Военно-воздушные силы Великобритании во Второй мировой войне (1939-1945)
Шрифт:
В целом действия нашей тяжелобомбардировочной авиации по промышленным и военным объектам Германии в течение нескольких последующих ночей были неудачными. Ущерб, причиненный немецким промышленным объектам, был незначительным, переправы через Маас ночью обнаружить не удалось, немецкая истребительная авиация и зенитная артиллерия не были переброшены с Западного фронта для защиты Германии, и ни один немецкий бомбардировщик не был снят с действий по французским армиям и их коммуникациям для нанесения ответных ударов по территории Англии. Идея воздушного наступления на Рур, столь популярная в штабе английских ВВС, потерпела неудачу. Выбор времени для проведения этого наступления был неудачным, а имевшиеся в наличии средства были явно недостаточными.
К 16 мая наступление немецких войск с северо-востока поставило под угрозу аэродромы, расположенные по обоим берегам реки Эна, на которые базировались английские передовые ударные ВВС. К счастью, еще до начала немецкого наступления во Франции было построено несколько грунтовых аэродромов и посадочных площадок, в том числе аэродромы в Южной Шампани и в районе Труа. Едва английские самолеты перебазировались на эти аэродромы,
Перебазирование авиации проводилось в такой спешке, что большая часть оборудования, имущества и запасных частей досталась противнику в исправном состоянии. Особое сожаление вызывает тот факт, что противнику досталось большое количество неисправных истребителей «Харрикейн». В составе английских экспедиционных ВВС во Франции было 13 истребительных эскадрилий, насчитывавших 261 истребитель «Харрикейн». Из этого количества 75 самолетов были уничтожены в боях, 66 перебазировались в Англию, а остальные 120 самолетов были повреждены и попали в руки противника. Таким образом, за десять дней боев в Северной Франции английские ВВС потеряли 195 истребителей «Харрикейн», то есть около четвертой части всех своих истребителей.
В это время бомбардировщики «Бэттл» из состава английских передовых ударных ВВС продолжали наносить удары по коммуникациям противника с аэродромов Франции. Но теперь они действовали главным образом ночью и несли незначительные потери. В период интенсивных боевых действий в дневное время с 10 по 14 мая потери составляли один самолет на каждые два самолето-вылета, тогда как в ночных вылетах в период с 20 мая по 4 июня они составили один самолет на 200 самолето-вылетов.
Опыт использования бомбардировщиков в дневное время показал, что они несли большие потери от истребителей противника. В то время мы не имели истребителей для сопровождения бомбардировщиков. Следовательно, удары по объектам в тылу противника нужно было наносить либо в ночное время, либо не производить их вообще.
Однако эта политика перехода к ночным действиям сопровождалась снижением точности поражения целей. Многие экипажи бомбардировщиков «Бэттл» сбрасывали бомбы по расчету времени, без точного опознавания цели. Это вынудило Баррата запретить данный способ бомбометания. Из докладов экипажей о вылетах термин «по расчету времени» исчез, но применение этого способа бомбометания продолжалось.
21 мая немецкие танковые части, двигаясь по правому берегу рек Эна и Сомма, подошли к Абвилю [40] и, повернув на север, стали наступать вдоль побережья Ла-Манша. Таким образом, союзные войска на севере Франции оказались полностью изолированными. Несомненно, создавшаяся обстановка требовала принятия решительных мер, чтобы закрыть брешь между двумя группами союзных армий. Или северная группировка союзных войск должна была пробиваться с боями на юг, или южная группировка — наступать на север, или, наконец, обе группировки — двигаться навстречу друг другу. 19 мая Военный кабинет принял следующее решение: английским экспедиционным войскам, входившим в состав северной группировки, наступать в южном направлении на Амьен, атаковать все встреченные на пути группировки противника и занять рубеж на левом фланге французской армии. Однако этот замысел, принятый на Даунинг-стрит [41] , теперь уже не мог изменить положения дел на фронте. Противник, стремительно продвигаясь вперед вдоль побережья к северу, занял Булонь и окружил Кале. 1-я французская армия, входившая в состав северной группировки, вместо того чтобы наступать на юг, стала отступать к северу. Слабо вооруженные французские армии, расположенные южнее рек Эна и Сомма, не предприняли никаких попыток атаковать противника, находившегося между двумя группировками союзных армий. 26 мая английские экспедиционные войска получили приказ немедленно отступать вместе с французскими и бельгийскими войсками к побережью Па-де-Кале [42] . С этого момента надежды двухсоттысячной союзной армии и всей нации были сосредоточены на Дюнкерке.
40
Авторы допускают неточность. Абвиль был занят немецкими войсками 20 мая, на побережье Ла-Манша они вышли 21 мая, расчленив стратегический фронт союзников. — Прим. ред.
41
На Даунинг-стрит в Лондоне расположена резиденция премьер-министра Великобритании. — Прим. ред.
42
Бельгийская армия капитулировала 28 мая 1940 года. — Прим. ред.
В эти тревожные дни штаб английских ВВС пересмотрел один из основных принципов боевого использования истребительной авиации, считавшийся незыблемым в течение двадцати лет. Начиная с первой мировой войны командование английских ВВС считало, что истребительная авиация при проведении наступательных операций наземных войск должна применяться не для непосредственного сопровождения и прикрытия бомбардировщиков, а для «выметания» воздушного пространства от неприятельской авиации путем патрулирования истребителей в зонах действий нашей бомбардировочной авиации. Однако теперь, в условиях огромного численного превосходства авиации противника, такой принцип боевого использования истребительной авиации оказался совершенно непригодным. И когда в районе Дюнкерка возникла серьезная угроза уничтожения английских экспедиционных войск и средние бомбардировщики опять были вынуждены действовать преимущественно в дневное время, то во избежание больших потерь их, как правило, стали сопровождать истребители. Поскольку бомбардировочная авиация действовала теперь с английских аэродромов, а ее цели находились в радиусе действия самолетов Истребительного командования, истребители стали привлекаться для сопровождения бомбардировщиков.
Кроме непосредственного прикрытия и сопровождения бомбардировщиков, истребители продолжали патрулировать в районе боевых действий. Начиная с 22 мая истребители, базировавшиеся в Англии, совершали в среднем около 200 самолето-вылетов в день. «Сопротивление истребительной авиации противника, — как отмечалось в журнале боевых действий 19-ro немецкого корпуса, — стало настолько сильным, что проведение воздушной разведки стало практически невозможным делом».
Тем временем давление противника в Северной Франции нарастало. Сюда прибыли основные силы немецких танковых войск, и скоро все ресурсы Истребительного командования английских ВВС стали использоваться в сражении, развернувшемся в Северной Франции. Питая надежду на наилучший исход событий на фронте, английское командование в то же время разрабатывало план на случай неудачного исхода боевых действий. Уже 19 мая военное министерство и Адмиралтейство приступили к рассмотрению «возможной, но маловероятной эвакуации крупных контингентов английских вооруженных сил с европейского континента в случае создания там опасной обстановки». Было решено, что в случае необходимости такая операция, получившая условное наименование операция «Динамо», будет проведена под руководством вице-адмирала Рамсея. Необходимые средства для проведения этой операции сосредоточивались в Дувре. В течение 23 и 24 мая был успешно эвакуирован гарнизон Булони. Героический гарнизон Кале также можно было спасти, если бы английское правительство не решило, что в величайших интересах союзных армий, сражавшихся в районе Дюнкерка, английские войска в Кале должны стоять насмерть. Проведение операции «Динамо» было начато в 18.57 26 мая.
Эвакуация союзных войск из Дюнкерка, осуществлявшаяся в период с 26 мая по 4 июня 1940 года, была проведена успешно не только благодаря искусству и преданности своему долгу личного состава военно-морского и торгового флота Англии, но и благодаря огромным усилиям и активным действиям английских ВВС.
Как и во всех предыдущих операциях, в ходе эвакуации союзных войск из Дюнкерка участвовали все рода авиации английских ВВС. Основная тяжесть ложилась на истребительную авиацию, самолеты которой прикрывали береговой плацдарм в районе Дюнкерка и морские коммуникации. Не нужно забывать о том вкладе, который внесла наша разведывательная авиация, добывавшая необходимые сведения о дислокации противника и непрерывно следившая за его подводными лодками и торпедными катерами. Немалые усилия приложили наши бомбардировщики, наносившие удары по войскам и коммуникациям противника.
Боевыми действиями частей английских ВВС, обеспечивавших эвакуацию союзных войск из Дюнкерка, руководил командующий экспедиционными ВВС вице-маршал авиации Блаунт из тылового эшелона штаба в Хаукиндже. Штаб экспедиционных войск и Военное министерство предъявляли большие запросы на оказание авиационной поддержки наземным войскам. В то же время они давали Блаунту самую незначительную информацию о положении своих войск и войск противника. При выполнении многочисленных боевых задач, за исключением воздушной разведки, Блаунт зависел целиком и полностью от всех боевых командований английских ВВС, выделявших по его просьбе необходимое количество самолетов для выполнения этих задач. К счастью, Портал, Даудинг и Боухилл отлично понимали всю серьезность создавшейся для союзных войск обстановки в Дюнкерке. У наших солдат и матросов, благополучно возвратившихся домой после всех испытаний и ужасов Дюнкерка, на устах был лишь один вопрос: «А где же были наши военно-воздушные силы?» Недовольство и критика наших военно-воздушных сил личным составом армии и флота приняли столь большие размеры, что вновь назначенный начальник Имперского генерального штаба Дилл в какой-то степени поддался таким настроениям и не указал командующим родами войск английских вооруженных сил, что военно-воздушные силы в ходе эвакуации наших войск из Дюнкерка действовали успешно. Недовольство действиями нашей авиации со стороны личного состава армии и флота было необоснованным, но тем не менее вполне понятным. Солдаты английских экспедиционных войск, естественно, не были в курсе всей оперативной и стратегической обстановки, сложившейся в Европе, и, несомненно, находились под впечатлением исключительно тяжелого морального и физического потрясения, вызванного тем фактом, что они оказались выброшенными из Франции всего лишь через три недели после начала кампании. Сознавая, что они хорошо дрались и ни в чем не уступали войскам противника, наши солдаты во всем винили малодушных французов и наши военно-воздушные силы. Солдаты не учитывали того факта, что немецкие ВВС были значительно сильнее наших ВВС и поэтому наземные войска неизбежно подвергались бомбардировкам со стороны неприятельской авиации.
Была еще одна причина, почему наши солдаты и матросы выражали недовольство действиями военно-воздушных сил. В 1940 году большинство личного состава не могло отличить в воздухе свои самолеты от самолетов противника. Подвергаясь частым налетам авиации противника, наши солдаты и матросы считали, что все самолеты, находящиеся в воздухе, являются немецкими. Особенно плохо разбирались в этом моряки. Артиллерийские расчеты кораблей открывали огонь по самолетам, часто даже не установив их принадлежности. В этой связи стоит упомянуть, что даже в 1944 году, спустя четыре года после событий в Дюнкерке, когда немецкие самолеты очень редко осмеливались появляться в воздухе и когда сотни наших самолетов с крупными опознавательными полосами черного и белого цвета, нанесенными на фюзеляж и плоскости, летели к побережью Нормандии во время высадки союзных войск, часто наши корабли открывали по ним зенитный огонь.