Военачальник
Шрифт:
Макобер поднял брови – кто бы это мог быть? Никто из магистров уже давненько не отправлял ему писем – ни им до него, ни ему до них не было никакого дела, и уж точно они не стали бы ему писать. Оставался кто-то из своих… Влад?
Магистр шагнул к столу, нетерпеливо разорвал нить и, развернув свиток, стал читать: «Макобер! Это Влад. Я в клинике, немного подранен, но жив и скоро буду здоров. Как ты и предполагал, старый каркун, мне устроили засаду, когда я возвращался домой, обстреляли стрелами с наконечниками из макрила. Я не знаю, кто это был, но догадываюсь, как и ты. То, что ты был прав, еще больше портит мне настроение, так что можешь этим утешиться. Уверен, ты сейчас валяешься после пьянки – потом расскажешь, как ты, свинья эдакая, сумел обойти систему
Макобер удивленно хмыкнул:
– Как он догадался, что я нажрусь? Вот негодный! Эй, бабы, кыш отсюда! Вон, за дверь пошли!
– Ты нам обещал доплатить, а еще сделать нас красотками, – обиженно протянула толстогубая трактирная служанка.
– Вы и так у меня денег вытянули за полгода службы! Кыш отсюда, а то сейчас превращу в крыс! Вы и так красотки, а если вам еще приделать крысиные хвосты, будете вообще неподражаемы! Пошли вон, дуры!
Магистр раскрыл настежь дверь лаборатории, и женщины выбежали в нее, на ходу поправляя и подтягивая юбки. По дороге они бормотали какие-то гадости в адрес жадных магиков и подлых мужчин, но Макобер снисходительно пропустил их выкрики мимо ушей – первый раз, что ли…
Он вышел следом, минут через пять, убедившись, что злые бабы ушли и не подстерегают его за углом с огромным дрыном, – опыт столетий что-нибудь да значит! Оказавшись на площади перед зданием Академии магии – в связи с ранним утром там еще никого не было, потому никто не мог помешать, – он сосредоточился и открыл портал, такой же, какой делал ранее Влад.
С диким криком: «А-а-а-а… пропади все пропадом!» – он бросился в радужное мерцающее окно и тут же оказался на площадке поместья, в середине газона, под прицелом трех пар собачьих глаз и двух пар щенячьих. Собаки медленно подошли к нему, обнюхали, фыркнули, и одна из них трижды гавкнула басом, напоминающим удары колокола, как будто подавала сигнал. Видимо, это и был сигнал, потому что отовсюду повыскакивали вооруженные люди, окружив Макобера железной колючей стеной. Стена распалась, и вперед вышла Амалия, хмуро вглядываясь в молодого человека с седой длинной бородой:
– Ты?! Ты – Макобер? Тебя и не узнать… Ты в курсе, что Влад пропал?
– В курсе. Вот от него письмо. Велено его передать тебе. Вкратце: он жив и почти здоров, сидит в клинике и велит тебе не убивать всех подряд. Скоро прилетит. Держи письмо… и убери от меня этих зверюг! – Макобер протянул свиток Амалии и опасливо покосился на крупного пса, с удовольствием обнюхивающего его зад.
Глава 6
– Сюда вставляется деревянный пыж, потом закатывается ядро, потом опять пыж. Черпак воды вы уже залили. Зимой под пушкой ставится жаровня, вот тут, под тыльной частью. Теперь смотрите: маг-пушкарь должен как бы проникнуть в пушку, ощутить воду, залитую под первым пыжом, и, воспользовавшись Силой, мгновенно нагреть ее выше температуры кипения. Если вы слишком сильно нагреете воду – пушка может взорваться, если недостаточно – пар вытолкнет ядро рядом и оно никуда не полетит. Смотрите, как надо!
Арефий встал рядом с пушкой и сосредоточился. Через минуту Влад увидел, как аура пушкаря засияла отраженным светом Силы, пускаемой в ход, и пушка, глухо ухнув, так что заложило уши, выплюнула тяжелый шар, с шелестом и воем понесшийся над землей. Снаряд ударил в мишень – деревянный щит с нарисованными на нем кругами, в ста метрах от стены города, и пробил здоровенную дыру.
– Заряжай следующий! – Обслуга пушки бросилась исполнять, заталкивать еще один чугунный шар в орудие.
Влад решил наладить производство чугунных ядер – свинцовые были слишком дороги, их было решено использовать только в особых случаях, для разбивания самых прочных объектов – таких, например, как осадные башни.
Влад усмехнулся, стоя за спиной Марины и переступил с ноги за ногу – ему до чертиков надоело стоять позади нее и изображать телохранителя…
После того как Влад распрощался с Марьяной, он перенесся в Пазин, на свою лужайку, где обычно приземлялся после перехода через портал. Увы, его встретило неприятное известие, продолжившее череду неприятностей этих дней: слуги, ухаживающие за собаками, сообщили, что почти все головастые щенята погибли. Остались только два крупных щенка, кобелек и сука, которые бодро посасывали своих мамаш. В чем было дело, он так и не понял. Возможно, те переделки, что он задал организмам зародышей, оказались несовместимы с жизнью. Но если бы он был рядом, то, вероятно, сумел бы предотвратить несчастье, но это не факт.
«Все, все пошло как-то враздрай! – думал он. – Еще и Марьяна добавила!»
Дело в том, что, когда он улетал, Марьяна обняла его и, грустно улыбнувшись, сказала:
– Влад, я хочу создать семью, хочу детей. Знаю, что с тобой это не получится. Не знаю, что мне делать: и с тобой не хочу расставаться – куда я от тебя денусь? – и семья мне нужна. Теперь я молодая, здоровая, мне, как и всем бабам, хочется счастья. Подумай на этот счет, а? И прости меня, что я оказалась такой же, как и все бабы… не думай ничего плохого – я всегда за тебя и пойду за тобой куда угодно, хоть в преисподнюю. Но так хочется подержать маленькое тельце… поухаживать за ним…
В общем, настроение у Влада было отвратительное, а тут еще и гибель щенят. Он сдержался, чтобы не наорать на слуг – они-то при чем?
Обнял бросившуюся к нему Амалию – с меньшей радостью, чем хотел бы, что она сразу почувствовала и слегка замкнулась в себе. Марина тоже виновато косилась на него – она ничего не смогла сделать, чтобы спасти щенят, ее не было в тот момент в поместье.
Макобер отсутствовал, со слов Амалии. Он побрился, оставив короткую франтовскую бородку а-ля испанский вариант, и с Панфиловым они унеслись выбирать место для посадки драгоценного куста мясницы. За ними последовал отряд стражи, человек пятьдесят, – из попытки похищения Влада были сделаны должные выводы.
Поместье фельдмаршала было окружено двумя уровнями защиты: внешним – патрулями стражи, на улице перед домом и внутренним – избранными охранниками, которыми руководил Казал, они находились везде, где только можно, к огромному неудовольствию собак.
Щенят похоронили в дальнем углу и заровняли место, чтобы не напоминало о неудавшемся эксперименте. Собаки тыкались носами в руку Влада, радостно его приветствуя, – как всегда, они не винили человека в том, что случилось, он же был их бог…
Свидетелями прибытия Влада оказались трое стражников, которых Амалия сразу же отделила от остальных и приказала строго-настрого молчать о том, что фельдмаршал появился у себя дома – пусть враг так и думает, будто он пропал. От Влада слишком много зависело, чтобы он мог позволить себе рисковать – по крайней мере до тех пор, пока не разберется с мятежниками.
Поздним вечером, на большой, закрытой от посторонних глаз веранде, освещенной магическим светильником, собралась вся компания: во главе стола Влад, похудевший, но вполне бодрый, Амалия, в неизменном черном костюме, только легком, шелковом и украшенном серебристыми узорами, Марина, в довольно легкомысленном сарафане, обрисовывающем ее соблазнительную фигуру (после того как ее омолодили, она стала предпочитать ну совсем уж смелые одеяния, как будто отрывалась за все годы старческой жизни), Макобер – он был в золотистом костюме, с испанской бородкой, тросточкой для форсу, Панфилов – тоже помолодевший, скромно одетый в простой на вид, но очень дорогой костюм из шелковой ткани. Ну и само собой – Казал. Он все время молчал и следил за тем, чтобы собравшимся никто не мешал совещаться, время от времени выходя из дома и возвращаясь на свое место. Аканфия они услали разбираться с пушкарями, чтоб посмотрел, что там происходит в литейке. Ему предстояло возглавить артиллерию города.