Воин пепла

Рауд Алекс

Она стояла на самом краю причала и, затаив дыхание, смотрела на город. И чем она любовалась? Тайен никогда не бывал в Ориве, но от графа Игнатоса, проводившего его в путь из Вессалии, знал, что смотреть тут не на что.

Орива была последним городом в путешествии к Билиме. Она ничем не блистала -- обычное захолустье. Тем не менее здесь жило несколько тысяч человек, город мог похвастаться парой борделей и лавкой алхимика, а маленький речной порт обеспечивал хоть какое-то движение в этом болоте.

Судя по тому, что видел Тайен, болотом Ориву можно

было назвать и в прямом, и в переносном смысле. Многочисленные реки в графстве облегчали путь и торговлю, но почва вокруг них превращалась в болота. Даже название города переводилось то ли как «желтая река», то ли как «мутная вода» из-за грязных потоков реки Ары. Дороги здесь не мостили – булыжники смывало бы в реку, потому что от каждого сильного дождя Ара выходила из берегов. Насколько это неприятно, друзья убедились неделю назад, когда на неправильно выбранном постоялом дворе им пришлось чуть не вплавь добираться из одной комнаты до другой.

Вид города тоже соответствовал легкому презрению, с которым о своих владениях обычно рассказывал Игнатос. Каменные дома тут можно было пересчитать по пальцам, а деревянные, не выше двух этажей, из-за тростниковых крыш напоминали хижины. Те, что находились у реки, поднимались над землей на сваях.

Повстанцы, недовольные властью империи, пользовались тем, что хоть сколько-нибудь устойчивые здания в Ориве не построить. Они постоянно нападали из густых лесов и устраивали вессалийскому гарнизону то поджоги, то еще какие-нибудь пакости.

Дядя Игнатос беспрестанно ругался, когда пересказывал отцу прибывавшие отсюда отчеты. Он говорил, что за тридцать лет местным жителям пора бы смириться и радоваться тому, что ими управляет император, а не какой-нибудь полудикий вождь, который не умеет ни писать, ни читать. Вместо этого они вставляли власти палки в колеса. В конце концов, это вессалийцы построили в Ориве первые каменные здания, устроили лечебницу и научили местную знать пользоваться вилками.

Вспомнив графа, Тайен поежился. Как-никак, он нарушил запрет – вернулся в Вессалийскую империю, да еще во владения близкого друга семьи, который знает его в лицо. Это могло бы стать преимуществом, если бы Игнатос не был до мозга костей законопослушным гражданином. Он сдаст Тайена с потрохами, как только его увидит.

Оставалось надеяться, что за этот год граф не нарушил собственных правил и продолжает жить в столице. Что ему делать в маленьком и поганом городишке? Единственное, что тут было хорошего, это изумрудная зелень деревьев. После монотонной желтизны пустынь глаз Тайена на них отдыхал.

– Налюбовалась? – грубо спросил Карас у Эль. – Идемте отсюда скорее. Я больше не выдержу этой речной вони.

Маг сочувственно похлопал его по плечу.

– Боюсь, от нее здесь будет никуда не деться.

Он как в воду глядел. У причалов сам Всесоздатель велел скапливаться смраду от цветущей воды, пота докеров и рыбы, которую потрошили прямо на берегу, однако душный запах преследовал их до самого края города, до дешевого постоялого двора.

Зайдя внутрь и втянув

ноздрями воздух, Тайен поморщился. Истоптанный в мочало тростник на полу, потеки на стенах, повсюду грязь, неуловимый привкус плесени… Зато в углу висел украшенный цветами портрет императора. Хозяева очень старались подольститься к нынешней власти.

Тайен с удовольствием бы развернулся и отправился искать более приличное место, но, во-первых, выбором Орива не баловала, а во-вторых, на путешествие ушли все деньги. Спутники пару раз застревали в городах по пути, избавляя их от досаждавших разбойников, но озолотиться на этом не получилось. Монет хватало ровно настолько, чтобы продолжить дорогу.

– Па ре иситани? – выпалила девчонка лет двенадцати, которая выскочила навстречу гостям. В черных спутанных волосах у нее торчал большой цветок магнолии, оттенявший загорелую кожу. – Мани-мани?

Тайен натянуто улыбнулся. Местное население хотя и считалось формально жителями Вессалийской империи, ее язык учить не рвалось.

– Прости, малышка, мы говорим только по-вессалийски.

– Вессалийски! – ребенок, невзирая на ужасный выговор, как будто только обрадовался. – Я говорить по-вессалийски! Чего вы хотеть? Комната на ночь, час? Вино, девочки?

– Что? – ошарашенно переспросила Эль.

– Одну комнату на всех, – сказал Тайен. – Пока на ночь, а там посмотрим. Вина и женщин не надо, зато если такая очаровательная красавица подскажет, где поблизости можно перекусить, я покажу ей фокус.

Девчонка зарделась.

– Подсказать! Но сначала какой комната вы хотеть?

– Самую дешевую.

Малышка отстранилась и прищурилась, оценив внешний вид новых постояльцев. Увы, он вполне соответствовал их непритязательным запросам. Тюрбаны сменились плетеными из тростника шляпами, а длинные кафтаны – короткими дублетами, которые не цеплялись за ветки и высокие заросли травы. Одежда более привычная и удобная, но ткань не отличалась хорошим качеством, вдобавок ее насквозь пропитали сырость, пот и грязь. Стирать и латать вещи было попросту некогда, а платить за это не хватало денег. Естественным результатом стали заведшиеся в пожитках клопы. Тайен с ненавистью вытряхивал их каждый вечер, но это было все равно что пытаться вычерпать море ковшиком.

В общем, зрелище путешественники являли собой жалкое. Тайен не удивился бы, если бы их вышвырнули даже из этой унылой конуры, кем-то претенциозно названной постоялым двором.

Поэтому ответ ребенка изумил его еще больше.

– Десять фокусов – и я дать тебе лучший комната!

– А чем их лучшая комната отличается от обычной? – тихо спросила за спиной Эль.

Тайен улыбнулся.

– Согласен. Только хозяина позови, а потом я покажу фокусы, какие захочешь.

Девчонка надулась, но убежала куда-то во двор. Скоро на пороге показался смеющийся мужчина, которого она ухватила за крупную ладонь и с громким пыхтением тащила за собой. Приземистый рост, широкие скулы и оливковая кожа выдавали в нем маланца – коренного жителя Оривы.