Военные приключения. Выпуск 7
Шрифт:
— Рудольф Вильгельмович, — проговорил он, подойдя к Кузнецову. — Я очень доволен вами. При встречах в сквере у памятника Пушкину и в кинотеатре «Метрополь» вы держались совершенно естественно. Своим спокойствием вы удивляете меня. Из вас со временем выйдет первоклассный разведчик. Однако я призываю вас к осторожности. Осторожность — мать порядка. Учитесь у меня. Ваш телефон зашифрован мною в записной книжке в виде сложения крупных денежных сумм. Не только чекисты, но и ни один черт не расшифрует эти записи. Или вот еще пример. Сегодня я сменил три трамвая, три станции метро, побывал в гостиницах. Потом снова бегал и прыгал с трамвая на трамвай, пересаживался
Николай Иванович молча встал и растроганно поблагодарил его за уроки конспирации.
Затем Мюллер достал из кармана какую–то коробочку, взял руку Кузнецова и торжественно произнес:
— Сегодня у вас необычный день. Родина дарит вам значок национал–социалистской партии. Это большая честь для каждого немца.
И он приколол к пиджаку Николая Ивановича значок, па котором был изображен орел со свастикой в когтях. Потом Мюллер встал по стойке «смирно», выбросил руку вперед и рявкнул: «Хайль Гитлер!»
Кузнецов едва сдержался от того, чтобы не рассмеяться. Но он заставил себя принять не только подарок, но и поблагодарить «великую Германию» за столь высокую оценку его работы.
— Рудольф Вильгельмович, — продолжал Мюллер, — через несколько дней вы должны представить мне свою фотографию. Мы сделаем удостоверение, что вы являетесь сотрудником германского посольства. Если у нас, прогуливающихся, когда–либо решат проверить документы, то это удостоверение даст вам гарантию от ареста.
«Что ж, — решил про себя Николай Иванович, — задумано неплохо. Голова у него работает». Он заверил, что его фотография у Мюллера будет через неделю. Запасной выход, как сказал он Мюллеру, ему очень нужен.
В конце встречи Мюллер, как всегда, задал Кузнецову ряд вопросов, па которые тот должен ответить к следующей встрече. На этот раз немецкая разведка интересовалась денежным содержанием младшего офицерского состава Красной Армии, расходом бензина в полете у бомбардировщика и причиной гибели испытателя самолетов Афанасьева…
Последний вторник апреля выдался дождливым. Николай Иванович, не доезжая квартала до Пушкинской площади, отпустил такси. Сегодня в маленьком уютном кафе напротив сквера у него очередная встреча с Мюллером.
Кафе было почти пустым. Он занял в углу столик, с которого можно было наблюдать за происходящим в зале, заказал бутылку пива, закуску, горячее и стал ждать.
Минут через пятнадцать появился Мюллер. По его улыбке Николай Иванович понял, что он в настроении. Мюллер постоял в дверях, осмотрел зал и радостно произнес:
— Рудольф!.. Рудик!.. Сколько лет!.. Сколько зим!..
Он быстро подошел к Николаю Ивановичу, крепко обнял его и, садясь к столу, стал задавать вопросы. Со стороны эта сцена выглядела как случайная встреча двух давно не видевшихся друзей.
«В этом человеке, — подумал Кузнецов, — был заложен талант большого артиста».
Принимая игру Мюллера, Николай Иванович с таким же радостным возбуждением отвечал па его вопросы о каких–то Петре Ивановиче и Клавдии Павловне, о десятке других якобы их знакомых. Мюллер громко смеялся и вдруг, притянув к себе Кузнецова, поцеловал его в губы и подбородок.
— Рудольф!.. — проговорил он, задыхаясь от смеха. — Рудик!.. А помнишь?.. Нет, ты, наверно, это забыл…
И он громко начал рассказывать очередную историю их похождений во время совместной учебы в институте. Так около получаса они вспоминали не существующих своих знакомых. Затем заказали бутылку вина. Выпили. Мюллер несколько поостыл.
—
Кузнецов насторожился. «Наконец Мюллер заговорил об этом тихом украинском городке», — подумал Николай Иванович и даже вздохнул с облегчением. Затем он перевел взгляд с Мюллера на стол и снова на Мюллера. Он «думал». Потом спокойно сказал:
— У нас, вообще–то, готовят бригаду для поездки во Львов. Мне предлагали съездить в эту командировку, но я пока не дал согласия. Мне кажется, можно будет выбраться па денек и в Черновицы.
— В командировку нужно ехать обязательно. Это приказ, — твердо произнес Мюллер. — Теперь внимательно слушайте о задании. В Черновицах, на улице Мирона Костича, в доме 11a, проживает старый немецкий агент Кустнер. Еще во времена первой мировой войны он оказал Германии ряд неоценимых услуг. После войны Кустнер по заданию германских разведывательных органов осел в этом городе, где быстро разбогател. Через некоторое время он уже был владельцем фабрики и двух ювелирных магазинов, стал желанным гостем у самых высокопоставленных лиц Северной Буковины. Результатом таких встреч являлись агентурные донесения Кустнера, которые высоко ценились в Германии. В работе ему много помогали два завербованных им агента. В прошлом году Северная Буковина с Черновицами, как вам известно, вошла в состав Украинской ССР. С этого времени связь с Кустнером и его людьми была потеряна. И вот несколько месяцев тому назад он нашел нас. Я дважды ездил на встречу с ним, но встретиться не смог. Первый раз мне показалось, что за мной следили. Пришлось уехать. Во второй раз он не пришел на встречу. Я дважды ходил на условленное место, по безрезультатно. Недавно в зашифрованном письме он сообщил, что лежал в больнице: ему вырезали аппендицит. Кустнера знают и высоко ценят адмирал Канарис и шеф РСХА Гейдрих. Имеется указание — перебросить его в Германию. Он уже стар и на нелегальный переход границы его может не хватить. Поэтому мы думаем переправить его в Германию под видом немецкого специалиста, возвращающегося из Советского Союза. Кроме того, этот человек ценен Германии не только как разведчик. Являясь владельцем ювелирных магазинов и фабрики, он в свое время сколотил большое состояние. В письме он намекает, что хотел бы переправить спрятанные им ценности — бриллианты, золото и валюту — в Германию и передать их фюреру.
Николай Иванович внимательно слушал Мюллера. Временами кивком соглашался с этим шпионом–дипломатом, который замолкал лишь тогда, когда подносил к губам рюмку. А выпив, снова тихим неторопливым голосом продолжал рассказ.
— Встреча с Кустнером должна состояться у него на квартире. Вы представитесь ему немецким дипломатом Рудольфом Фальке. Он передаст вам анкеты на получение заграничных паспортов и кое–какие ценности. Вот письмо к Кустнеру, которое откроет вам сердце этого разведчика. Можете его прочесть…
Николай Иванович не спеша вытащил из конверта маленький, вчетверо сложенный листок и прочитал: «Дорогой Кустнер! Имейте доверие к подателю этого письма. Я ему все рассказал. Передайте ему все, что вы хотите сдать на хранение». Далее шла неразборчивая подпись.
— Кроме письма, — продолжал Мюллер, — вы должны запомнить пароль к Кустнеру. Вы скажете ему: «Мы познакомились с вали в Галиции». Он ответит: «Да, кажется, это было в 1915 году».
— Все ясно. Только прошу… — Николай Иванович несколько замялся, якобы подыскивая нужное слово.