Воин темной планеты
Шрифт:
Но не могу сдержать мягкий рокот разочарования.
Ненавижу, когда меня прерывают, особенно когда мне бросали такой интересный вызов. Её отказ от удовлетворения неожидан, особенно когда её тело источает этот запах желания, так сильно меня притягивающий. Она полна загадок, этот человек, интересующийся способом проникновения на Китию.
Что мне ей сказать? Что Высший совет издал указ о награде за мою голову? Что я собираюсь встретиться с принцем-изгнанником, который залег на дно в ледяных пустошах Ваала? Что она должна быть бдительной на случай, если на нашем пути попадутся
Женщина вряд ли хорошо воспримет такие новости. В мои намерения входит обеспечить ей безопасность и удовлетворение. Детали политики Китии ей не нужны.
И неважно насколько они сильны, даже Безмолвные не могут одолеть меня.
Такое очень трудно объяснить. Не вижу в этом особого смысла, так как мы скоро покончим с этим, и я смогу проверить свой Первый Дивизион. У них много сложных задач, которые должны быть решены, но я не беспокоюсь об этом. Это высокопрофессиональные и изобретательные солдаты, именно поэтому оставил в первую очередь их.
Я наблюдаю за Эбби боковым зрением, так как пилотирую крейсер мимо солдаранского грузового судна, древней развалюхи, подрезая его. Эбби разглядывает все яркими от любопытства глазами.
Солдаранский погрузчик имеет небольшие размеры в сравнении с веронианским судном и, вероятно, забирает рабочих с поверхности.
Я прибуду вместе с массивным веронским грузовым судном. План состоит в том, что мы прокатимся на нем. Путешествуя на таком большом корабле, мы, скорее всего, останемся незамеченными. Эбби, вытянув шею, с удивлением глядит на гигантский корабль. Вероятно, она никогда раньше не видела ни одного из этих специфических красных грузовых кораблей. Они перевозят экзотические товары из Веронии в Китию в огромных объемах, чтобы удовлетворить спрос знати.
На Китии ничего не производится. Мы лишь потребляем. Кордолианцы — это паразиты вселенной. Мы добываем только каллидум, повсюду в глубоких разломах, по всей поверхности планеты, но и этот метал используется только для изготовления оружия.
Мы так крепко держимся за эту бесплодную, замерзшую пустошь только из-за её минерального богатства. Каллидум является ключом к завоеванию вселенной, и аристократы, одержимые историей и традициями, отказываются покидать это место в поисках более мягкого климата.
Есть сотни планет, на которых кордолианцы могли бы жить.
Пока моя женщина наблюдает за движением снаружи, я подгадываю момент, чтобы незаметно взглянуть на неё.
На ней наряд, который заказал специально для нее. Эбби не знает, но я мог выбрать что-то более свободное. Несмотря на то что одежда сидит плотно, она идеально ей подходит. Костюм облегает её изгибы и подчеркивает округлую попку. Наблюдения за её походкой заставляет член твердеть. Её движения совершенны.
Щеки Эбби окрасились в розовый цвет. Люди, насколько я понял, меняют цвет довольно часто. Это интригует. С моей женщиной это часто происходит, когда она взбудоражена.
Почему Эбби не сдалась и просто не позволила мне доставить ей наслаждение?
Упрямая женщина.
Я отворачиваюсь, концентрируясь на коммутаторе. Голоэкран включился, и я соединился с погрузчиком.
— Лирия 4, — обращаюсь я к мостику на универсальном языке. — Соедините меня с капитаном Реша.
На экране появляется лицо молодой женщины в серой форме империи. Она моргает, пораженная моим внезапным появлением, затем прочищает горло.
— Мои приветствия, уважаемый сэр. К сожалению, ваш крейсер слишком близко к нашим датчикам. Смиренно прошу держаться на безопасной дистанции. — Она говорит с этими проклятыми кайинскими формальностями. На Китии так обращаются слуги к своим кордолианским хозяевам. Ещё одна идиотская традиция, навязанная знатными домами. Нужно быть благодарным хотя бы за то, что офицер, очевидно, не узнает меня, одетого в гражданские одежды. Иначе это был бы приветственный кивок. Чертова Вионн и её нелепые традиции. Как её могут устраивать такие формальности?
— Я буду говорить только с капитаном Реша, — повторяю я, чтобы не терять зря времени. — Передайте ему, что если он не выйдет на связь — будут последствия.
Женщина оборачивается за советом к невидимому собеседнику позади. Затем снова ко мне, яркое освещение мостика добавляет блеск её яркой коже. Как и люди, веронианцы плохо видят в темноте. Им нужен свет.
— Конечно, сэр.
Какое-то движение позади, и на экране появляется знакомое лицо.
— Т-ты! — Лицо Реши выражает шок и смятение. Реальность происходящего доходит до него, и его глаза расширяются. Он собирается с силами и пытается сделать этот глупый имперский поклон. — Ген…
— Реша. — Я прерываю его, прежде чем капитан огласит о моем присутствии на весь свой чертов мостик. — Немедленно очистите свой навигационный центр.
Реша отдает приказ подчиненным на своем родном мягком языке, и все веронцы быстро исчезают.
— Ты один?
Капитан кивает.
— Покажи мостик.
Он вводит команды, и точка обзора смещается, показывая мостик сверху вниз. В поле зрения нет ни одного веронца.
— Хорошо. Ты может и помнишь меня с предыдущей встречи, но твои офицеры нет. Предупреждаю, я присутствую здесь анонимно.
— Э, без проблем, сэр. — Веронианские фиолетовые отметины начали светиться, выдавая волнение капитана. — Но, сэр, боюсь, я вынужден просить, по какому делу вы обращаетесь, официальному или нет? Мой груз принадлежит дому Крела, и мои господа категорически запретили принимать дополнительный груз… или пассажиров, — после паузы добавляет он.
— Реша, — мягко говорю я. — Кого ты больше боишься расстроить? Дом Крела или меня?
Длинный хвост капитана двигается вверх и вниз одним размытым розовым пятном. Это свойственно веронианцам, когда они в нерешительности. Они хуже всех скрывают свои эмоции. Он открывает рот, но не говорит ни слова.
— Вы позволите нам взойти на борт Лирии 4. И это не просьба, капитан.
— Да, господин.
Острые уши Реши опустились. Он несчастен, но у него нет выбора. Последний раз, когда я поймал его, капитан занимался контрабандными перевозками силериана. Помимо медицинского применения, некоторые кордолианцы использовали препарат как наркотик. После довольно жесткого разговора и конфискации его груза я отпустил капитана.
Веронианец был обязан мне, и он это знает.
— Неопознанное судно, боковой отсек будет открыт, чтобы принят вас. Готовьтесь к посадке и стыковке, — вздохнул капитан.