Воин из Ниоткуда
Шрифт:
— А где Рогвод? — поинтересовался воевода, не видя друга.
— Здесь он. — тихо отозвался Сагер, склоняясь над обезображенным до неузнаваемости телом ханкаса.
Олег в два прыжка оказался рядом с ним. Единственная уцелевшая рука, сжимающая меч, дрогнула, и Рогвод открыл затуманенные глаза. Увидя склонившегося над ним Олега, он попытался улыбнуться окровавленными губами.
— Не сердись…, я умираю…, как и хотел…, с мечом.
— Ты не можешь умереть! Ты не можешь этого сделать!
— Жаль… мы мало… повоевали. Но я рад…, что встретил тебя…
Это были последние слова могучего ханкаса. Жизнь покинула его геройское тело, изрубленное врагами. Олег уткнулся в него лицом и беззвучно зарыдал, это была его самая
— Держись, воевода. — подошедший Межата положил руку на плечо Олега. — Возможно, мы встретимся с ним уже сегодня.
Притихнув, Олег поднял глаза на жреца и проследил за его взглядом. Впереди выстраивались новым строем кунавцы. Поднявшись с колен, воевода посмотрел на своих дружинников, которых вместе с роланцами осталось не более трех десятков, и тихим, но четким голосом объявил:
— Последним приказом князя было «уходить», и вы можете ему последовать. Я же остаюсь с ним и с теми, кому уже не уйти.
— Где ты, там и мы. — ответил за всех Вадар. — И мы не бросим наших павших товарищей.
— Тогда, бой!
— Бой!!! — громом повторили за ним дружинники.
— Кушка, ты должен перебраться через реку и сообщить о случившемся. Ты должен! Это приказ! — оборвал его возражения Олег. Проводив глазами быстро удаляющуюся всхлипывающую фигуру подростка, воевода вскочил на подведенного коня, и отряд направился на встречу врагу. Выйдя на чистое, не заваленное павшими телами место, они остановились. Олег с усмешкой посмотрел на боевые ряды кунавцев и скинул с себя остатки разорванной в клочья кольчуги и одежды, обнажив могучую грудь.
— Возможно, это наш последний бой, и я рад называть вас своими товарищами. Я не боюсь смерти, пусть они ее страшатся!
Вадар последовал его примеру и, раздевшись по пояс, подъехал к воеводе. Они крепко обнялись. И… все остальные гридни поскидывали с себя кольчуги с рубахами и по очереди выезжали вперед, обнимаясь друг с другом.
Приготовившиеся к новой атаке кунавцы с заползающим в их души страхом смотрели на этот загадочный и жуткий танец, танец Смерти.
— Почему ты медлишь? Давно пора покончить с ними!
— Почему? А ты еще не понял? Их было в четыре раза меньше нас, но мы потеряли в три раза больше них.
— Сейчас ты можешь исправить эту несправедливость. Их еще меньше, к тому же они расстались даже с кольчугами.
— Зато они готовы к смерти, а я нет. А может ты готов? Тогда веди. Только это будет твоя последняя победа, если конечно она будет. — и старый воин с усмешкой посмотрел на своего собеседника, ларконского вельможу. Тот поерзал в седле и согласно кивнул головой.
— Хорошо. Ты прав, это не та победа, которой можно хвалиться. К тому же, насколько я понял, их князь убит, так что свою часть договора мы выполнили. А этот безумец, что командует себе подобными, не представляет ничего интересного, так что пусть благодарит Небеса за свое спасение. Командуй отбой, мы уходим.
Олег хмуро смотрел вслед уходящему врагу, не в силах поверить в одержанную победу. Но обычной радости не было, скорее наоборот. Он еле удержался, чтобы не броситься за кунавцами и не заставить их биться до последнего, до смерти, до его смерти. И лишь осознание того, что его бойцы и так еле держатся в седлах, останавливало его от этого шага. Дождавшись, когда спины последних кунавцев скроются из виду, Олег повернул коня.
— Нужно помочь раненным и собрать павших. — негромко произнес он, и уже обращаясь к Межате, добавил: — Похоже, у Корса другое мнение. Он зачем-то сохранил наши жизни.
Андрей размеренно наносил один за другим удары мечом, выискивая слабые места противников, но мыслями он был в другом месте. Если не считать того глупого ранения, которое Олег получил от Араны, они первый раз бились порознь. Как он там сейчас? Что произошло у этих роланцев? Эх, уж больно мало людей взял с собой князь. Да еще Клюда оставили у этой чертовой крепости! Не поход, а черт знает что! И танагорцы эти опять возле своего князя забегали. Окружил себя стадом вельмож, блин, ни воевать, ни командовать не могут! Сердце Андрея опять сжало тоской. Быстрее бы Олег вернулся. Подняв лошадь на дыбы, Андрей заставил коня копытами и грудью опрокинуть нахального ларконца вместе с его лошадью. Сотник проехал немного вперед, и тут на глаза ему попался грузный ларконский вельможа в окружении воинов и знаменосца. Что ж, это было неплохой целью, и Андрей, свистнув парней, стал прорываться к нему. Однако это оказалось довольно непростым делом, и он уже в который раз пожалел, что рядом нет Олега и Рогвода, размахивая мечом налево и направо, он усиленно прокладывал себе дорогу, увлекая за собой дружинников. Пришедший на смену Олегу и рубившийся рядом с остатками его дружины Обруд заметил рывок Андрея и двинулся ему на помощь, опасаясь, что тот просто-напросто будет окружен и изрублен в куски. Но Андрей, похоже, даже не думал об этом. Он уже почти прорвался к своей цели, когда ларконский вельможа заметил его и, шарахнувшись в сторону, послал ему на перерез окружавших его воинов. Те с готовностью встретили нахального светлогорца, но тот уже был не один. Стараясь не упускать из виду приметную фигуру вельможи, Андрей остервенело отбивал наскоки ларконцев. Вот подъехал грозный Потак, сразу же расчистив себе место для размаха. Больший воевода настолько уверенно и слаженно работал мечом, что, казалось, он сможет так простоять не один день. Нарвавшись на непробиваемую скалу, ларконские вои замешкались. И верткий Андрей воспользовался этим, чтобы пуститься вдогонку за удаляющимся вельможей. В конце концов, ему и нескольким его дружинникам удалось настигнуть ускользающего врага, но тут перед Андреем возник совсем молоденький знаменосец, с испуганным лицом, но полный решимости лучше умереть, чем отойти в сторону.
— Прочь с дороги! — рявкнул сотник, направляя лошадь прямо на него. Тот лишь упрямо мотнул головой, стискивая обеими руками древко знамени и даже не пытаясь защищаться.
— Понабрали детей-недоумков! — психанул Андрей, раздосадованный, и в тоже время восхищенный такой преданностью. Поравнявшись с подростком, сотник крутанулся в седле, вкладывая в удар щита всю силу. Молодого знаменосца как подкошенного снесло с седла. Лошадь Андрея шарахнулась в сторону, и тот, грубо выругавшись, больно ударил ее шпорами, направляя к ларконскому вельможе.
— Эй! — окликнул его Андрей. — Прости, что забыл спросить имя-отчество, но куда это ты не попрощавшись, не поболтав? Не хорошо это! Чему ж тебя мама с папой учили?
— Пошел прочь, щенок!! — разъяренно вращая глазами, попытался достать его мечом ларконец. Андрей ловко увернулся от удара и, весело ухмыляясь, ответил:
— Еще год назад я бы обиделся, а теперь я знаю, что из щенят вырастают отличные псы, а из такого дерьма как ты — только навозные черви.
Красный как рак вельможа бестолково махал мечом, стараясь достать светлогорца, он даже вспотел от усердия. Андрей играючи увертывался от опасных выпадов, пуская в ход меч лишь только для защиты. Наконец ему надоела эта забава.
— Ну все, хватит! Помахал и будет, теперь моя очередь. И не смотри, что я маленький и кашляю. А какой я злой, сейчас ты сам увидишь.
И с этими словами Андрей нанес такую серию ударов, что ларконец с трудом отбил лишь первые два-три. Его красивый золотистый плащ поверх дорогой кольчуги превратился в кусок рваного тряпья, повисшего на плече. Пластины помялись, шлем съехал на бок, вельможа с трудом держался в седле, еле удерживая равновесие.
— Ну, а это тебе напоследок! — и Андрей со всей силы рубанул сплеча, снеся голову обезумевшему от страха вельможе.