Воин Донбасса

Убивать было тоскливо.

Не тошно, не муторно, тем более — не страшно.

Тоскливо.

Как всегда, когда делаешь это не в горячке боя. Когда делаешь это вот так, глядя в прицел и хладнокровно выжидая, когда человек по ту сторону прицела поудобнее для тебя подставится. И никуда не деться — ты обязан пользоваться удобным моментом, чтобы навеки приковать к земле зелёную фигурку в ночном целике.

А ведь живая душа всё же. Вполне может быть, что и не по своей воле пришедшая на твою землю.

Жалко душу-то…

Потому и тоскливо.

Нет,

Алексей Кравченко, позывной Буран, доброволец и в данный момент командир диверсионно-разведывательной группы, не был гуманистом. Это было бы смешно — на гражданской-то войне, да к тому же после всего, что он на ней успел повидать. После устроенной украинскими нацистами резни в Новосветловке, после Хрящеватого, после Славяносербска, с жуткой обстоятельностью убиваемого карателями из пушек… После разнесённых по камушку Сокольников. После трупов на улицах Луганска. После детей, разорванных прямым попаданием в дом, — и ты их вытаскиваешь… Отдельно маленькую ручку, отдельно — тельце, отдельно — кудрявую головку, раздавленную, словно яйцо…

После истории с отцом…

Но… Как там у Сент-Экзюпери? — быть может, в каждом из них убит Моцарт? Вон он, по ту сторону прицела. Одно движение пальцем — и нет Моцарта! Без шуток. Человеку, может, не дали реализоваться — загнали в армию и поставили на этот блок-пост. Ведь совсем недавно ещё, год назад, не думали эти ребята ни по ту сторону, ни по эту, что будут вынуждены стрелять. Стрелять, в общем, в своих же…

А может, то ППСник. Судя по данным разведки, — собственно, по данным, его же разведротой добытым, — тут сумские ППСники стоят. Менты. Что им на фронте делать? Совсем у Киева войск не осталось, что ли?

Короче, убивать одетых в военную форму мальчишек и мужичков было тягостно. Да, за все эти месяцы Алексей Кравченко уже научился видеть в них врагов. Но при всём том не мог избыть в себе мысли, что участвует в каком-то бесконечном бреду. Как хорошо, когда бы были это фашисты! Привычные, из кино, немецкие. Чужие. Говорят на чужом языке, грабят, карают, убивают. Совсем чужие. Не как эти вон, на блокпосту…

Но с другой стороны… А чем нацисты из карательных украинских батальонов — от тех, настоящих фашистов отличаются? Всё то же. Убивают, грабят, расстреливают, насилуют. Причём не по приказу, а с желанием. Ради идеи. Чтобы все жили в их проклятом украинском рейхе, словно сочинённом обдолбанным автором альтернативной фантастики. В котором взяли обычную жизнь и искорёжили её в угоду помутнённому сознанию активиста «нации превыше всего». Выбрали из истории всё антирусское, объявили это своей историей. Собрали всех неудачников, всех иностранных прихвостней, всех предателей и сделали их национальными героями. Возвели предательство в ранг национальной доблести… И -

— и пошли убивать всех, кто с этим не согласен. А когда им дали отпор, завизжали в неправедном гневе и начали мстить всем вообще без разбора. «Детям ватников», «самкам колорадов»… Как же, как посмели «ватники» воспротивиться их сверхценным идеям! Не понравилось, вишь, людям на Донбассе любить Бандеру и прислуживать своре захвативших власть конченных нацистов. Которые в конечном итоге обслуживают банду таких же конченных олигархов.

За это — из

пушек по жилым домам? Расстреливать людей за то, что не хотят жить с тобой в твоём нацистском раю?

Поэтому жалости к укропам не было. Была чёткая, осознанная, холодная ненависть.

Это каратели. Сродни фашистам. Нет, даже не сродни. Фашисты и есть. И не охотится на них капитан Кравченко. Наказывает. По приговору, вынесенному убийцам Высшим судом. Раз уж суд человеческий им не грозит. Ибо то государство, которое уже и государством-то назвать затруднительно, захваченное, оккупированное нацистской хунтой, этих убийц наказывать не собирается. Да оно само послало их сюда убивать!

И всё же…

Всё же было б куда легче, если твёрдо знать, что вот сейчас по ту сторону прицела раскинет руки и ноги настоящий фашист. Из карательного батальона. Из тех, кто жёг людей в Одессе. Кто расстреливал их в Мариуполе. Кто бил ветеранов на 9 мая во Львове. Кто зиговал в честь Гитлера и распевал речёвки Бандере. А уж знать бы, что на блокпосту укропском сейчас ляжет тварь из того же поганого «Айдара», подонки из которого убили его отца! Таких не жалко. Таких — воистину! — никто не звал на нашу землю. И потому должны они в неё войти. На полтора метра в глубину.

Но сейчас от его, Алексея, руки, должен отойти на ту сторону бытия, которое уже Небытие, обычный, скорее всего, парень. Призванный на войну хунтярным военкомом. «Кто послал их на смерть недрожавшей рукой…» — или как там?

И вот поэтому было муторно. Словно помогает он, Алексей Кравченко, отставной русский офицер и капитан армии Луганской республики, тому преступному, обслуживающему нацистов военкому убивать обычных украинских ребят…

Но… надо. Для того чтобы группа прошла в тылы противника без обнаружения, нужно отвлечь всё внимание этого сборища укропов на блок-посту на себя. Чтобы они ловили атаку отсюда, обращая весь огонь — а главное, внимание приборов ночного видения — на группу Алексея.

Двоих бойцов — Шрека и Ведьмака — он послал по сторонам и вперёд. Чтобы стрелковкой имитировали картину атаки. Юрку Семёнова с «Печенегом» оставил несколько позади. Через одну, много две минуты противник определит, откуда стреляют автоматчики. И придётся им отползать под ответным огнём. Миномётным, что отдельно плохо. Вот тогда и вступит в дело пулемёт. Внимание на себя заберёт, да и автоматчиков прикроет.

Сам Алексей со своим «винторезом» был вторым резервом. Будет выцеливать и гасить особо рьяных стрелков противника — которые в азарте боя подставят себя.

Последним резервом должны стать миномёты, что сзади-слева ждут своей минуты. Вступят по сигналу. Можно надеяться, что под их «пакетами» украм станет не до выцеливания отползающих ребят. И тем более — не до разведгруппы, что будет в это время струиться по ямкам и канавкам в тыл врага.

Замысел наглый, конечно, но практически безопасный. Командование, во всяком случае, одобрило.

За ним же, командиром разведывательно-диверсионной группы, и начало операции. Он должен был снять из винтовки часового. К которому, по идее, должны или броситься, или хоть подползти сотоварищи. Вот тут и пойдут работать автоматчики. Чтобы навалять украм шухера по полной.