Воин забвения. След бури
Шрифт:
Драгомира злила эта задержка, и теперь его всё сильнее одолевали мысли о том, как добрались до деревни тривичей сотни из Елоги. Если непогода застала и их, то, возможно, придётся ждать вои ещё некоторое время. Похоже, управиться с делом в короткий срок не удастся. А зимой любое промедление грозит обернуться гораздо большими трудностями.
Однако непогода была не самой большой неприятностью, которая поджидала дружину. Вскоре выяснилось, что дорога через ЛК пропала. А ведь не так уж далеко она проехала от лагеря. То ли войско сбилось с пути, то ли её замело. Хотя казалось, какой бы ни был сильный снегопад, запорошить
Драгомир закипал от собственного бессилия и изматывающего холода. Невольный гнев, посещавший его так редко последние дни, снова заливал голову горячим свинцом. Хотелось обвинить во всех неурядицах хоть кого-то, но виновато было только ненастье. Только с природой спорить бесполезно, а злиться на неё – и того бесполезнее. Прошёл ещё день, снова поднялся ветер и следующая ночь показалась холоднее предыдущей.
Теперь сквозь то ли хохот, то ли плач метели прорывался кашель воинов. Не всем удалось сохранить достаточно тепло и остаться в здравии. Отрокам было приказано отыскать повозку с приготовленными Лерхом снадобьями и хоть чем-то помочь захворавшим. Ветер полночи носил по лагерю запах трав и тихие разговоры совсем уж обескураженных и подавленных затяжной непогодой кметей. Другой подобный день могли пережить и не все.
Драгомиру беспокойство от свалившихся на войско напастей не позволяло даже попытаться заснуть. Несмотря на возражения воевод, он сам ходил по лагерю от костра к костру и справлялся о здоровье кметей, подгонял отроков. Но воины не жаловались и уверяли, что не испытывают вовсе никаких неудобств – подумаешь, снежок сыпет. В конце концов его отыскал Хальвдан и едва не силой увёл в палатку.
– Если ты тут подохнешь – кому-то легче станет? – бурчал он по дороге.
А Драгомир всё никак не мог сбросить с себя лихорадочное желание хоть чем-то помочь войску, пусть и знал, что от его потуг толку всё равно не будет. Не захлопнется в одночасье эта бездна, извергающая снег и ветер. Не уймётся буйство метели лишь по одному его слову. Он – князь, правитель множества племён и владелец земель. Но этой неистовой и дикой силе он мог приказывать не больше, чем чахлая травинка в поле.
К утру Драгомира всё же одолела усталость, и он задремал, чувствуя, как скупое тепло костра, разведённого в углублении, скользит по лицу.
Позже к нему кто-то тихо подсел. А он и не заметил, как Бажан, сидевший до этого справа, уже встал; теперь его голос отчётливо гремел вдалеке, отдавая указания вконец измученным сотникам. Иногда он прерывался возгласами Хальвдана – его верегский говор трудно было не узнать. Драгомир, раздражённый мыслью о том, что его никто не разбудил, пошевелился, сбрасывая дремоту.
И понял, как же кругом тихо.
Ветер унялся, и уже это можно было назвать тишиной. В ветвях над головой щебетали и щёлкали клесты. Где-то совсем неподалёку слышался треск дров в костре, тепло, больше не уносимое безжалостными порывами, всё гуще расползалось вокруг и уже окутывало застывшие ступни. Можно было просто сидеть и наслаждаться тем, что непогода отступила.
Драгомир провел по лицу ладонью и открыл глаза.
– Хватит спать, княже. – Млада улыбнулась, пошевелила корявой палкой дрова в костре, и пламя разгорелось ярче. – Бажан отправил меня тебя разбудить. А костёр-то твой почти потух.
– Всё закончилось, – невпопад ответил Драгомир ии глянул в просвет полога.
Сквозь прорехи в облаках выглядывало солнце, освещая яркими пятнами снующих тут и там воинов. Суета, но не натужная, а скорее радостная, наполняла лагерь. Парни громко и облегченно переговаривались. Откуда-то издалека тянуло ароматным мясным варевом. Надо же, шустро взялись за готовку – ведь одной только солониной и хлебом пузо сильно не набьёшь. Драгомир и сам не отказался бы сейчас съесть чего горячего.
– Да, всё закончилось, – глядя вдаль, кивнула воительница. – Но дорога так и не нашлась. Кажется, мы совсем ушли в сторону.
Она внимательно посмотрела на Драгомира и снова поворошила горящие поленья. Оттаявший плащ мокрой неприглядной тряпкой свисал с её плеч и едва заметно дымился от близости костра.
– Это не беда, найдём! – Драгомир снял рукавицы и потёр ладони.
– Я принесу чего поесть. Тебе надо согреться, княже.
– Не беспокойся. Лешко принесёт, – нарочно не посмотрев на Младу, бросил он и поднялся. – Ты лучше шла бы, пленника своего караулила.
Драгомир размял одеревеневшие от долгого сидения ноги и вышел наружу. Там он отыскал Бажана и поспешил следом.
– Ну что, Бажан, далеко мы ушли не в ту сторону? – он ответил на приветствие кивком.
Воевода передёрнул плечами и взглянул в небо.
– Как говорят наши следопыты, изрядно. Но по солнцу теперь исправиться легче.
– Все целы после ночи?
– Не все, конечно. У многих воев теперь жар и лихорадка. Как только дойдём до какой деревни, оставим их там. Всё равно им уже до конца не дотянуть… Ещё пало больше дюжины лошадей – и тяжеловозы тоже. Некоторые сани из обоза придётся бросить.
Драгомир посмотрел себе под ноги, размышляя.
– Отправим несколько человек искать дорогу, – он остановился. – Всем войском по лесу таскаться не станем. Пусть парни пока передохнут.
– Так будет лучше всего, – согласился Бажан.
– Прикажи сотникам подобрать людей. Человек пятерых – не больше.
Воевода кивнул и громко, так, что едва не заложило уши, кликнул сотника Варея, который как раз ходил поблизости. Тот выслушал приказ и без промедлений отправился исполнять. Бажан собрался было уходить вслед за ним, но Драгомир его окликнул.
– Зачем ты послал ко мне Младу? Знаешь ведь, что у неё особое задание.
– Думается мне, ты её сильно увидеть хотел всё это время, – воевода почесал мокрую от снега бороду. – Не знаю уж, почему. И не скажу, что мне это нравится. Но вижу, что рядом с ней тебе как будто… легче становится. Вот и послал. А вельд никуда не денется.
– С чего ты взял, что я хотел её увидеть? Что за вздор?
– Вздор-не вздор, а вон, подскочил ты, как ужаленный. Разве не хорошо?
И правда, а он и не заметил, как уныние и тягостную тревогу последних дней как рукой сняло. Только дело тут могло быть попросту в отступившем ненастье. Драгомир прищурился, разглядывая Бажана. Тот старательно отводил взгляд. Видно, не обошлось здесь без Хальвдана, который единственный из ближников знал о том, что случилось в светлице после праздника. Всё ж проболтался. Чего доброго, и Бажану мысли отравит подозрениями. А может, так даже и лучше.