Военные тайны ХХ века
Шрифт:
Танковые колонны немцев вышли на окраины Сталинграда, прорвав оборону советских войск. Однако самые тяжелые испытания ждали вермахт в городе.
Августовская бомбардировка Сталинграда
Здесь оборону держала 62-я армия. Немцы вынуждены были по нескольку раз захватывать одни и те же позиции. Город был завален телами советских и немецких солдат. Уличные бои перерастали
День 23 августа был самым тяжелым для города. Были разрушены нефтяные баки, которые находились на высотке на берегу Волги. Нефть разлилась и потекла к реке. Волга горела, а в это время шли переправы.
В начале сентября командующим 62-й армией был назначен генерал Василий Чуйков. 12 сентября вермахт начал новый, как считал Паулюс, заключительный штурм города. 13 сентября через Волгу переправилась дивизия Героя Советского Союза генерала Родимцева. Капитан Глущенко привел его в ставку Чуйкова. Он вспоминает: «Меня Чуйков направил на переправу встретить Родимцева, указать им направление и доставить на командный пункт. Когда мы шли с ним, нас сопровождали два солдата, одного даже убили. А мы вдвоем добрались. Чуйков его обнял, поцеловал, говорит: «Спасибо тебе, что ты пришел. Теперь мы дадим немцам».
В страшных боях, когда за день погибали целые полки, дивизия Родимцева остановила сентябрьское наступление врага.
Альберт Бурковский стал сыном полка в дивизии Радимцева. Вот что он помнит: «У нас в день в полк прибывало 500—600 человек, к вечеру оставалось три человека. Это мясорубка была, самая настоящая».
Летом 1942 года вышел самый жесткий документ военных лет – приказ № 227, известный как «Ни шагу назад». Теперь отступление приравнивалось к преступлению против Родины.
Для укрепления дисциплины во всех армиях стали создавать штрафные роты для солдат и штрафные батальоны для офицеров. Чтобы штрафники и другие части, шедшие в наступление, не дрогнули, за их спинами выставляли заградительные отряды НКВД. На Сталинградском и Донском фронтах за четыре месяца были задержаны 140 000 бойцов. Из них 1100 были расстреляны.
В августе 1942 года на Калининском фронте создается группа из нескольких десятков летчиков-штрафников. Командовал ею летчик-испытатель Иван Федоров. Большинство его подопечных попали в штрафбат за убийство: «Трое за то, что повара в котле сварили. Лучшие продукты дают гвардейцам и платят больше, чем всем остальным. А тут подметками кормят, и все. Они его два раза предупредили. А моряки и летчики два раза только предупреждают. А третий раз – это уже все, хана».
Летчики группы Федорова бесстрашно сражались и били лучших асов «Люфтваффе». Многие штрафники были представлены к высшим правительственным наградам. Все преступления им простили.
Вспоминает Иван Федоров: «Иногда в прицел возьмешь самолет нацистский, только нажать на гашетки – и он будет сбит. И смотришь, а он уже взорвался, его уже штрафники у меня из-под прицела взяли. И мы сбили поэтому 519 самолетов».
И Сталин, и Гитлер понимали, что здесь, в Сталинграде, решается дальнейшая судьба войны. С Кавказа под Сталинград перебрасывали все новые дивизии вермахта. К осени 1942 года численность немецких войск под Сталинградом достигла 600 000 человек.
Мы должны были отстоять Сталинград. Известен лозунг того времени: «За Волгой для нас земли нет».
Генерал Паулюс хорошо осознавал опасность расположения своей армии и предлагал отвести ее от города. Но Гитлер категорически отверг его предложение. Тем временем советское командование разработало операцию «Уран», целью которой было полное окружение и ликвидация Сталинградской группировки.
Удар советских войск по ненадежным частям союзников, румынам, привел к катастрофе. Через несколько дней 300-тысячная группировка немцев оказалась в котле.
Гитлер пообещал народу Германии и своим генералам, что деблокирует армию Паулюса. На прорыв была брошена танковая группа «Дон». Но это уже не могло спасти положение. Немцы стали пытаться вырваться из котла.
Гитлер присвоил маршалу Паулюсу звание фельдмаршала и отдал последний приказ: держаться до последнего. Но, издавая эти приказы, фюрер уже знал, что армия Паулюса обречена.
Тем временем советские части начали операцию «Кольцо» по ликвидации Сталинградского котла. Мощными ударами он был разбит на несколько очагов сопротивления. Армия Паулюса медленно агонизировала.
В городе начались зачистки. В одном из отрядов шел чеченец Мата Радуев: «Когда нас перебросили в Сталинград, город уже был разделен на сектора. Мы зачищали набережную и наткнулись на один подвал. Мы сразу почувствовали: что-то здесь нечисто. Поднимаем люк, там немцы, которые начали стрелять. Погибло восемь наших. Часть немцев из этого подвала мы убили, остальные сдались в плен. Всего мы поймали около 800 человек».
Тысячи немецких солдат, предоставленных самим себе, пытались спастись. Но это было практически невозможно. Впервые за всю Вторую мировую войну немцы несли такие колоссальные потери.
В феврале Паулюс отдал приказ о капитуляции Сталинградской группировки. В плен попало около 100 000 немецких солдат и офицеров.
Самого Паулюса отправили в Москву. Сталин рассчитывал сделать из него такой же символ, как сделал Гитлер из Власова.
Глава 7
Лоб в лоб: 1943
По улицам разрушенного Сталинграда бредут немецкие военнопленные – остатки 22-й дивизии непобедимой 6-й армии вермахта. Командующий фельдмаршал Паулюс, гордость рейха и один из разработчиков плана «Барбаросса», в Берлине объявлен погибшим. Паулюса допрашивают и тщательно охраняют. Вместе с высшими генералами его штаба фельдмаршала доставляют поближе к Москве, на секретный спецобъект.
Оттуда почти ежедневно на имя Сталина идут отчеты о ходе обработки Сатрапа – такой оперативный псевдоним присвоен Паулюсу. У Сталина свои виды на любимца Гитлера. Вождь намерен добиться «покраснения» Паулюса, чтобы явить миру еще одно доказательство преимущества советского образа жизни.
Марина Кирина, переводчица МИДа, была поражена комфортными условиями, созданными для гитлеровского фельдмаршала: «С Паулюсом мы работали в таком просветительском плане, специально никаких допросов, а просто чтобы создать ему настроение. У него была очень хорошая обстановка, большая палата, рояль ему сохранили, его собственный адъютант, свой повар. Никому не делались такие уступки».