Военная история Японии. От завоеваний древности до милитаризма XX века

Японцы – воинственная нация, и сами себя они считают воинами, пусть не всегда афишируя это. И это действительно так. Чтобы достигнуть территорий современного расселения, то есть Японских островов, им пришлось в древности пробиваться туда через уже заселенные другими этносами земли континента Восточной Азии.

На Японском архипелаге их никто не ждал, поэтому японцам веками приходилось завоевывать жизненное пространство, отвоевывая его у аборигенов островов – предков современных айнов. Войны с предками айнов

Были у японцев войны справедливые и несправедливые. В XIII столетии им пришлось столкнуться с могущественной империей монголов, поработившей половину человеческой цивилизации того времени и желавшей покорить также и Японские острова. Это было самым серьезным испытанием для народа Японии в Средние века, которое он с честью выдержал, отстояв свою независимость.

В пределах собственно Японии, во время междоусобных смут эпохи феодализма, японцы постоянно воевали между собой веками. Каждый феодал имел свою многочисленную армию, что сказалось на социальной истории Японии. Сословие воинов в стране существенно превышало таковые же сословия во многих странах мира эпохи Средневековья.

С объединением страны и прекращением междоусобиц ее феодальные правители взяли сначала курс на внешнюю экспансию – на несправедливые войны. Первым из них был японский диктатор Тоётоми Хидэёси, который в конце XVI века предпринял два похода с целью завоевания Кореи и Китая. Планы Хидэёси были грандиозными, и никто не знает, к чему бы привел успех завоевательной политики Японии в то время. Однако походы диктатора окончились неудачей. А после его смерти правящие круги островного государства отказались от завоеваний и решили самоизолировать страну, опасаясь захвата ее колониальными европейскими державами, уже ставшими хозяевами во многих странах Азии.

Самоизоляция Японии, длившаяся более двух веков, во второй половине XIX столетия, однако, привела к насильственному «открытию» островного государства странами Запада, желавшими получать от Японии выгоды. Но ей удалось избежать порабощения западными колонизаторами. В стране победили силы, пустившие ее по капиталистическому пути. Организованный и дисциплинированный народ, воспитанный в духе подчинения правящим сословиям, очень быстро вывел свою страну на мировую арену в качестве великой державы. И именно в это время японское капиталистическое государство получило новое ощущение способностей и военной силы. Именно на это время приходятся основные события начала военной истории страны новейшего времени.

Успехи в войнах конца XIX – начала XX века окрылили милитаристскую верхушку государства и всецело определили его внешнюю политику в дальнейшем. Япония начала новую эпоху завоеваний. Вместе с победами в войнах, можно сказать, в обществе началось укрепление феномена «этнической исключительности». Японцы начали ощущать себя особой нацией, способной на многое.

После войн XIX века стали считаться этносами второго сорта китайцы, которых японцы изначально, в древности, считали более развитым народом, которому они были очень многим обязаны и подражали, у которых они заимствовали большинство элементов культуры и иероглифическую письменность, а также корейцы, оказавшие на Японию большое культурное влияние. Все изменилось. После Второй мировой войны, правда, корейцы взяли свое. Как и японцы, называющие свою страну ранее и сейчас «Дай Ниппон» («Великая Япония»), южные корейцы стали называть свое государство и писать на товарах, отправляемых в Японию: «Дай Кан Дзиммин Коку» – «Великая Корейская Демократическая Республика». А что говорить о КНДР, располагающей ядерным оружием?

Принцип исключительности характерен не только для японцев, но и для многих других народов земли. Взять хотя бы немцев, выдумавших для себя особую расовую теорию и причислявших себя по расовому признаку к арийскому или нордическому (северному) типу людей. Совсем непонятная теория. Кто же это такие нордические народы и почему их нужно выделять среди других? Может быть, в число таких народов следует включить также наших эскимосов, чукчей и коряков, являющихся аборигенными народами Севера? Это северные, даже, с позволения сказать, суперсеверные общности, о которых большинство немецких нацистов даже, вероятно, и не знали и никогда о них не слышали. Включая немцев в арийскую расу, «исключительно талантливую, умную и культурную», Адольф Гитлер дошел до того, что стал связывать происхождение немцев напрямую с древними греками, оторвавшись в своих рассуждениях от элементарных научных знаний. Французы тоже считают себя лучшими людьми на свете. Не отстают от них англичане, испанцы, итальянцы, португальцы, благо есть чем похвастаться, другие народы Европы, не говоря уже о жителях Соединенных Штатов Америки. У россиян тоже получила в прежнее время распространение так называемая великоросская идея. Список можно продолжать и продолжать.

Да что рассуждать о великих державах и крупных народах. Даже такой малочисленный коренной народ севера Якутии, как юкагиры, при численности всего лишь около полутора тысяч человек имеет этноним «одул» – «великий», «могучий». Среди аборигенных народов Севера «исключительная этническая ситуация» совсем даже не представляет нечто неординарное. Неравное отношение одного народа к другому не является чем-то особым. Каждая этническая общность имеет этническое самосознание и гордость за свой народ, за его любые успехи и достижения. Мне не раз приходилось слышать на Севере, как эвенки и эвены (тунгусы) противопоставляли себя чукчам и корякам, называя их «некультурными» и «грязными». Якуты в то же время считали себя более культурными и сильными по сравнению с тунгусами. Примеров опять-таки можно приводить много, но не они в данной работе являются основными.

Ну кто же себя позволит ущемить и унизить. Ничего плохого нет в том, когда народы считают себя великими, способными, одаренными и талантливыми. Свои традиции и культуру следует чтить, свой народ нужно уважать и интересы его отстаивать. Каждый этнос хочет для себя только хорошего, независимости, прежде всего благосостояния и хорошей жизни. Но когда у людей и их руководителей идея «этнической исключительности» доходит до осознания существования за счет других, «низших» этносов, когда «великие» народы желают строить свое благосостояние, величие и сытую жизнь на основе жизни этих других народов, это ведет к войнам и завоеваниям. Тогда это уже становится преступлением.

Сколько было завоевательных походов, и сколько в их результате образовалось империй. Империя Александра Македонского, Римская империя, завоевания арабов в Европе и Азии, Золотая Орда монголо-татар, извечный «натиск на Восток» немцев, войны Наполеона, не обошедшие Россию, и т. д. и т. п. Апофеоз всему – Вторая мировая война с ее стремлением Германии, Италии и Японии разделить между собой мир и жить за счет побежденных этносов.

К чему все это привело? К неисчислимому горю людей Земли. Войны Германии в Европе и Японии на Тихом океане окончились для них полным крахом. Страны были оккупированы победившими союзниками.

Последствия экспансионистской политики Японии прежних времен в полной мере наблюдаются и сейчас, по прошествии 75 лет после войны. В частности, это проявляется в территориальных проблемах, наличии на островных землях иностранных военных баз, политической зависимости внешней политики японского государства от победивших его уже давно Соединенных Штатов Америки. США, похоже, от своих завоеваний добровольно никогда не откажутся.

А что касается «этнической исключительности», то ее просто не существует. Все люди планеты равны, так как относятся к одному современному биологическому виду homo sapiens, и никогда ни один народ не сможет доказать в честном споре того, что он лучше другого, будь он чукча или немец. Все различия между людьми зависят лишь от исторического развития, национальной культуры, хозяйственной деятельности и мест обитания. Однако самое печальное в отношениях между народами заключается в том, что ни один из них никогда не откажется от своего «величия» и «превосходства» над другими в пользу этих других и не уступит его. Но ни в коем случае нельзя смотреть на другой народ с позиции силы.