Военная разведка Японии против России. Противостояние спецслужб на Дальнем Востоке. 1874-1922

Серия «Новейшие исследования по истории России» основана в 2016 г.

Рецензенты:

д. и.н. Ю.С. Пестушко (г. Хабаровск)

д. и.н. Д.В. Лихарев (г. Владивосток)

Несмотря на обилие исследований о деятельности японской военной разведки против нашей страны, опубликованных в России и за рубежом, история японо-российского тайного противостояния в 1874–1922 гг. до сих пор остается малоизученной темой, хотя именно на эту эпоху пришлись Русско-японская,

Первая мировая и Гражданская войны, в которых спецслужбам обеих стран довелось сыграть одну из ведущих ролей. Как правило, большинство исследователей оперируют российскими архивными документами и добросовестно тиражируют миф о широком размахе работы японских разведывательных органов против России, бездоказательно утверждая, что в отдельные годы численность их агентов на Дальнем Востоке, в Северной Маньчжурии и Забайкалье доходила до 4000 человек.

Но факты упорно свидетельствуют, что такой массовой агентурой в нашей стране не могла похвастаться ни одна из зарубежных спецслужб XX в. Тем не менее миф о тотальном проникновении японских шпионов во все слои русского общества кочует из одного исследования в другое. Однако феномен японской военной разведки заключается в том, что, используя ограниченный арсенал форм и методов деятельности и испытывая острый кадровый голод, она сыграла ведущую роль в выработке внешнеполитического курса империи и в реализации экспансионистских замыслов Токио в 1894–1922 гг.

Поэтому объективное, основанное на анализе документов обеих сторон исследование деятельности японской военной разведки поможет всем профессиональным историкам и любителям, изучающим прошлое нашей страны и ее дальневосточной соседки, понять скрытые механизмы принятия руководством Японии судьбоносных решений по вопросам межгосударственных отношений, оценить степень влияния развединформации на изменение военно-политической доктрины империи в первой четверти XX века, благо сегодня архивные службы двух стран открыли свободный доступ желающим к ранее неизвестным материалам этой насыщенной войнами и коллизиями эпохи.

Кроме того, объективное представление о сильных и слабых сторонах работы военной разведки Японии против России в период интенсивной колонизации иностранцами российского Дальнего Востока и принятия царским правительством программы комплексного развития региона в масштабах всего государства позволит отечественным спецорганам скорректировать актуальную деятельность против зарубежных разведок, взявших на вооружение многое из японского опыта агентурного проникновения в нашу страну.

Особого внимания заслуживает изучение работы военной разведки Японии по дестабилизации обстановки на советском Дальнем Востоке в 1918 г., установлению ею негласных контактов с лидерами антисоветских организаций и командованием чехословацкого корпуса, поскольку использованные тогда формы и методы деятельности сегодня активно применяются зарубежными спецслужбами в тайных операциях против России в приграничных с ней странах и зонах ее национальных интересов.

Обращаясь к вопросу изучения японской военной разведки в отечественной историографии, необходимо отметить, что первые шаги в этом направлении были предприняты сразу же после окончания Русско-японской войны 1904–1905 гг. В трудах отечественных исследователей того времени преобладала мысль о широком размахе и высокой эффективности работы японской военной разведки на Дальнем Востоке и Маньчжурии1.

Первая мировая война и разразившаяся вслед за ней Гражданская война временно приостановили изучение истории японских спецслужб. Исключением стала публикация в журналах «Красный архив» и «Борьба классов» дешифрованной российским Министерством иностранных дел (МИД) переписки военного атташе Японии в России генерал-майора Исидзаки Дзэндзиро, сопровождавшаяся комментариями советских историков о характере русско-японских отношений и степени влияния на них японских военных представителей2. Новый всплеск интереса к японской разведке в нашей стране произошел только в середине 1930-х гг., после захвата Маньчжурии Квантунской армией и выхода ее частей к советской границе3.

Тогда наряду с работами публицистического плана появилось и первое закрытое научное исследование начальника кафедры разведки Военной академии имени М.В. Фрунзе К.к. Звонарева – «Японская разведывательная служба»4. Кроме того, в 1939 г. под псевдонимом А. Вотинов монографию «Японский шпионаж в Русско-японскую войну 1904–1905 гг.» в открытой печати опубликовал начальник японского отделения 3-го (контрразведывательного) отдела ГУГБ НКВД СССР А.А. Вузовский5. Основное внимание в этих работах сосредоточилось на деятельности японской разведки накануне и в годы Русско-японской войны, а также на разведывательных операциях с позиций Маньчжурии после ее оккупации Квантунской армией.

В 1940-х гг. сотрудниками НКВД – МТБ СССР было подготовлено несколько закрытых исследований о японских разведывательных службах, отражавших их деятельность в рассматриваемый период (1874–1922)6. В последующие годы и вплоть до начала XXI в. основное внимание отечественных историков сосредоточилось на работе японской разведки против нашей страны накануне и в ходе Русско-японской войны, причем во всех исследованиях этот вопрос освещался фрагментарно с опорой только на российские первоисточники7. Исключением стала публикация в 1972 г. статьи владивостокского историка С.С. Паскова, в которой впервые с привлечением японских источников рассматривались подготовка империи к осуществлению интервенции на советский Дальний Восток и роль в ней японской разведки8.

В то же время, как констатировал автор диссертации о противодействии советских спецорганов японской разведке в годы Великой Отечественной войны, научный сотрудник Высшей Краснознаменной школы КГБ СССР полковник В.П. Ямпольский, в работах наших исследователей практически не затрагивалась деятельность японских военных миссий (ЯВМ) на Дальнем Востоке и в Забайкалье в период интервенции, оставаясь своеобразным белым пятном в изучении японских спецслужб9. Исключением стала монография И.И. Белоглазова, выпущенная в 1986 г., в которой рассматривались отдельные аспекты противоборства советской контрразведки с японскими военными миссиями в Забайкалье в 1920 г.10 Кроме того, ряд эпизодов участия сотрудников ЯВМ в дипломатических переговорах с представителями Дальневосточной республики (ДВР), а также их контакты с Г.М. Семеновым и Р.Ф. Унгерном был отражен С.С. Григорцевичем, С.Г. Лившицем, П.С. Парфеновым, М.И. Светачевым, Б.М. Шерешевским, А.Т. Якимовым11.

После распада Советского Союза отечественные историки на волне «архивной революции» получили доступ к ранее закрытым материалам, в связи с чем появилось большое количество исследований по истории японской разведки. Вопросы ее деятельности против России накануне и в ходе кампании 1904–1905 гг. были изучены А.В. Алепко, А.М. Буяковым, А.К Жабицким, Д.М. Зайцевым, Д.Б. Павловым, Е.Ю. Сергеевым, впервые оценившими эффективность противодействия русской контрразведки противнику12. В исследованиях Н.В. Грекова, И.С. Кирмеля, В.О. Зверева, В.В. Синиченко и Ю.С. Пестушко внимание акцентировалось на противодействии российских спецорганов японской разведке на Дальнем Востоке, в Сибири и Забайкалье в межвоенный период (1906–1914)13. Отдельные эпизоды из истории деятельности военной разведки Японии во время интервенции (1918–1922) нашли отражение в трудах А.А. Здановича, Л.В. Кураса, С.А. Куртинец, Ю.Н. Ципкина, М.В. Чепика14.

Однако существенным недостатком подавляющего большинства работ, написанных в нашей стране по исследуемой теме, является их опора только на российские архивные материалы, которые не позволяют в полном объеме раскрыть особенности деятельности японских разведывательных органов. В ряде работ присутствуют многочисленные ошибки, связанные с написанием имен и фамилий офицеров японской разведки, приводятся их искаженные биографические данные, даются неверные сведения о структуре и механизме функционирования разведорганов японской армии и военно-морского флота15.