Воин Девы
Шрифт:
Астарта качнула головой, заставив золотые цепочки диадемы чуть слышно звякнуть.
– А сама ты как думаешь?
Элга пожала плечами. Откуда же ей знать, чем руководствовалась светлейшая? Астарта даже руками всплеснула, демонстрируя недовольство несообразительностью ученицы.
– Герсей выбрал тебя. И чтобы мы могли получить от каллатов то, что потребуется Афине, вначале они должны получить то, что им хочется. Нам нужен человек, способный влиять на решения вождя внутри его семьи. Советник, которому могли бы доверять и мы, и каллаты. И чьи пожелания исполнялись бы Агессандром или его преемником потому, что считались бы их собственным
– Но любая из Посвященных…
Астарта фыркнула.
– А еще больше я сама умею оказывать влияние на смертных. Пойми, девочка, мужчины не настолько глупы, чтобы беспрекословно проглатывать все наживки, которые мы им расставляем. Каллату нужна ты. И тебе придется стать такой, как ему нравится, потому что это угодно Деве! Твой брак, это не предоставление сыну вождя очередной наложницы. Это – задача, достойная Посвященной.
Подойдя к Элге вплотную, жрица протянула к ней холеные смуглые руки. Амазонка доверчиво уткнулась лицом в ладони наставницы.
– Я верю тебе, Астарта. Но мне так одиноко.
– И еще этот северный воин, явившийся в твою жизнь так некстати, – в тон девушке продолжила жрица. – Не смотри на меня с таким удивлением. Твое умение скрывать чувства пока оставляет еще желать большего.
Астарта поставила девушку перед собой, заглянув в широко раскрытые глаза ученицы.
– Я ни к чему не хочу принуждать тебя, девочка. И не могу заставить тебя принять правильное решение. Но неужели ты думаешь, что северянам дадут уйти, если ты осмелишься нарушить волю царицы? Их же перестреляют, как кур! И для этого даже не потребуется вводить в бой основное ядро нашего войска. Ты не хуже меня знаешь, как исчезают с лица земли неугодные Великой воительнице. Неужели ты добровольно обречешь на такие мучения человека, которому только что спасла жизнь? Или в тебе нет ни крупицы благодарности к тому из мореходов, что обучал тебя воинскому делу?
Астарта осуждающе покачала головой, заставив щеки ученицы загореться малиновым пламенем.
– Может быть, вам двоим кажется, что и в царстве Аида вы отыщете друг друга, но, скажи, в чем вина остальных северян и за что они сложат свои головы? Лишь за то, что сдержали данное нам слово, не причинив никакого вреда за предоставленное гостеприимство? Или в том, что родились на тех же берегах, что и Тангл?
Верховная жрица решительно выпрямилась, наполняя бархатное звучание своего голоса звенящим гневом.
– Кто дает тебе право рассекать нити, скрученные для них мойрами!? Подумай, девочка! Я всегда гордилась твоей способностью думать! Сколько дней проживут эти мужчины после того, как ты покинешь пределы Государства Афины? День? Два?
Верховная Жрица презрительно поджала губы.
– Не обольщайся! Даже нескольких часов у них не будет для того, чтобы подготовиться к отплытию! Хочешь увидеть, чем закончится твоя затея?
Астарта, чуть склонившись к коленопреклоненной фигуре, легко прикоснулась к виску амазонки, и перед глазами Элги вдруг встало видение.
«Зверь» с зияющими пробоинами в покатых бортах, догорающий на песчаной отмели. Трупы норвеев, разбросанные по прибрежному пляжу. Неподвижные тела нескольких амазонок, подошедших слишком близко к обреченным на гибель воинам. Запах гари и крови, повисший над солнечным пляжем…
– Ты этого добиваешься? – голос Астарты зазвучал спокойно и холодно. И от этого стало еще страшнее. Потому что Элга знала: наставница ее не пугает. Жрица просто показала ей то, в чем девушка сама не желала
– И еще об одном не забудь, – безжалостно продолжал звучать в ушах голос Астарты. – Поразмысли над тем, как отреагируют каллаты на нанесенное им оскорбление. Не забывай, что царица принародно предназначила тебя в жены Герсею. Как ты думаешь, сможет ли вождь Агессандр простить нарушение данного слова? Или ты в ослеплении своем окончательно утратила способность думать!?
Элга снова почувствовала, как заливает ее лицо и уши горячая краска стыда, появившаяся в ответ на отвращающий жест Верховной жрицы.
Не случайно из десятков жриц, прошедших Посвящение, именно Астарта заняла место Верховной. Темноволосая женщина, обожавшая красный цвет, действительно, была способна убедить любого, от простолюдина до властителя. В чем только что и убедилась сероглазая телохранительница.
– А теперь ступай, девочка. И хорошенько подумай, стоит ли пытаться изменить предначертанное мойрами.
Выбор
За неделю до праздника Тангл и Элга встретились в одной из комнат святилища.
И норвей в сотый раз задал вопрос, заставивший амазонку опустить голову и отвести глаза.
– Ты поедешь со мной?
Амазонка вздохнула. Она не знала ответа. Девичью душу раздирали сомнения. Она хотела быть вместе с норвеем и не могла. После разговора с Астартой сероглазая окончательно запуталась в своих желаниях. То ей казалось, что она рождена, чтобы быть любимой. И девушка кидалась собирать небогатые пожитки, чтоб отправиться в далекий фьорд. То ее начинала грызть совесть, нашептывая, как позорно предать все, чему ее учили. И Элга расшвыривала собранное по всему шатру. В беспощадном поединке сошлись воин Афины и влюбленная женщина. И ни одна из сторон не могла одержать победы.
Норвей ласково накрыл ее ладонь своей, заставив девушку вздрогнуть.
– Почему ты молчишь? Разве боги не создали смертных парами? Разве главное предназначение женщины не в том, чтобы дарить любимым крепких и здоровых сыновей?
Тангл провел мозолистой ладонью по пушистым пепельно-золотым прядкам.
– Пойми, твое дело вынашивать воинов, а не ходить в атаки.
На мгновение воин осекся, ощущая, что подошел слишком близко к опасной черте. По опыту общения с амазонками, он уже знал, чем грозят сомнения в воинском предназначении служительниц Афины. И потому старательно избегал с Элгой разговоров на тему женских и неженских занятий. До сего дня. Но сейчас он решил рискнуть. Была, не была! Времени на сантименты и возвышенные беседы не осталось! Сколько можно безропотно дожидаться, пока своенравная девчонка разберется в своих чувствах? Неделю, месяц, всю жизнь?! Ну уж, дудки, это не по нему! Элга нужна ему! А, значит, должна быть рядом. Он – мужчина, хозяин, боец. И его удел принимать решения. И война – это дело мужчин. А место женщины – возле теплого очага с детьми на коленях, а не на спине полудикой лошади под ливнем стрел. Сколько она проживет, беспрестанно ходя в атаки? Год, два? А то и меньше! Все ее мастерство – до первого настоящего противника. А он не может позволить себе ее потерять! Горячась, Тангл притянул амазонку к себе.