Воин Яровита

Сахаров Василий Иванович

Кстати, только подумал про ладожан, как они и появились. Три десятка крепких мужиков, кто в чем, от тулупов, до превосходных ламелляров и кольчуг, и с разномастным оружием, а среди них обнаружился мой полный тезка купец Вадим Сокол.

— Эй! — окликнул меня звонкий голос.

Я огляделся и увидел знакомое румяное лицо, которое было прикрыто круглым степным шлемом с меховой оторочкой.

— Здрав будь, купец, — подходя к ладожанину, поприветствовал я тезку.

— И тебе здоровьица крепкого, воин, — ответил он и кивнул на трупы Хеме: — Это вы их так?

— Да, — подтвердил

я. — А вы тут откуда и как емь смогла к вам так близко подобраться?

— Наши воины вместе с карелами и водью в поход пошли, отомстить еми за прошлогодний налет, а один отряд лесовиков мимо них проскочил и к озеру вышел. Вчера их заметили, и мы поплыли их искать. Глядь, Водька горит. Сюда свернули, а тут вы. Такая вот история.

— Понятно, — я кивнул, отметил, что варяги с ладожанами общий язык нашли, а конфликтов нет, и спросил тезку: — Как насчет моего дела?

Купец, который думал о налете Хеме, не сразу понял, о чем я спрашиваю, и потому уточнил:

— Ты про людей из Киева?

— О них самых.

— Ждут тебя, триста человек за Новгородом, в Рюриковом городище. Там же и батя мой.

— Хорошо. Вы тут еще долго будете?

— Нет. Раз вы лесовиков разгромили, то нам здесь делать нечего. Оставим в деревне десяток мужей, чтобы помогли селянам разор прибрать и спасти добро, которое уцелело, а потом в Ладогу.

— Значит, вечером увидимся?

— Обязательно. Наш дом невдалеке от кремля, тебе на него любой укажет. Приходи, будем ждать.

— А кто-то еще будет?

— Братья мои, сестры, мать, дедушка и два дяди.

— Ясно. Приду. — Я повернулся к своим ватажникам и взглядом отыскал Саморода: — Ранко! Уходим! Что взяли, то взяли, а мелочь бросьте, селянам пригодится.

— Добро! — отозвался капитан, резко свистнул и повернулся к воинам: — Всем на корабли! Нам их еще с мели снимать!

Варяги, которые успели собрать с дикарей все более-менее ценное, стянулись в кучку и по уже знакомой тропе ватага двинулась к озеру. Так бы мы и ушли и, возможно, вскоре я навсегда бы забыл про этот случай. Ведь потерь не было, а драка так себе, лично для меня она ничего не решала и влияния на мировую историю не оказывала. Однако, когда я уже входил в лес, меня задержали:

— Витязь, постой, — услышал я приятный девичий голос и остановился.

Из кустов вынырнула спасенная мной девчонка. Большие голубые глаза смотрели на меня, словно она ожидала какого-то чуда, и я спросил ее:

— Тебе чего, девица?

— Возьми, — она протянула мне свой кулачок и разжала его.

По воздуху закружился слегка припорошенный гарью расшитый красными и черными нитками кусочек материи с изображением хищной птицы, которая в атаке падает на змею. Я его подхватил и посмотрел на девчонку:

— Что это?

— Платок. Я услышала, что тебя Сокол зовут, вот и решила за спасение отдариться.

— Благодарю.

Рука опустила платок за ворот кольчуги, а девчонка неожиданно кокетливо улыбнулась и добавила:

— Меня Дарья зовут. Будешь в наших краях, заходи обязательно, я буду ждать и не только платком отблагодарю.

Сказав это, она смутилась, покраснела и побежала в деревню, а я зашагал вслед

за ватажниками, и подумал, что вот же пигалица, ей не больше тринадцати лет, а уже флиртует и намеки двусмысленные делает. Откуда что берется? Не знаю. И что у них, у женщин, в голове может твориться, есть великая тайна, разгадывать которую я не хочу, а иначе все очарование и шарм исчезнут, и жить станет скучно. Ну, а про девчонку Дарью из деревушки Водька, я забыл сразу, как только добрался до озера, ибо других забот-хлопот превеликое множество. Правда, потом, уже на шнеккере, скидывая броню, я обнаружил платок, и в памяти всплыло ее лицо. Да и после, в морях и лесах, где мне приходилось бродить, бывало, вытащу из сумки этот платок с затейливой вышивкой, посмотрю на него и улыбнусь. Но это уже другая история, а пока курс на Ладогу и далее в Новгород.

Глава 11

Новгород. 6651 С.М.З.Х.

Наша эскадра простояла в Ладоге всего одну ночь, а жаль, мне там понравилось и в основном из-за того, что семья местных Соколов встретила меня как своего, пусть не родственника, но близкого к торговому клану человека. Короче, доброжелательные люди, с хитринкой, но в целом честные и прямые, с которыми можно иметь дело. Однако наступило утро и, взяв с собой моего полного тезку, вслед за посольскими кораблями, я отправился вверх по Волхову.

До Новгорода добрались своим чередом. Наши корабли один за другим подходили к причалам между Федоровым ручьем и разрушенным Великим мостом, а затем швартовались. Только прижались к берегу, и тут началась суета. На деревянном причале перед "Яровитом" остановился отряд воинов в броне и с оружием. Было их три десятка, и по внешнему виду все они являлись княжескими дружинниками из Смоленска. Я приготовился к возможным неприятностям и приказал варягам не зевать. Однако все обошлось. Меня попробовали сходу кинуть на деньги, но у встречающей стороны ничего не получилось.

— Э-й! На этом корабле черниговский князь Игорь Ольгович? — перед шнеккером остановился грузный бородатый брюнет в темно-красном кафтане и заломленной на бок невысокой бобровой шапке.

— Да, — подойдя к борту и глядя на него слегка сверху вниз, ответил я. — А ты кто таков?

Мужик, за спиной которого стояли дружинники, кинул взгляд назад, убедился, что они рядом, и отозвался:

— Я боярин новгородского князя Святополка Мстиславича, а зовут меня Божейко Доможир.

— А я руянский варяг Вадим Сокол. Что тебе и твоему князю до Игоря Ольговича?

— Святополк Мстиславич приглашает его в гости.

— Он пока занят, — я усмехнулся и посмотрел на сидящего под бортом тихого пленника, которого все же приучили к тому, что плен есть плен и нечего рот раскрывать, пока команда не дадена.

— Но мой…

— Когда Игорь Ольгович будет свободен, то обязательно навестит своего родственника.

— Я хочу увидеть князя.

— Немой, — я кивнул вагру.

Ястреб поднял Ольговича и поставил его рядом со мной. Боярин удостоверился, что важная персона жива, поклонился ему, а затем спросил: