Воевода
Шрифт:
С другой стороны, было глупо отрицать тот факт, что титул этот ставил Андрея довольно высоко. Во всяком случае помещая на уровень повыше многих князей. Так что одной росписью пера вчерашний поместный дворянин был введен в элиту элит державы. Другой вопрос, что самым последним номером, ибо местничество зависело не только от происхождения, но и заслуг. Так или иначе титул открывал парню возможность командовать армия, наравне с самыми именитыми аристократами. В будущем. И не вторым или третьим воеводой, а первым.
Кроме того, титул этот имел очень немалый вес в глазах соседей. Что давало возможность
— Граф Триполи, значит, — произнес воевода, спустя секунд двадцать. Ему этого времени хватило, чтобы оценить обстановку и все вышеописанные политические расклады. А также свои выгоды от этой новости.
— Граф, — кивнул Андрей. — И я очень надеюсь на твою помощь. Тула покамест разорена. И от привоза зерна из Рязани многое зависит.
— Разумеется, разумеется, — вполне благодушно кивнул воевода. Он-то как раз был очень даже за такое сотрудничество. По ряду причин.
Прежде всего он не хотел рвать рабочие связи с Андреем и разрушать их достаточно теплые отношения. Ведь видно же — парень далеко пойдет. Если голову не свернет. А раз так, то и его за собой подтянет. Ну или еще как пригодится. За такие связи держаться нужно крепко.
Ну и, конечно, немаловажным фактором являлись деньги, которые можно было заработать от такого сотрудничества. Бывший воевода Тулы прекрасно знал, что у Андрея есть деньги. И ведал — размах у парня — дай Боже. А значит закупки будут большие. ОЧЕНЬ большие. И он сам сумеет на них погреть ручки самым основательным образом. А это поднимало желание сотрудничать до самых небывалых высот. Своя рубашка она, как известно, ближе к телу при любом раскладе…
Поговорили.
Чуть позже к ним присоединились еще отец Афанасий и купец Агафон. Последний особенно заинтересовался всеми этими переменами. Ведь получалось что, с одной стороны, его покровитель становился главой Тулы, а с другой, проверенный и хорошо знакомый человек с личной материальной заинтересованностью уходил на пост главы Рязани. Города, с которыми последнее время торговые операции имели все возрастающее значение.
— Ты главное не увлекайся, — тихо шепнула купцу на ушко Андрей, когда старые воевода Тула удалился.
— А? Чего?
— Не увлекайся с Рязанью говорю. Если все только там станешь покупать, то мы окажемся у него в кулаке. И он начнет нам диктовать условия. И долю нашего прибытка.
— Как не понять? — криво усмехнулся Агафон. — Понял ясно. Мне в Касимове интересный торг предлагали.
— Зерном?
— Через Касимов много дел ведут. И рабами, и конями, и шерстью, и мехом, и зерном и прочим. Те же рязанские туда могут свести свой урожай, чтобы уйти от мыта. И дела сделать тихо.
— И большие дела там делаются?
— Изрядные. Мыта платить никто не желает.
— Будешь покупать что таким образом — мне сказывай. А лучше пиши. Если Государь спросит — я хочу знать где, сколько и что. Чтобы не повесили лишнего.
— Да как он спросит?
— Что знают двое — знает и свинья. Разболтают — ветром донесет. И штрафы платить нужно будет уже нам с тобой. Хотя я и не запрещаю. Зерна нам понадобится много и чем мы его дешевле купить, тем лучше. Но будь предельно осторожен.
— Благодарствую, — кивнул Агафон.
— И да, ты уладил дела с шерстью?
— Сговорился. Все чин по чину. На весну сделки заключил.
— Много купил?
— Пока сложно сказать. Но вся шерсть, что в Касимове постригут — твоя. Степную будем торговать. Посмотрим.
— И верблюжью заказал?
— И верблюжью…
Лишь три часа спустя по городу был объявлен общий сбор старшин и прочих уважаемых людей. Дабы старый воевода представил нового. А глашатай зачитал царевы указы. В том числе и необычный — по Андрею. Ведь того назначали воеводой в город с особыми, расширенными полномочиями.
Горожане в целом приняли Андрея очень хорошо. В целом. Однако имелись и те, которые восприняли назначение и возвышение парня крайне негативно…
— Мерзкое умертвие! — прошипел один из мужчин, ударив с досады кулаком в дверной косяк.
— Тише! Дурень!
— Да чего тише то? Чего таиться?!
— Государь назначил его воеводой. И не нам с ним спорить. Хочешь, чтобы Иоанну Васильевичу донесли о твоих словах?
— Околдовал этот колдун Царя нашего. Как есть околдовал!
— Верно!
— Как и осман с татарами. Как же они столь малые силы сковырнуть не могли? Верно глаза им застило. Мороки мерещились. Голова кругом шла. Не иначе.
— А если и заколдовал, то что? — хмуро спросил один из помещиков.
— Ежели колдуна сгубить, то и чары его развеются, — произнес гость столичный, что сидел на этом сборе.
— Дельно!
— Какое к черту дельно? Ты к этому мертвяку на кривой кобыле не подъедешь! Я его хорошо знаю. Осторожен как волк. Вон — даже на переправе принюхивался. Словно почуял. И ведь не утонул, зараза! Ведь вытащили прихлебатели эту тварь! Тьфу ты! Прости Господи! Как им не мерзко касаться умертвия ходячего?!
— Он после тяжелого боя сознание теряет. — тихо заметил столичный гость. — Видно тесно ему в теле живом приходит. Помните? Что с ним случилось после битвы у Селезневки?
— Помним.
— Так вот — после поединка с воином султана также все приключилось. Просто пал и едва дышал. Казалось, что умер. Но жизнь в нем все же теплилась. Верно душа старая никуда не отлетела и паренек — Андрейка сын Прохора до сих пор там томиться, задавленный древним колдуном.
— Выходит Андрей одержим?