Военное искусство Александра Великого

Фуллер Джон Фредерик

Но прорывались ли персидские стражники в лагерь Александра, находившийся в пяти – семи милях от места сражения, через тыл второй фаланги? Арриан не упоминает ни о лагере, ни о царской семье; он говорит о «вьючных животных». Далее он говорит о довольно большом количестве персидских пленных, а в лагере вряд ли было их много. Кроме того, если налетчиков, которые «сгрудились вокруг вьючных животных», перебила тыловая фаланга, тогда, если это действительно был лагерь, ее воинам требовалось прошагать по меньшей мере пять миль, а на это ушло бы не менее двух часов.

В действительности они этого не делали, и следует предположить, что персидские стражники не прорывались в лагерь Александра, а «вьючные животные», о которых упоминается, были транспортными животными фронтовой линии, а не македонским обозом, который действительно находился в лагере; освобожденные пленные были захвачены в этом, а не в предыдущем сражении, поскольку иначе они едва ли могли бы присоединиться к налетчикам и сражаться с ними бок о бок. Хотя

о транспортных животных фронтовой линии и не упоминается, они должны были там быть, поскольку ни одна организованная армия, древняя или современная, не может действовать оперативно без такого подкрепления. Единственной загадкой остается, почему Александр не поместил этих животных внутри выстроенного им подвижного четырехугольника.

Теперь остается проанализировать с точки зрения военного искусства наиболее интересную проблему этого сражения. С прорывом персидских стражников и индийцев на левом фланге македонцев Парменион оказался в отчаянной ситуации; поэтому он послал вестового к Александру, чтобы известить его о создавшемся критическом положении и просить помощи. Арриан сообщает, что известие пришло к Александру во время преследования Дария; после чего он прекратил преследование, развернул своих гетайров и повел их против персидского правого фланга.

Преследовал ли он Дария? Мистер Гриффит задается этим вопросом [151] , и это очень важная проблема. Как мог Александр решиться на преследование, когда он почти ничего не знал о ходе сражения, особенно на левом фланге, и хорошо знал, что его правый фланг все еще продолжают теснить? Он не был Рупертом [152] , человеком, который сгоряча мог кинуться в погоню, рискуя проиграть сражение, и преждевременное преследование характеризовало бы его как третьеразрядного полководца. Гриффит предполагает, что – хотя это не соответствует рассказу Арриана, но согласуется с действиями Александра в сражении при Иссе – Александр устремился в брешь, образовавшуюся в боевой линии персов, вынудил Дария обратиться в бегство, смял его центр и сразу же устремился направо, чтобы поддержать оборону правого фланга, с трудом сдерживавшую противника. «Согласно этой версии, – пишет Гриффит, – Александр после удачной атаки и бегства Дария повернул на правый фланг со своими гетайрами, чтобы вступить в схватку в том месте, в котором, как он знал, сложилось угрожающее положение, чтобы помочь тому единственному подразделению, про которое он точно знал, что оно нуждается в помощи».

151

Курций (IV) говорит, что Александр достиг реки Лик в двенадцати милях от места сражения, а затем развернулся и поскакал на помощь Пармениону, что является абсурдным.

152

Его необдуманное преследование привело к поражению в сражениях при Марстонских болотах и Нэсби в 1644-м и 1645 гг.

Его первыми противниками были эскадроны левого фланга персов, которые, как уже упоминалось, с боем продвигались вперед, а следующим противником – скифо– бактрийский отряд, открывавший сражение. Он разметал левый фланг персов, а скифы и бактрийцы, увидев, что происходит, поспешно отступили.

Предположение Гриффита согласуется с неясным описанием Курция сражения на правом крыле Александра непосредственно перед вымышленной встречей Александра и Дария на поле битвы. Когда скифы, пишет он, принялись грабить имущество [153] македонян, появился Арет [154] и убил их предводителя. Затем бактрийцы стали теснить Арета, люди которого отступили к Александру. Он остался ими недоволен и послал их вперед на поредевшие ряды бактрийцев – многие уже бросились бежать. Персы тем временем все еще хотели окружить Александра; его спасли агриане, которые «пришпорили коней и бросились на варваров» и, «ударяя их в спины, заставили их обернуться и принять бой» (Курций. IV).

153

IV. Если это соответствует действительности, тогда «подвоз» находился не в лагере. Следовательно, это должен был быть подвозный транспорт первой линии правого оборонительного фланга. Немного погодя Курций говорит, что бактрийцы также разграбляли «имущество врага».

154

Все, что Арриан говорит об Арете, это то, что Александр, непосредственно перед схваткой, приказал Арету вступить в бой с персидской конницей, которая окружала правое крыло. Он выполнил поручение и вынудил их отступить. Поскольку численность противника превосходила его собственные силы по крайней мере вчетверо, в этом рассказе просматривается какое-то упущение.

Если бы этот не вполне достоверный рассказ поместить по времени после бегства Дария, а не до него, как делает Курций, это не только подтвердило бы предположение Гриффита, но и заполнило

бы брешь в изложении Арриана. В таком случае Александр получил весть от Пармениона, когда преследовал персов и бактрийцев на правом фланге. Так или иначе, если бы он был уже на пути в Арбелы, а он не стал бы преследовать врага легкой рысцой, ни один вестовой не мог бы догнать его и вручить послание, не только потому, что в этом случае он был бы уже очень далеко, но и потому, что вестовому пришлось бы пробиваться сквозь ряды персов. Кроме того, преследователи подняли бы такое облако пыли, что Александра там просто не удалось бы обнаружить [155] .

155

Курций (IV) пишет: «клубы пыли, поднявшиеся до неба, мешали что-либо видеть»; и Диодор (XVII): «лошади при движении поднимали такую пыль, что Александр и его люди, которые по пятам преследовали врага, не могли видеть, куда поскакал Дарий». Всякий, кто лично наблюдал кавалерийскую атаку в сухую погоду на индийском майдане, может представить, какова же была пыль в сражении при Арбелах. В одном случае автор был свидетелем того, что видимость упала до расстояния от четырех до пяти ярдов.

Когда Александр получил послание, – а мы знаем, что он его получил, – он рванулся назад через теперь уже достаточную брешь между его правым оборонительным флангом и наступающей фалангой на помощь Пармениону и вскоре возглавил сражение с крупными силами конников, среди которых, как пишет Арриан, были «парфяне, индийцы и главное войско персов» (III). Это могли быть только персидские стражники, прорвавшиеся через двойную фалангу, и парфяне, которые в начале сражения были на правом фланге персидской линии и которые, видимо, сражались с левым оборонительным флангом Пармениона; они, скорее всего, обошли его и соединились с индийцами и стражниками, когда те грабили македонский транспорт.

Время, которое потребовалось Александру для наступления на центр персов и предполагаемого преследования Дария или, возможно, спасения обороны своего правого фланга, вряд ли составило более часа, от силы – полтора часа, поэтому, скорее всего, через час или через час с небольшим после того, как он прорвал персидский центр, он бросился на помощь Пармениону.

Поскольку известно, что индийцы и персидские стражники прорвали брешь в македонской фаланге сразу после того, как Александр повел в атаку гетайров, возникает вопрос: могли ли они за полтора часа доскакать до лагеря Александра, разграбить его и на обратном пути встретить Александра, спешащего на подмогу Пармениону? Конечно нет, потому что, чтобы достичь лагеря и вернуться назад, им требовалось проскакать десять или четырнадцать миль, и, если они грабили лагерное имущество два часа, пока тыловая фаланга не подошла к лагерю, на весь этот рейд ушло по меньшей мере три часа. Отсюда следует, что, если только Александр не потратил три часа вместо полутора на наступление и преследование Бесса, или, если угодно, на наступление и преследование Дария, налетчики, разграбившие лагерь, никак не могли встретить его на обратном пути, как сказано у Арриана.

Из этого подсчета времени ясно, что персидские стражники и индийцы никогда не совершали набеги на лагерь Александра. При этом – хотя это лишь предположение – прорыв тыловой фаланги и ограбление транспорта фронтовой линии укладываются по времени [156] ; затем, когда вторая, задняя, фаланга сомкнулась и вытеснила их, они решили возвращаться в строй. В каком направлении они двигались, неизвестно, но, поскольку они наверняка видели огромный столб пыли слева от центра сражения, а другой – справа от него, там, где сражался Бесс, – что было бы более естественно для них, чем прорываться в брешь между ними либо для продолжения боя, либо для бегства? В этот момент из второго столба пыли вынырнул Александр во главе конницы гетайров. Это была полная неожиданность, и, прежде чем всадники успели развернуться, Александр обрушился на них.

156

Даже со времени сражения при Мегиддо в 1479 г., первого ясно описанного сражения в истории, можно привести многочисленные примеры сражений, проигранных из-за того, что главной целью войск было разграбление имущества противника или их лагеря.

«Он предпринял конную атаку, самую яростную во всем сражении, – пишет Арриан. – Теснимые эскадронами, все еще в колонне, персы развернулись и сражались с воинами Александра лицом к лицу: здесь не было бросков копий и места для конного маневра, как обычно бывает в кавалерийском сражении, но каждый старался проложить путь сквозь строй противника, тесня его, как если бы это был единственный путь к спасению. Итак, они продолжали сражаться и биться, уже не для чьей-то победы, но для спасения своих жизней. Там пало около шестидесяти гетайров Александра» [157] .

157

III. Общее описание этого сражения говорит о том, что персы прорубали себе путь к отступлению.