Воин Островов
Шрифт:
— А он привезет нам тетушку Сирену? — спросил Алекс.
— Привезет, если начнет слушать свое сердце, а не голову, — ответила Элинна.
Эйдан запустил пальцы в волосы и внимательно посмотрел на Элинну.
— Не думаю, что это получится.
— Отчего же не получится? Вы любите ее, а остальное не имеет значения. Все трудности решите вместе.
— Я всю жизнь заботился о Лахлане. И много счастья я принес ему?
— Много. Ведь это не вы и не те, что пришли оттуда, схватили его. Это сделал Джариус. К тому же вы не ответственны за чьи-либо поступки,
Эйдан всегда знал, что Лахлан вечно влезает в какие-нибудь неприятности, но ничего поделать с этим не мог.
— Спасибо, Элинна, я об этом подумаю, — ответил Эйдан.
Она провела рукой по его щеке.
— Да уж, подумайте. И не забывайте, что женщина, которую вы полюбили, — воительница, а вместе вам ничего не страшно.
Эйдан сидел на носу лодки. Ветер теребил его волосы, а из головы не шли слова Элинны. Подошел и сел рядом Гэвин. Вместе они наблюдали, как приближаются холодные и строгие утесы острова Льюис. Но они не всегда были такими. В иные времена, когда была жива его мать и даже когда там гостила Сирена, он казался ему более гостеприимным. Слова Роуэна перевернули мир Эйдана, и воспоминания о матери теперь не были омрачены виной и горечью. Уже теперь он понимал, что гневался на Сирену напрасно. Она сама тяготилась чувством вины, тогда как виноват во всем был ее отец.
— Скучаешь по ней? — спросил Гэвин.
Кроме семьи, на острове Льюис у Эйдана было еще два человека, которым он доверял безоговорочно, — Дональд и Гэвин.
— Да, — ответил Эйдан.
Он понимал, что Сирена — это хрупкое создание — оказалась храбрее, чем он. Эйдан также чувствовал, что не может без нее. Гнев и негодование, которые переполняли его, бесследно исчезли.
Гэвин хлопнул его по плечу.
— А теперь достаточно найти ее друзей, которые уговорят ее вернуться.
Эйдан фыркнул:
— Об этом рано говорить. Я даже не знаю, захочет ли она быть со мной.
— Ну, с женщинами у тебя никогда проблем не было.
— Спасибо за поддержку.
— Не сомневайся, она любит тебя. По крайней мере, любила.
Да, теперь ему оставалось убедить ее, что он действительно не может жить без нее. Затем предстоял разговор с ее дядей. Эйдан подозревал, что разговор с королем Роуэном будет непростым.
Чувствуя себя круглым дураком, Эйдан хлопал мечом по камням Калланиша, что-то шептал им, а потом еще кричал. Увы, это был единственный известный ему способ связаться с Сиреной.
— Вам нужно учиться терпению, лорд Маклауд, — прозвучал сзади голос.
— Иский? — стремительно обернулся Эйдан.
Из-за серого камня у него за спиной появился старик.
— Да. Я с самого начала задавался вопросом, насколько вас хватит, — сказал он. — Мне было интересно, когда вы придете сюда.
— Так вы не удивлены моему появлению?
— А почему я должен удивляться? Ведь наша принцесса самая справедливая, не так ли?
— Да, самая справедливая, — повторил Эйдан. —
— Возьму, но будьте готовы к тому, что на Волшебных островах многое изменилось. В том числе и для вас, лорд Маклауд.
Эйдан схватил мага за рукав.
— Что-то случилось с Сиреной?!
— Нет, не с вашей женой, лорд Маклауд, — ответил тот, жестом останавливая его расспросы. — Но всему свое время.
Сирена заняла свое законное место во главе стола на возвышении. Теперь она была королевой Островов, а Лахлан, когда окончательно поправился, стал ее «правой рукой». После длинных разговоров с королем Роуэном мачеха Сирены удовлетворилась местом слева. Шла подготовка церемонии коронации Сирены.
С той кошмарной ночи в Гластонбери прошел почти месяц, и Сирена, по молчаливому согласию с Лахланом, никогда не говорила об Эйдане. Это было слишком болезненным для них обоих. Сирена не сообщила своему брату о решении Эйдана стереть память, а также скрыла некоторые обстоятельства его появления на свет. Лахлану и так пришлось перенести слишком много.
Она пожала Лахлану руку:
— Спасибо, что ты сегодня с нами.
Это был особенный день. Ей предстояло из принцессы превратиться в королеву, и поддержка брата много значила для нее.
Прошел почти месяц. Горе постепенно отступало, и Сирена наконец смогла что-то чувствовать. Не без помощи Фэллин и ее сестер Сирена с головой погрузилась в управление Волшебными островами и обнаружила, что права мужчин и женщин пока еще распределены несправедливо, но уже намного гармоничнее, чем прежде.
Усилиями Сирены был сформирован совет по правам мужчин и совет по правам женщин. Во главе женского совета оказалась, естественно, Моргана. Хотя это было явно снижением по положению, мачеха, казалось, была им довольна.
Сирена замечала, что с каждым днем Лахлану становится все лучше и лучше. Уходила болезненная бледность.
— Ну что, тебе лучше? — однажды спросила она его.
— Определенно, — ответила услышавшая их разговор Моргана. Она даже не потрудилась говорить вполголоса. — Он уже вовсю крутит с женщинами.
Это язвительное замечание немало повеселило сидевших за столом мужчин, а лорд Бэна и лорд Эрвин были откровенно рады за успех сына короля у леди. Женщины же посматривали на Лахлана с деланным презрением, за которым просвечивало плохо скрытое вожделение. Надо ли говорить, что Сирена знала обо всех любовных шалостях своего брата. В курсе ее держала верная Фэллин.
Сидевший вразвалку на позолоченном кресле Лахлан вопросительно поднял брови, а затем пожал плечами. Он взял со стола инкрустированную позолотой чашу, сделал глоток и забавно сморщил нос.
Сирена рассмеялась:
— Возьми мой, у меня с сахаром. Я сладкого не люблю.
— С каких это пор? — фыркнул Эйдан.
— Скоро неделя, — улыбнулась Сирена.
Она взяла кубок Лахлана, поднесла к губам и отпила, ничего не понимая. Он был таким же сладким!
— Нет! — воскликнула Моргана. — Он отравлен!