Военная контрразведка. Эпизоды борьбы
Шрифт:
Переход Ушакова к немцам являлся рискованным делом, поэтому подготовку его вели в строжайшей тайне.
И вот наступила пора прощания. Поздним вечером оперативники вывели его к нужному месту. Он шел тем же путем, каким пришел, и при расставании пообещал громить врага теперь тайным оружием.
Для лучшей убежденности в «потери» шефа при возвращении, моряки и чекисты разыграли шумный бой — фашисты должны были услышать треск автоматных и пулеметных очередей и взрывы гранат.
А через сутки фашистская авиация «прицельно» отбомбилась по прежним стоянкам советских кораблей.
Всю эту музыку слышал Анкудинов и про себя подумал: «Толя Ушаков, наверное, благополучно добрался до фашистов! Значит, они поверили нашей легенде!»
Контрразведчики радовались, что дезинформация сработала. Довольны были и моряки, вовремя убравшие корабли.
Анатолий быстро вошел в доверие к немцам. Он стал преподавателем школы абвера и успел переправить только две группы перевербованных им агентов, через которых передал важную информацию.
Но потом, как стало известно от пойманных шпионов, Анатолий не рассчитал силы и был недостаточно осторожен: при попытке войти в контакт с одним из курсантов шпионской школы, оказавшимся немецким провокатором, он был разоблачен и повешен там же, в поселке Сиверском.
К сожалению, мы — потомки людей, совершивших этот подвиг, — мало знаем подробностей о них, отдавших свои жизни ради грядущей победы над фашизмом, который сегодня поднимает голову на Западе и даже на некоторых постсоветских территориях.
Глава третья
Воспоминания гуру
Для нас, даже семидесятилетних, он, участник Великой Отечественной войны, — гуру. С первого и до последнего дня этой битвы — он на фронтах в качестве сотрудника сначала Особых отделов, а потом — легендарного Смерша.
Когда Леонид Георгиевич Иванов приходит в Совет ветеранов Департамента военной контрразведки, вокруг него всегда вьются любознательные офицеры — ветераны помоложе, не заставшие войну. Он, словно магнит, притягивает к себе своими честными рассказами о службе по линии Особых отделов — военной контрразведки.
Огромный опыт оперативной работы создает ту ауру интереса, ту притягательность к нему, во время бесед ветерана, возведенного в квадрат или даже в куб внимания за счёт участия в боевых действиях в период минувшей войны в рядах легендарного ГУКР НКО Смерш.
В годы войны в качестве оперуполномоченного Особого отдела, а затем — Смерша, он участвовал в обезвреживании более чем тридцати агентов, агентов-парашютистов и диверсантов, около десяти силовых задержаний провел в одиночку. Он — кавалер девяти боевых орденов, почетный сотрудник госбезопасности СССР.
Генерал-майор в отставке Л.Г. Иванов доступен, откровенен, честен в своих воспоминаниях о тяжелейших испытаниях, выпавших на долю молодых лейтенантов, опаленных пламенем страшной войны.
Автору этих строк приходилось неоднократно встречаться и разговаривать с ним, но никогда он не выказывал менторского высокомерия. Манера его повествования такова: говорить не столько о себе, сколько о деле и товарищах — коллегах по огненной и незримой войне с тайным противником — его спецслужбами, активно работавших против нашей Родины до, во время и после войны.
Помнится, накануне 90-летнего юбилея военной контрразведки его пригласили на праздничное собрание. Несмотря на преклонный возраст и болячки, обступившие со всех сторон, он пришел, с тростью, чтобы поделиться с «молодыми» ветеранами не только воспоминаниями о давно минувших делах, но и сказать напутственное слово, кому ещё по возрасту придётся некоторое время жить в «реформаторских» условиях.
Он никогда не прислонялся к власти, называя черное — черным, а белое — белым. Особенно он резок, когда на газетно-журнальные полосы и голубые экраны телевидения попадают статьи и фильмы, часто сырые, а подчас умышленно искажающие истину о работе военных контрразведчиков в годы войны, работу которых он знает не с позиций генеральских должностей, а простого «траншейного» опера.
Именно всю черновую работу военных контрразведчиков, по его мнению, сегодня пытаются очернить те, кто совершенно безграмотен в оперативном искусстве, а потому не знает предмета исследования. К таким «шедеврам» он относит художественные фильмы «Смерть шпионам», «Штрафбат», «Сволочи» и др.
— В сегодняшней буржуазной России, — говорил Леонид Георгиевич, — нет необходимости доказывать преимущества политического и государственного образования под названием РФ над великим и могучим СССР. Но некоторые либералы пытаются это сделать. Ложь стала ремеслом многих политиков, журналистов, режиссеров, ведущих. Лгут они виртуозно — и по мелочам, и по-крупному, лгут так, что даже их западные кураторы замолкают — не то брезгливо, не то смущенно.
— Что вас подвигло для написания книги-исповеди «Правда о Смерше»? — спросил его один из ветеранов.
— Если честно (а нечестно говорить я не умею) — это клевета, которая стала в изобилии плодиться на различных, главным образом» желтых» печатных страницах в годы горбачевско-ельцинской «демократии». Клевета касалась самого святого — подвига советского солдата в годы Великой Отечественной войны.
Среди клеветников оказались люди самых различных национальностей, гордящихся своей нерусскостью, люди, чья главная, хотя и скрытая, суть в том, что свою бесталанность и никчемность они списывают на промахи политики Советского государства…
Его прямота некоторых, быстро перекрасившихся партийных чиновников, ставших в один миг либералами, ставила в тупик их, когда он не чернил недавнее большое Отечество, а говорил о достижениях в нем.
Он подчеркивал, что государство, победившее неграмотность и разруху, не сдавшееся Антанте — целому десятку агрессивных государств, разгромившее немецкий фашизм и десяток стран его сателлитов, управляемых антисоветскими и антирусскими правительствами, и, наконец, ставшее сверхдержавой и открывшее человечеству путь в космос, не могло быть совковым.