Воин Сумрачных гор
Шрифт:
Ниллин, как и следовало ожидать, заинтересовала хмельных мужчин. Девушка побрезговала вымазать грязью лицо, к счастью, ее бледные щеки порозовели от волнения. Если не всматриваться в ее глаза, а она держала их сощуренными и никому не позволяла в них заглядывать, можно было назвать ее “наливным яблочком” – деревенской красавицей.
Пока Ниллин затуманивала и без того не очень ясную голову местного колесника, официант сумел-таки прорваться сквозь ее мысленный заслон и принести ужин на две персоны: телячьи голубцы со сметаной, салат из свежей зелени с помидорами и персиковый сок. Из голубцов Ниллин выбрала капустные листья и сметану, ей вполне понравился салат,
– Стой, воришка. Немедленно верни даме ее деньги, – расслышав эльфийский акцент в повелительном возгласе приемного отца, Ниллин уронила на стол вилку с пойманным листом капусты.
Вор, изловчившийся вытащить из кармана фартука увлеченной беседой Матильды пачку бумажных денег, замахнулся ножом в грудь Эйлинана.
– О-о-о! Пу-у-с-с-ти! – рухнув на колени, немытый длинноносый коротышка скорчился в ужасной судороге.
Перевязанные шерстяной ниткой деньги и складной нож выпали из его одеревеневших пальцев.
– Иди прочь! – шикнул Эйлинан и почти равнодушно моргнул, отпуская вора, стонущего от вездесущей боли.
– Ты кто? – испуганная хозяйка трактира попятилась вниз по лестнице.
– Извините, что не представился с порога, любезная Матильда, – эльф снял шляпу. Его сверкающие золотистые волосы рассыпались по плечам, а светло-зеленые глаза игриво прищурились. – Нам наскучило быть в центре внимания. Мы устали от пышных приемов и блеска дворцовых залов.
Завсегдатаи трактира от удивления начали издавать различные междометия и совершать непонятные жесты.
– Меня зовут Эйлинан Иллиэль, – на прежней ровной ноте продолжил странный путник. – Я владею известной в Немейростэне винодельней “Лоза Изобилия” и являюсь главным поставщиком вин к королевскому двору. Со мной путешествует моя единственная драгоценная дочь Ниллин. Мы едем в Лийменн по личному приглашению тамошнего градоправителя, моего старинного друга. Вот решили несколько разнообразить маршрут посещением человеческих городов и сел для подробного ознакомления с укладом вашей жизни. О гостеприимстве и дружелюбии людей из дальних поселков слагают легенды. Нам хотелось удостовериться в их правдивости.
– Надеюсь, досадный случай с бродягой, который решил оставить меня без дневной выручки, не испортил вашего мнения насчет моего трактира, – Матильда на одном дыхании произнесла длинную, в тон его речи, фразу.
– Самое наилучшее мнение о вашем чистом уютном заведении у меня сложилось едва я переступил порог. А имев удовольствие познакомиться и побеседовать с вами, Матильда, я чуть не передумал выезжать завтра на рассвете. У меня возникло желание погостить у вас дня три, не меньше. Поверьте, – Эйлинан приложил левую руку к груди, а правой взял пухлые пальцы восторженной женщины, – это я должен испытывать неловкость из-за того, что вызвал переполох своим разоблачением. Я мог бы заставить вора незаметно положить деньги в карман вашего фартука, но решил проучить его и представить честным людям, чтобы ему неповадно было впредь заниматься гнусным ремеслом.
– Я точно знаю, как вас отблагодарить, господин Эйлинан, – Матильда прикрыла глубокую ложбинку груди ладонями и спрыгнула с нижней ступени лестницы. – На три дня бесплатно передаю в ваше с дочкой распоряжение двухместный номер для важных чиновников. К нему подведена горячая вода, в нем можно принять ванну. Питание также за наш счет. Лучший повар будет готовить для вас постные блюда. Надеюсь, вы согласитесь заказать на ужин крупяную окрошку с молодым лучком, картофельные вареники в сметане, медовую запеканку из тыквы, сырную булочку, зернистый творог, кремовые пирожки и сладкие фрукты на ваше усмотрение на десерт?
– Вы в самом деле считаете, что можно отказаться от вкусного предложения? – льстивые слова эльфа медленно вылетали из его широкой немеркнущей улыбки. – За вашу щедрость и доброту я просто обязан оставить в трактире не меньше пяти бочек королевского вина.
Зал взорвался аплодисментами.
Подперев кулачком щеку, Ниллин недовольно косилась на веселых людей, стучащих пустыми кружками. Разве хороший поступок – устроить маскарад, подарить ей надежду на относительно спокойный ночлег, чтобы потом, как обычно, взбудоражить поселок, выставить напоказ ее и себя? Возможно, Эйлан жаждет хоть чьего-нибудь внимания, и горстка выпивох ему кажется благородным обществом. Или же он получает удовольствие от сближения с чужим народом, пока живет в удалении от своего? Как бы то ни было, люди, наверное, уже сложили шуточные куплеты о двух ненормальных эльфах, колесящих по деревням. Когда эти чудаковатые эльфы внезапно станут правителями страны, разве отнесутся к ним с должным уважением подданные? Нет, конечно, все будут безудержно хохотать за их спинами. Чего добивается ее приемный отец?
Одно событие продолжало ее радовать – вампиры оставили их в покое. Несколько дней Ниллин не чувствовала слежки. Ее защитник был прав, кровожадные твари хотели отобрать лошадей, но поняли, что силы неравны.
Некоторое время спустя, лежа на широкой кровати, накрытой синим шелковым одеялом, Ниллин путешествовала в мире грез по своему будущему дворцу. В светлом просторном зале она кружилась в танце с нарядным кавалером. Сначала девушка видела только его бальный костюм, потом, долго подбирая цвет волос, она предпочла сделать его рыжим, форма лица вытянулась в продолговатый овал с мужественно угловатым подбородком, уши без долгих размышлений подобрались остренькие и прямые, нос приклеился тонкий и умеренно длинноватый, улыбка показала губы приятно выпуклыми. Наибольшее время заняла подборка глаз – она примеряла синие и зеленые, карие и серые разной величины, но помимо ее воли на светлокожем лице кавалера проступили раскосые большие глаза, желто-рыжие, как пламя в костре.
Испуганно вскрикнув, Ниллин села на кровати. Она поняла, что заснула, предаваясь мечтам. Снова кошмарный сон.
– Прости, что разбудил и напугал, – извинился Эйлинан, пробираясь в смежную комнату. – Я хотел пройти бесшумно. Накрахмаленные ковры скрипят не хуже лесного хвороста. И если хворост можно обойти, то разминуться с ковром у меня, как видишь, не получилось.
Он сошел с подвернутого края узорного ковра и развел руками, выражая проигрыш в нелепом сражении.
– Отец, – девушка протерла глаза и, потягиваясь, завела сцепленные руки за спину. – Ты заболтал Матильду до поздней ночи. Удалось выведать у нее что-нибудь интересное?
– Пожалуй, немного. Словесного резерва Матильды хватило бы до зари. По причине моего дорожного переутомления я был вынужден преждевременно усыпить ее. В награду за полезные сведения я внушил ей немного приятных воспоминаний, – улыбка, исполненная коварства и сладострастия, проплыла по тонким губам эльфа. – Не удивлюсь, если наутро она приготовит для нас изумительный десерт из ягод синесилики.
Эйлинан подошел к низкому письменному столу, присел на обитый бархатом табурет, развернувшись к Ниллин, и взял в ладонь подсвечник с едва теплящейся свечой.