Военспец. Чужое лицо
Шрифт:
Андрей стоял молча. К чему слова, если человек его знает? Он клял себя последними словами: на хлеб с салом позарился и попался! Уехал бы сразу, глядишь – и разминулся бы с подручным Шуйского.
Андрея вывели из избы и толкнули в телегу.
– Головой отвечаете, чтобы ни один волос не упал, – напутствовал их человек.
Телега тронулась. Её сопровождал усатый, гордый собой десятник: ведь это он Андрея остановил, к боярину препроводил, а тот врага проглядел.
К вечеру прибыли
Пыточный приказ был от Кремля недалеко, в трёх сотнях метров.
Десятник со всеми воинами завёл Андрея в приказ.
– Приказано было доставить, и чтобы ни один волос с его головы не упал! – заявил он.
– Бумагу давай!
– Нет бумаги, мне приказ на словах отдали.
– Кто?
– Леонтий Ипатьевич, самолично.
«Ага, – заметил про себя Андрей, – значит, человечка зовут именно так».
Его сразу приняли, обыскали, забрали калиту и провели в подвал.
Он оказался в одиночной камере. Окна нет, стены каменные, а дверь хоть и деревянная, но железом окована. Не вырвешься.
На земляном полу лежала полусгнившая солома, и Андрей улёгся на неё. Теперь он не в силах что-либо изменить, надо хотя бы отдохнуть.
Спал долго, и утром его разбудил стражник – принёс жиденькую баланду и кусок хлеба с водой. Не ресторан, конечно, но подкрепиться не мешает.
И потянулись однообразные дни. О времени суток Андрей судил только по тюремщику, когда тот приносил ему еду – завтрак и обед. Ужина в тюрьме не было. Иногда из коридора доносились крики – это истязали арестованных. Надо признать, на нервы это действовало изрядно. И ещё убивала неизвестность. Почему его никуда не водят, почему не допрашивают?
Всё разъяснилось через две недели. В неурочный час загремел засов и открылась дверь.
– Выходи!
Андрей вышел в коридор. Тюремщик отвёл его наверх, на первый этаж, и завёл в комнату.
Ба! Перед ним сидели на скамье и человечек, и сам Шуйский, собственной персоной. Так вот почему его не дёргали никуда! Приезда царя ждали!
– Какая неожиданная встреча! – всплеснул руками государь. – Заждался я тебя!
– А я и не скрывался, письмо тебе послал.
– Получил, а как же! Только ты пропал куда-то. Не деньги ли тратил?
– Целы твои деньги, государь. На нас напали, охрану побили. Спасая груз, утопил я его в приметном месте. Достать можно, счесть – ни деньги не пропало.
– Хм, похвально, похвально… Только я знаю больше, чем ты думаешь. Вот, Леонтий Ипатьевич помог. Зачем ты Андриянова с супружницей убил, пёс смердящий?! – Шуйский сорвался на крик.
– Не я, государь. Разбойники то были, целая шайка. Охрана Андриянова противостоять не смогла, сами погибли. Я помог убить главаря.
– Врёшь, негодник!
– Богом клянусь! Андриянов, умирая от раны, сказал мне про тайник.
Шуйский и человечек переглянулись:
– Так ты знаешь про тайник?
– Не всё ты знаешь, государь.
– Дерзишь! Как бы кровавыми слезами не заплакал. Перед государем стоишь! – подал голос Леонтий.
Хм, выслуживается!
– А умирать едино – раньше или позже. И ты смертен, государь!
– Да как ты смеешь! – Леонтий Ипатьевич подскочил к Андрею и ударил его по лицу.
Шуйский кивнул удовлетворённо, но в Андрея как бес вселился:
– Тебе жить и править осталось два года, Василий Иванович. В тюрьме польской умрёшь, доподлинно знаю.
Ему бы, может быть, молчать надо было, каяться, он же на рожон попёр.
– Может, ты и про мою смерть скажешь? – вкрадчиво спросил Леонтий.
– Ты умрёшь скоро – месяц-два.
Леонтий начал бить Андрея кулаками – в живот, лицо. И чем больше бил, тем сильнее распалялся. Остановил его Шуйский:
– Уймись, Леонтий, он мне живым нужен, и не калекой. А ты говори, Гришенька, говори. Занятно мне тебя слушать.
– Как купец умер, я дом его купил – через сорок дней после его смерти.
Царь кивнул:
– Говорили Леонтию в управе, он сыск вёл.
– Потом вместо Андриянова встал. Для дела лавку вёл, торговлишку – жить-то на что-то надо. Но из тайника копеечки не позаимствовал.
– Это ты молодец, правильно сделал, мудро. Если всё в целости окажется, за службу боярином пожалую, на свободу отпущу. Дело за малым. Проедешь с Леонтием – под охраной, разумеется. Покажешь, где груз сбросил. А потом – в Шую.
– В Шую-то зачем?
Шуйский и Леонтий переглянулись, и Андрей понял, что тайника они не нашли. Он им нужен, чтобы показать, где груз, и открыть вход в тайник. Стало быть, вход они не обнаружили, а наверняка всё перерыли.
– Сам-то догадаться сподобишься?
– Понял уже. Тайник вы не нашли.
– Умён, сообразителен. Пока всё будешь делать правильно, никто тебя пальцем не тронет. Так ведь, Леонтий?
Человечек только кивнул, он – лицо подчинённое.
– Ну вот и славно, считаю – договорились. Завтра же и поезжайте.
Царь, не прощаясь, вышел.
Леонтий уселся на лавку и уставился на Андрея:
– Откуда насчёт смерти царя знаешь?
– Звёзды и карты подсказали, – усмехнулся Андрей.
Леонтий засмеялся:
– Ерунда, вилами на воде писано! А я уж думал… – Он махнул рукой. Потом вскочил, открыл дверь: – Уводи!
Повернулся к Андрею:
– Бежать не вздумай! Охрана десять человек, и все люди надёжные.
– Понял. Да и зачем мне? Отдам не моё – и свободен. Царь же посулил.