Шрифт:
В 1236 году в Великом Новгороде был посажен князем Александр. Отец его Ярослав уехал княжить в Киев, а через два года молодой князь женился на Александре, дочери Брячислава полоцкого, последнего из Рогволодовичей, скоро замененных в Полоцке литовскими князьями. Князь отпраздновал два свадебных пира, называемых тогда «кашею» – один в Торопце, другой – в Новгороде, для того чтобы сделать новгородцев участниками своего семейного торжества. Молодой князь был высок ростом, статен, красив собою, обладал громким властным голосом. В Великом Новгороде междоусобия были обычным явлением. Одни бояре поддерживали власть князя, другие – искали свою выгоду, вступая в союзы с орденом Меченосцев и Тевтонским орденом. В 1237 году произошло слияние двух орденов на землях Ливонии. Полоцкий князь Владимир по своей простоте
Северная дорога
Стоял конец апреля 1239 года. Погода была солнечная, но вся дорога растеклась грязевой кашей. Телеги то и дело буксовали, люди падали на скользкой земле, вставали, стряхивали грязь и ругались. Во главе обоза на гнедом коне ехал Савва, дружинник из младшей дружины князя Александра, за ним шли ратники, дальше ехали телеги с товарами купцов Радима и Неклюда Ижорского. Они прибились к дружине безопасности ради, ибо дороги кишели разными лихими людьми. Грабили купцов, да и простых людей племена волжан, чуди, бесовали местные разбойники и даже заплывали в устье Невы варяги. Варяги бесчинствовали сильно, сжигали деревни, грабили, убивали безжалостно и насиловали. Также не упускали случая и отряды крестоносцев, которым за плату помогали неразборчивые язычники. Но самый большой страх на местную округу наводил отряд Вепря. Вепрь был незаконнорожденный сын боярских кровей. Пройдя хорошую боевую школу и не получив должного, Вепрь собрал шайку подготовленных наемников и стал грабить от Ижоры до Ладоги, от Ладоги до вольного Новгорода и не было на него никакой управы.
Савва, как и положено конному дружиннику был вооружен миндалевидным щитом, копьем, на боку висели меч и шестопер, который был недавно вошедшим в широкое пользование и являлся разновидностью булавы. На теле была длинная кольчуга с металлическим нагрудником, на голове конусовидный шлем с перекладиной для защиты носа, на руках металлические поручи, на бедрах металлические пластины. Двадцать пеших дружинников были в длинных кольчугах, конусовидных шлемах и вооружены были миндалевидным щитом, копьем и боевым топориком. Десять стрелков были облачены в короткую кольчугу и вооружены небольшим круглым щитом, луком и саблей. У некоторых были ножи. В те времена это было обычное вооружение ратника. У купцов тоже было несколько человек охраны; вооружены они были неплохо, но обучение было не под стать дружинникам. Дорога долго шла полем, а у Вечного Дуба поворачивала в лес, глухой и дремучий. Дорога в лесу была еще хуже, поэтому остановки стали чаще.
Опасно стало на дорогах, лиходеи то совсем страх потеряли, – сказал Неклюд.
– Да, это так. Вот князь дружину то и послал порядок наводить. Сам слышал, тысяцкий к нему приходил, просил людей в помощь сотским дать, налог, да поборы разные собирать, –ответил Радим.
– Дружина-то у князя тоже, говорят, не очень справляется. Сколько, например, Вепря этого проклятого ловят и все никак, – сказал Неклюд и почесал затылок.
– Да чтоб Вепря поймать, это сколько же войска потребуется. Он нападет и в лес, а в лесу его ищи свищи. Вот выманить его бы как-нибудь, – рассудил Радим.
– Княже наш головастый, может чего и придумает, да и Гаврило Олексич может чего подскажет. Он верой и правдой князю Ярославу служил и был помощником в делах его ратных. И в Юрьев ходил, тогда еще с малолетним княжичем. Да и люди его верные окружают, один Сбыслав Якунович чего стоит, тому только волю дай топором помахать, – сказал Неклюд и выдохнул.
– Это да, рубака тот еще.
– А вот Трифону посаднику не верю я. Люди говорят, что крамолу несет он.
– Да кто его знает. Где доказательства? Новгород город вольный, всему объяснение требуется, – ответил Радим и добавил, – Гляди, гляди! Воронья сколько. Не к добру!
– Да не кипишись, Радим! В этом лесу всегда воронья много было. Ты вот лучше мне за нашего брата, купца, скажи. Есть нам выгода с иноземцами торговать, али нет?
– Я вот что тебе скажу, брат Неклюд! Приходили эти монахи к князю нашему, приезжал этот, как его, вице-магистр Андреас фон Вильвен, еще один рыцарь ордена Меченосцев Гедемин, предлагали веру их принять, а князь их за порог. Не надобно, говорит, веры вашей нам, нашу веру нам отцы и деды передали. А еще, говорят, там людей на кострах жгут. Не наш там народ, жестокий. И по мне, лучше уж я со своей верой и здесь, чем на чужбине в услужении. Поэтому так тебе скажу: торговать с ними, конечно, выгодно, но по-честному. А я им не верю, потому с опаской к ним еду, – кашлянув, ответил Радим.
– А по мне б, серебра побольше, а Бог, по-моему, он везде един.
– Не, я с тобой не согласен. Кто одного предал, тот и другого предаст, как Иуда Христа за тридцать серебряников. Пойми, там своим ты никогда не будешь, скажут они тебе, что ты из другого теста вылеплен. А для своих изгоем станешь. Предателей нигде не любят.
– Да ладно, Радим, успокойся, это я к слову. Никого я не собираюсь предавать, просто гляди, что на земле новгородской да псковской творится. Не знаю, как Русь Святая выдюжит. С востока монгол прет, Бату-хан треклятый с – запада, ливонцы, храмовники мастей разных, шведы, финны, здесь чудь первобытная, да своих лиходеев хватает. Как со всем этим справиться?
– Не знаю, но нашему князю я верю. Он хоть и молод, но мудр и умен не по годам, – ответил Радим.
За разговором, обоз все дальше и дальше углублялся в лес. Солнце поднималось уже к полудню.
– Савва, привал бы сделать, – обратился к дружиннику молодой стрелок Прохор.
– Выйдем из леса и отдохнем, – ответил Савва.
– А куда мы торопимся? – не унимался Прохор.
– Лес не место для остановки. Этот лес таит в себе много опасности. Не раз я бывал здесь. Как входишь в него, так дрожь берет, а я, как ты знаешь, не робкого десятка.
– Это даааа…, – задумчиво молвил Прохор.
– Стой, – сказал Савва, повернулся и приказал ладонью остановиться своим людям.
– Что случилось? – спросил молодой воин Фадей.
– Вороны видите, разлетелись. Кто-то их напугал, – понижая голос и прислушиваясь, сказал Савва.
– Да что вор…, – не успел сказать Фадей и стрела пробила ему шею.
– К бою! К бою! – заревел Савва
– К бою! – прокричало еще несколько голосов и еще три воина легли от стрел на землю.
– Сомкнуть строй! – прокричал Савва и закрылся щитом от выпушенной стелы. Стрела воткнулась в щит.
Стрелки начли отстреливаться из луков. Воины прикрывали их щитами. После небольшой перестрелки, из леса выбежали какие-то люди и с криком бросились на обоз. Завязалась битва. Нападавших было человек пятьдесят, и вооружены были они совсем неплохо, и не очень-то напоминали обычных разбойников.
–Я узнал его, это Вепрь, встречал его на псковщине. Наемник чертов, – прошипел Савва и направил коня в сторону Вепря, рубя на своем пути нападавших разбойников. Два лиходея пали от его меча.
Вепрь был крупный мужчина, его лысая голова блестела на солнце, а от виска через глаз к подбородку лицо пересекал лиловый уродливый шрам. На нем была длинная кольчуга дорогого мелкого плетения с круглым металлическим нагрудником, металлические поручи, кожаные перчатки с шипами, а щиколотки ног закрывали меховые поножи. В руках он держал большой датский боевой топор и маленький круглый металлический щит, за поясом был длинный кинжал. Его правая рука Гудыма был великан с длинными волосами и густой черной бородой. Он был обличен в кожаные доспехи, в руках он держал огромную булаву под стать себе, а спину покрывала медвежья шкура; поручи и поножи тоже были из шкуры медведя. По другую руку от Вепря стоял Хазар, басурманин, примкнувший к его отряду. У него была типичная восточная внешность: раскосые глаза, длинные черные свисающие усы, невысокий рост. Одет он был в кожаные доспехи, в руках были две кривые небольшие сабли. Вот на них и направил своего коня Савва. Между ними завязался бой. На помощь к Савве подбежали еще два дружинника. Но и Вепря успели обступить верные люди. Бой был недолгий, Савва сильным ударом булавы был сбит с коня и потерял сознание. Далее сопротивление дружинников быстро было сломлено. Раненые были добиты, а шесть оставшихся дружинников были взяты в плен, вместе с ними были пленены купцы Радим и Неклюд.