Воин Великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)
Шрифт:
Выплакавшись, Арьята сползла с кип сена. Трогвар исчез. Быть может, его. подобрали те, кто живет в этом доме? Барон Вейтарн по-прежнему внушал ей изрядные подозрения — но иного выхода у нее не оставалось. С другой стороны, в дом барона лучше было не соваться, покатам сидели эти жуткие хозяйки черных ночных псов… Самое лучшее было бы встретить сейчас какого-нибудь Белого Колдуна -но о таком оставалось только мечтать.
Однако эта мысль упорно не хотела исчезать. Где-то глубоко в сознании еще таился образ. Красного замка — но память подсказала название иного места. Пещеры Органа
Арьята постаралась как можно незаметнее выбраться из сарая. Она не знала, что Гар уже принес мертвое тело Оливии и что барон Вейтарн направляется сейчас к покоям предводительницы черных убийц; она хотела попытаться пробраться в дом и поискать там Трогвара. Ноги сами понесли ее ко все еще открытому окну поварской; девушка осторожно проскользнула внутрь.
В доме не спали. Где-то наверху хлопали двери, доносились торопливые шаги, кто-то, похожее, плакал… Арьяте подумалось, что вся эта суматоха связана с Трогваром. Куда можно потащить младенца из дома в такой час? — спрашивала она себя и сама же себе отвечала — некуда. Сжимая стилет, она на цыпочках кралась вдоль стен.
Она миновала поварскую, поднялась по широкой пологой лестнице в людскую, выбралась в коридор… Пока ей везло: она не встретила ни одной живой души, хотя дом был полон шагами, скрипами и голосами.
Она уже оказалась подле главной лестницы дома, когда ступени расположенного прямо над ней марша заскрипели под тяжестью ступавших по ним ног. Кто-то спускался, и Арьята поспешила укрыться за пышной драпировкой. Каково же было ее удивление, когда она сквозь узкую щель разглядела, что мимо нее медленно прошел сам хозяин дома. Он казался погруженным в тягостное раздумье, голова свесилась на грудь, пальцы тискали рукоять придворного кинжала — с такими знать появлялась на Больших Приемах, где не допускалось настоящее оружие. Барон что-то бормотал себе под нос; выглядел он страшно постаревшим и осунувшимся, точно пережил какое-то потрясение. Пройдя мимо притаившейся Арьяты, он направился по коридору куда-то в глубину дома. Затаив дыхание, принцесса последовала за ним.
Следить за бароном оказалось нетрудно — полностью ушедший в себя, он не замечал ничего вокруг. Так они добрались до широкой двери — она единственная из всех, что попались Арьяте в этом доме, была обита листовым железом.
Барон поднял голову. Губы его были плотно сжаты, взгляд, казалось, метал молнии; он резко и сильно постучал.
Да? — приглушенно донесся изнутри низкий женский голос, и принцесса обмерла — там, за дверью, была та самая безымянная, что приказывала Фельве найти и схватить их с Трогваром!
Вейтарн рывком распахнул дверь и вошел. Тяжелая створка захлопнулась за ним, щелкнул задвинутый засов.
Арьята понимала, что она обязана любой ценой услышать этот разговор. Быть может, ей сейчас откроется вся тайна заговора, тайна гибели ее родных… она узнает все!
С сильно бьющимся сердцем она выбралась из своего укрытия за очередной шпалерой и, трепеща, прижалась ухом к дверной щели, совсем позабыв об осторожности. К ее разочарованию и отчаянию, она уловила лишь невнятные отголоски, разобрать слова было невозможно.
Принцесса сжала кулаки так, что ногти глубоко впились в ладони. У нее оставался последний способ, опасный и неверный, который мог обойтись ей очень дорого… и все же нужно было рискнуть. Медленно и глубоко вздохнув, Арьята начала творить заклятие слуха, позволявшее услышать даже комариный писк над дальним болотом. Заклинание не из сложных, его легко почувствовать; те, на кого оно обращено; могут заподозрить неладное, если сами сведущи в магии. Арьята очень сильно подозревала, что собеседница барона изощрена в чародействе настолько, что обнаружит присутствие принцессы через несколько минут… И все же эти несколько минут необходимо использовать!
Сочувствую тебе в твоем горе, почтенный барон, — говорил низкий женский голос, полный сейчас самой искренней печали и скорби. — Я слышала, она столкнулась с ночными головорезами? Где же был Гар, почему он не защитил свою госпожу?
Гар сражался доблестно и получил тяжкие раны, — прозвучал глухой ответ. Арьяте показалось в нем некое скрытое нетерпение, как будто говоривший был вынужден произносить положенные по этикету фразы, в то время как ему не терпелось выложить все начистоту и потребовать того же от собеседника.
Великан получил тяжелые раны? И тем не менее разбойники убили твою супругу? Что же это за люди? Кому по силам справиться с горным великаном, специально обученным для боя? — Последний вопрос говорившая обращала скорее всего к самой себе, как подумалось Арьяте.
И тем не менее это так, — продолжал барон. — Какие-то весьма искусные, наверное, издалека… И я хотел просить твоей помощи, о предводительница славного Ордена Койаров! — Арьята готова была поклясться, что последние три слова барон вытолкнул из себя с величайшим усилием и отвращением, хотя, конечно же, изо всех сил стараются скрыть это. — Я прошу — помоги мне найти и покарать убийц. Твоим воинам это пара пустяков.
Гм…— Предводительница как будто немного смутилась. — Конечно, мои койары справятся с любыми противниками, но как найти этих загадочных убийц?
Неужели у могущественной предводительницы такого мощного Ордена нет осведомителей на городском дне?
Гм… Осведомители, конечно же, есть… но я сейчас очень занята, и все мои люди тоже… Однако я сделаю все, что смогу, чтобы помочь почтенному барону, — ведь наш заговор своим успехом обязан именно достославному барону Вейтарну.
«Так, значит, он все-таки предатель!»— по сознанию Арьяты полоснул огненный кнут.
Благодарю. Но мне ведомо, что некоторые из людей твоих, о предводительница могучих койаров, были этой ночью в городе. Быть может, они могли что-либо видеть, что-либо слышать. Я хотел бы поговорить с ними.
Они и Фельве еще не вернулись, — последовал ответ. — Когда они появятся, я дам тебе знать, почтенный барон.
Значит, я могу рассчитывать на твое содействие? — в упор спросил барон.
Разумеется.
Арьята услыхала скрип — как будто кто-то поднялся со стула. Принцесса поглубже вжалась в щель между двумя здоровенными, изрядно пропыленными шкафами.