Военные навыки индейцев великих равнин
Шрифт:
ПОСТ-ЛОШАДНАЯ И ДО-ОГНЕСТРЕЛЬНАЯ МОДЕЛЬ СЕВЕРО-ЗАПАДНЫХ РАВНИН
Примерно в 1700 году различные группы Шошонов к западу от восточной стороны Скалистых Гор приобрели лошадей и приобщились к кочевому образу жизни. Возможно, у них появилось достаточно табунов от Ютов, совершавших рейды за лошадьми чаще всего в Новую Мексику. Шошоны, как и Апачи, стали распространяться во всех благоприятных для себя направлениях, но их продвижение, разумеется, ограничивалось географическими факторами. Неблагоприятный климат к западу от Скалистых Гор не позволял там бурно плодиться бизонам. Но восточная сторона была идеальной для их размножения, и она стала страной настоящей бизоньей охоты. Поэтому Шошоны должны были сначала начать своё наступление прямо на восток, на Высокие Равнины через проход в Скалистых Горах, Южный Перевал в Войоминге. Отсюда Шошоноязычные стали распространяться
Команчи путешествовали на юг по Высоким Равнинам по замечательным бизоньим пастбищам, держа курс к основному источнику лошадей – Новой Мексике. Остальные Шошоноязычные двигались на восток и на север через северные равнины, изгоняя живших там дикарей. Северные соседи Шошонов – Кутенаи и Плоскоголовые – вскоре тоже получили лошадей и заняли большую часть северо-западных равнин. Экспансия этих племён шла полным ходом во втором десятилетии 18-го века.
Шошоны воевали с Плоскоголовыми и Кутенаи на северо-западе, с Черноногими и Атсинами – на севере, с земледельческими Манданами, Хидатсами, Арикарами – на востоке (на берегах Миссури), с Апачами западной Небраски и северо-западного Колорадо – на востоке и юге. Некоторые из северных племён, особенно Черноногие и Атсины, испытывали на себе сильное давление Ассинибойнов и Кри, оснащённых ружьями, со стороны лесной и лесостепной зон. Ассинибойны и Кри в это время двигались на запад в поисках новых земель, пригодных для торговли бобровыми шкурами.
РАННЯЯ ИСТОРИЯ
На северо-западных равнинах военная модель до-лошадного и до-огнестрельного типа имела две формы. В обеих делалась ставка на численность. Первая из форм, которой обычно отдавалось предпочтение, предполагала, что крупный военный отряд обнаруживал изолированный небольшой лагерь противника и совершал внезапное нападение, истребляя жителей. Вторая форма относилась к случаям, когда противник оказывался слишком бдительным, чтобы допустить внезапное нападение, или же когда обе стороны находились в численном равновесии. В таком случае битва происходила между двумя выстроившимися линиями пехотинцев, вооружённых луками, копьями, топорами и очень большими кожаными щитами. Интервалы между воинами составляли примерно три фута. Сражение начиналось, когда между вражескими линиями оставалось не более полёта стрелы. Воины садились на землю, закрывались щитами и некоторое время находились под обстрелом противника. Следующим этапом было решение одной из сторон приступить к рукопашному бою. Вождь поднимал всю свою цепь в атаку, сигналом к ней служил боевой клич. Иногда этому предшествовала военная песня. Решающая рукопашная схватка обычно была короткой и кровопролитной. Побеждённая сторона либо панически бежала, преследуемая победителями до тех пор, пока те не прекращали погоню и начинали драться между собой за трофеи, либо же побеждённая сторона отступала в боевом порядке и уносила своих раненых и убитых, если её потери были невелики.
Нашим источником по такой до-лошадной и до-огнестрельной модели служит история Саукамаппи, рассказанная Дэвиду Томпсону зимой 1787-1788 гг. Саукамаппи был по своему рождению Кри, но в ранней юности присоединился к племени Пьеганов союза Черноногих. Он считается наиболее надёжным информантом. В то время, когда Томпсон брал у него интервью, ему было между семьюдесятью пятью и восемьюдесятью годами. Его повествование о первом сражении Змей и Черноногих звучит так:
“Пьеганы всегда были пограничным племенем, и на которое беспрестанно нападали Змеи. Сами Змеи были очень многочисленным народом… Пьеганам приходилось отправлять гонцов за помощью… Я был в его возрасте (указывает на мальчугана лет шестнадцати)… Мой отец привёз с собой около двадцати воинов Кри.
У нас было несколько ружей, но совсем мало боеприпасов, да и те остались в наших семьях для охоты. Нашим оружием были копья, в большинстве с металлическими наконечниками, а некоторые – с каменными, луки и колчаны со стрелами. Луки изготавливались из лиственницы. Длиной по высоте они достигали подбородка, если их поставить на землю. В колчане было пятьдесят стрел, из которых десять имели железные наконечники, остальные – каменные. Отец носил свой нож на груди, а топор держал за поясом. Так был вооружён мой отец. Остальные индейцы имели почти такое же оружие. У меня был лук со стрелами и нож, которым я очень гордился. Мы пришли к Пьеганам и их союзникам. Они стояли лагерем на равнине на левом берегу реки (северном берегу). Их было очень много. Нас покормили. Была воздвигнута Военная Палатка. Несколько дней прошло в разговорах, пиршествах и плясках. Вожди избрали военного вожака, и мы приготовились к выступлению.
Вперёд вышли разведчики и обнаружили большой лагерь Змей на равнине близ Орлиных Холмов.
Враги тоже выслали разведчиков и пошли на нас. Оба отряда были многочисленны. Мне показалось, что врагов было больше, чем нас. Они исполнили песни и танцы, после чего устроились на земле, поставив перед собой свои большие щиты. Мы поступили так же, но у нас было меньше щитов, поэтому за некоторыми приходилось укрываться сразу двум людям. Щиты врагов касались друг друга. Их луки не были такими длинными, как наши, но из лучшего дерева, и с обратной стороны луки были обтянуты бизоньими сухожилиями, что делало их значительно эластичнее, их стрелы летели далеко и свистели над нами, как ружейные пули. Наконечники стрел были из гладкого, чёрного, острого камня (кремень), который обязательно ломался при ударе о твёрдое. Наши стрелы с железными наконечниками не пробивали вражеские щиты, но застревали в них. С обеих сторон имелись раненые, но никто не упал на землю.
Ночь положила конец сражению. Никто не снял ни единого скальпа.
Великая хитрость прошлых войн, как и сегодняшних, заключалась в том, чтобы нападать и уничтожать маленькие лагеря из десяти или тридцати палаток, на которые добились для охоты большие стойбища…”
ПЕРЕХОД ОТ НЕХВАТКИ ЛОШАДЕЙ К ИХ ИЗОБИЛИЮ
Любопытным моментом является то, что на начальном этапе своей жизни на равнинах Шошоны не рисковали водить своих лошадей в битву, но предпочитали использовать тактику до-лошадного и до-огнестрельного ведения боя. Шошоны обитали столь далеко от Новой Мексики, являвшейся главным поставщиком лошадей, что в их распоряжении был лишь минимум коней, необходимых для бизоньей охоты. Шошоны ещё не вступили полностью в полосу пост-лошадного и до-огнестрельного периода. У них отсутствовало и броневое оснащение, которым другие племена обеспечивали безопасность своим скакунам. Что касается лошади как транспортного средства в период, когда табуны были малочисленны, то по этому поводу Александр Генри писал, что Ассинибойны в начале 19-го века “перевозили свой багаж на собаках, сберегая коней специально для бизоньей охоты.” Мы можем с уверенностью заявить, что индейцы считали лошадей более необходимыми на охоте, чем на войне или на кочевье.
Эта ранняя фаза продолжалась на протяжении 1726 – 1730 годов. Где-то на этом отрезке времени произошла первая битва между Черноногими и Змеями. К моменту второго сражения между ними прошло ещё лет десять (1736 – 1740). Шошоны уже начали использовать лошадей для внезапных атак и убийств, но пока не в крупных битвах. Это даёт право предположить значительное увеличение табунов, но так же указывает на то, что их не было ещё достаточно много, чтобы рисковать конями в открытом бою. Это подтверждает и отсутствие кожаных доспехов для лошадей.
Саукамаппи рассказывает о втором сражении Змей и Черноногих:
“Я вырос, стал взрослым мужчиной, превратился в умелого и удачливого охотника. Мои родственники подыскали мне жену. Она была молодой и симпатичной. Мы нравились друг другу. Мы провели вместе одну зиму. Затем появились гонцы от наших союзников, прося нашей поддержки.
К этому времени состояние дел обеих сторон заметно изменилось. У нас появилось много ружей и стрел с железными наконечниками. Зато у наших врагов Змей и их союзников имелись мисстутим (большие собаки, то есть лошади), на которых они мчались быстро, как олени, налетали на Пьеганов и своими каменными пукамогганами пробивали им головы. Так погибли несколько лучших воинов Пьеганов. Эту новость мы не совсем поняли и забеспокоились, так как мы ещё ничего не знали о лошадях в то время и не могли понять, о чём шла речь.
Только трое из нашего племени согласились пойти на зов. Я бы тоже не пошёл, если бы наши родственники не повторяли слишком часто, что магическая сумка моего отца нуждалась в том, чтобы её украсили скальпом Змеи. Добравшись до наших друзей, мы увидели, что Военная Палатка уже стояла. Произносились речи, устраивались торжественные кушанья, проводились танцы. Когда Военный Вождь увидел, что мы пришли с ружьями и каждый имел по сорок зарядов, он решил сделать нас главной ударной силой.
После нескольких дней похода разведчики прибежали с известием, что неподалёку находился большой вражеский отряд, но они шли без лошадей, так как в те годы их табуны были малы. Встретившись, мы, как всегда, показали друг другу свою силу, оружие и щиты. Змеи во всём превосходили нас, но мы не показали им наши ружья. Мы хранили их в кожаных свёртках, и в таких упаковках они были похожи на длинные боевые палицы.