Военные приключения. Выпуск 5
Шрифт:
Грибов долго молчал, внимательно рассматривал вылинявшую татуировку на руке, потом перевел взгляд, на следователя.
— Свежо предание, — пробасил он, пожимая плечами.
— Почему?
— Да видишь ли, если даже Волков насчет Ветрова не врет, я имею в виду, что именно тот снасти доставал и через своего подручного икру скупал, то все равно концы с концами не сходятся. Понимаешь, смысла не было Ветрову убирать Артема. Он в любом случае чистым выходил. Если бы даже Степан Колесниченко Волкова назвал, в чем я, откровенно говоря, сомневаюсь, а тот вдруг — Ветрова, то Иван Матвеевич просто-напросто
— И все-таки, — возразил Верещагин, — давай тая решим. Запроси транспортную милицию, нет ли у них чего-нибудь на этого самого завскладом. Далее. Пошли к нему кого-нибудь из своих ребят — надо ухитриться отпечатки пальцев достать. Третье. Сделай запрос на его полную объективку. Сам знаешь: родился, крестился, судился и прочее. Четвертое. Надо срочно запросить Душанбе, кто у них за последние три года попался на красной икре. Пока все. А я — к парашютистам.
XIII
— Ну вот и наши летят, — сказал Курьянов.
Они едва успели подойти к вертолетной площадке, как над головой зависла тяжелая машина и мягко опустилась на утрамбованную землю, взбивая лопастями тучи пыли. Верещагин прикрыл лицо рукой, а из емкого брюха Ми-8 уже выпрыгивали парашютисты. Тут же подрулила бортовая машина, шофер уверенно подал задним бортом к открытому люку вертолета, и оттуда полетели в кузов парашютные мешки, спальники и прочая дребедень, без которой не обойтись в тайге.
Когда загрузились, шофер все так же лихо вырулил на дорогу и, взбивая клубы пыли, понесся к авиаотделению. Верещагин подошел к парашютистам.
— Во, явился не запылился, — приветствуя следователя, сказал Венька и первым подал руку.
Успевший привыкнуть к занозистому парню, Верещагин засмеялся, крепко тиснул его жесткую ладонь.
— Ох, Стариков…
— А чего Стариков? — ухмыльнулся Венька. — Думаешь небось, вот бы попался! Так не мечтай. И без тебя есть кому соки из меня выжимать. Один Лаптев чего стоит. Это участковый наш, — милостиво пояснил он. — Как что, так с ходу протокол да штраф. Только на него и работаю.
— Меньше кулаками махать надо, — урезонил его Курьянов.
— Так я ж, Курьяныч, разве виноват, что кажная тварь именно на меня выползает? — возмутился Венька. — Вот ты идешь вечером из клуба — и ничего. А я… Веришь — нет, обязательно кто-нибудь прицепится. Будто медом я для всякой шушеры намазан.
— Э-эх, — устыдил его летнаб. — А ведь прошлым разом, когда я тебя из милиции вызволял, ты ведь клялся и божился… А недавно опять Лаптев звонил, меры просил принять.
— Ну да, — поджал губы Венька. — Как насчет меня — так меры принимать надо, а то, что два хмыря из леспромхоза Анютку матюком обложили — так им ничего. Нет уж, Курьяныч. Ты моему другу Лаптеву так и скажи: бил я им морду и бить буду. Так-то вот, — закончил он.
Когда отошли с полсотни шагов и углубились в подлесок, Верещагин предложил:
— Может, здесь поговорим?
— А чего ж, можно и здесь, — согласился Венька. Колосков с Мамонтовым только кивнули молча. Верещагин еще при встрече обратил внимание, как подломила их смерть Шелихова, словно родной кто умер. Да и Венькина разухабистость была напускной, будто хотел он
Все время, что он ехал сюда, Верещагин обдумывал этот разговор. Вернее, один вопрос. А главное — имеет ли он право задать его парням. Все-таки Кедровое — это не город, здесь каждый каждого знает, и случись что, Ветров не виновен…
Он обождал, когда поудобнее устроится на том же дереве Мамонтов, и только после этого спросил:
— Мужики, мне очень важно знать: Шелихов когда-нибудь упоминал Ветрова?
Недоуменно пожал широченными плечами Мамонтов, вопросительно переглянулись Колосков с Венькой, Так же недоуменно посмотрел на следователя и Курьянов, однако, поняв, о ком идет речь, спросил:
— Это завскладом, что ли, на станции?
— Он самый. Ветров Иван Матвеевич.
И опять шевельнул плечами Мамонтов, которым тесно было под вылинявшей от пота и соли энцефалиткой, многозначительно хмыкнул Колосков, и Верещагин перехватил его изучающий взгляд. А Венька пробурчал:
— Так бы и говорил. Ворюга с орсовского склада.
Верещагин уставился на парашютиста.
— Почему это ты его так вдруг?..
— Да потому, — не вдаваясь в подробности, ответил Венька. — Ворюга, он и есть ворюга.
— И что, — тихо спросил Верещагин, — Шелихов о нем был того же мнения?
— А то нет, — отозвался молчавший до этого Колосков. — Он-то нам и рассказал о нем.
…Дорога была грунтовая, с промоинами и выбоинами, на которых грузовик подбрасывало словно мячик, и Верещагин то и дело хватался за ручку, чтобы не выбить головой ветровое стекло. Водитель, видно, привык к такой езде и поэтому почти не обращал внимания на мучения следователя. Когда же их тряхнуло так, что Верещагин чуть не простился со своей селезенкой, которая только жалобно екнула, он хотел было высказать водителю все, что о нем думает, но лишь покосился на сосредоточенное лицо парня и промолчал. Исполнительный работяга, тот, видно, напрямую принял слова летнаба: «Чтоб одна нога здесь, а другая там. Ясно?» Был он молчалив, и это Верещагина вполне устраивало, тем более что надо было обдумать услышанное от парашютистов.
Началось все с малого. Тушили они как-то пожар, который зачался на делянке, где работала бригада лесорубов. Видно, от случайной искры заполыхало, но огонь силу набрал такую, что, когда команду Шелихова сбросили на помощь лесорубам, он сожрал половину их месячного плана. После того как пожар задавили, мужики устроили парашютистам знатный обед. Была там и колбаса копченая, какой сроду в поселковом магазине не продавали, и какао на сгущенном молоке, но больше всего парней поразили апельсины, которые и детям-то не всегда удавалось достать.
— Откуда такое богатство, мужики? — спросил Шелихов.
Кто-то из рабочих хмыкнул, довольный произведенным эффектом, а бригадир потрепал Артема по плечу:
— Эх, ты, комсомол несмышленый, да неужто не знаешь?
— Нет.
— А у нас, считай, все бригады этой точкой пользуются, — продолжал бахвалиться мужик. — Правда, не всякому там отпускают. Только тем, кого хорошо знают. Да кто язык за губами держать умеет. Ну, да ты парень свой. Так что сведу тебя к благодетелю нашему. У Ветрова продуктами запасаемся.