаривают, что она не слишком верит людям. И сколько бы я ни клялся, что оказал вам сопротивление, она наверняка решит, что я вру.
– Скорее всего. Раз ты жив, значит, не очень-то и сопротивлялся. Ну, она восполнит этот пробел и позаботится о том, чтобы ты умер. По возможности, не самым приятным образом. – Он вздрогнул. – Все правильно, Суврин. Ты сдержал свое слово и трудился на совесть.
– Ты понимаешь, что на самом деле означает имя «Суврин»?
– Ну, по сути, «Младший», да? Или, может быть, даже «Младшенький». Теперь оно к тебе прилипло, ничего не поделаешь. В Отряде, практически, нет людей, которых называли бы именами, полученными ими при рождении, в ходу все больше клички. Но даже тех, у кого вроде бы есть имена, на самом деле зовут совсем иначе. Наши люди покончили со своим прошлым. И с тобой произойдет то же самое. – Он состроил гримасу. – Отправляйся к господину Сантараксите. Будешь помогать ему, пока я не нашла для тебя другого дела. От старого Баладитая вообще никакого толку. В нем нет того огня, который заставляет Сантаракситу зарываться все глубже и глубже. Нет той увлеченности, понимаешь?
Сантараксита ухитрился даже в этой дыре отыскать у местных несколько древних томов, чудом сохранившихся во время бесчисленных бедствий, обрушившихся на этот регион за несколько последних десятилетий.
Суврин поклонился.
– Спасибо.
И удалился, едва ли не подпрыгивая.
Очень может быть, у них с Сантаракситой обнаружится много общего. Черт, Суврин даже умеет читать.
Материализовался Тобо.
– Отец велел сказать тебе, что Душелов уже добралась до Чарандапраша. И решила передохнуть, прежде чем переваливать через Данда-Преш.
– Значит, в нашем распоряжении чуть больше времени. И возрастают шансы, что, оказавшись здесь, она нас уже не застанет. Как у тебя с матерью? Ты собираешься налаживать с ней отношения?
– Па советует также поставить дозорного, который затрубит в рог, как только Душелов приблизится. И пусть кто-нибудь следит за перевалом уже сейчас, на тот случай, если она раздумает отдыхать.
Хорошая идея.
Ранмасту и Речнику не повезло как раз в этот момент оказаться в поле моего зрения. Я тут же отправила их выполнять пожелания Мургена.
– Тобо, нельзя игнорировать собственную мать. Иначе все это закончится тем, что твои отношения с ней будут еще хуже, чем ее – с твоей бабушкой.
– Дрема… Ну, почему она никак не поймет, что я расту?
– Потому что ты ее ребенок, идиот! Неужели не понятно? Даже став вдвое старше Одноглазого, ты все равно останешься ее ребенком. Только таким, которого злая судьба не отняла у нее. Ты не забыл, что у твоей матери были другие дети, которых она потеряла?
– Ну… Да, я помню.
– У меня никогда не было детей. И я никогда не хотела их иметь. Отчасти потому, что хорошо представляю себе, как это ужасно, если с ними что-то случится. Видеть, что твоя собственная плоть и кровь погибает, и не иметь возможности помешать этому. Что может быть хуже? Семья всегда играла очень важную роль у нюень бао. Я хочу, чтобы ты унялся. Вот с этого самого момента, прямо не сходя с места. Иди сюда и сядь на этот валун. Потрать два часа, думая только о том, что для твоей матери означало увидеть твоих брата и сестру мертвыми. Подумай, как сильно она должна бояться пережить это снова. Подумай, что с ней в этом случае будет, после всего, через что ей пришлось пройти. Ты – умный парнишка. И при желании сможешь представить себе все это.