Воин забвения. След бури
Шрифт:
Да, в такую непогоду лучше всего было оказаться рядом с каким селением. Там и укрытия можно попросить, если станет совсем уж худо. Большому войску разместиться сложно, но, коли припечёт, так хоть по пять дюжин человек в овин – и то не до жалоб. Но пока что бежать к Рысям было рано. Просто сильный снегопад. Пройдёт туча, может, ещё до середины дня – а там видно будет.
Словно подчинившись чаяниям всех воинов дружины, снегопад и ветер стихли. Правда, лишь к сумеркам, а потому пришлось оставаться в еле видном среди сугробов лагере ещё на одну ночёвку. Всю ночь было тихо. Мужики, насидевшись в палатках, отогревались у костров и сушили порядком промокшую за день одежду.
Наутро из-за облаков даже проглянуло солнце, жёлтое и яркое – точно весной. Воины оживились, словно застоявшиеся без движения кони. Но Хальвдан, побродив в округе, посоветовал покамест остаться на месте. А на недовольство дружинников только рявкнул:
– Вот увидите, к вечеру снова снегопад налетит. Это временное затишье.
И кмети поверили ему. Уж северянин смыслит в не погоде лучше многих. Правда, вынужденное безделье никого не обрадовало.
– Может, успели бы хоть до следующего постоя добраться, – с надеждой обратился Бажан к верегу на сборе старшин.
Но тот остался непреклонен.
– Это только кажется, что погода наладилась. Но за такой бурей обычно идет новая.
И оказался прав. К сумерки на чистое небо вновь наползла сумрачная стена зеленовато-синих туч, и ненастье навалилось с удвоенной силой. То и дело приходилось стряхивать со стен шатров и палаток снег, чтобы не поломало опоры.
На этот раз буря угомонилась к рассвету. А потому воины, дождавшись приказа воевод, на удивление расторопно собрались в путь. Между тем, за немилостивым снегопадом пришло нежданное тепло. Днём оттепель разошлась, будто природа вдруг позабыла, что вокруг только начало Сечня. Щедро выпавший накануне нег наполнился влагой, сугробы осели. Даже можно было распахнуть корзно, не боясь, что разъярённый ветер вынет душу.
Радуясь тому, что непогода отступила, Драгомир позабыл и о своем недавнем беспокойстве. Казалось, Боги наконец-то дали знак, что, несмотря на все неурядицы, всё сложится хорошо. Может, уваженный ристаньями и пиром Индра будет благоволить им всю дорогу.
Расхлябистая по случаю внезапного тепла дорога уводила войско всё дальше на юг от весей племени Рысей. Теперь деревни будут встречаться реже. Здесь селились немеры небольшими общинами, а то и вовсе отдельными семьями. И лишь через много вёрст начинались земли тривичей. Там их, верно, уже будут поджидать Восточные сотни – их-то буря скорей всего миновала.
Но, будто в насмешку надо всеми людскими надеждами, к вечеру лес вместо благостного умиротворения охватило и вовсе тягостное безмолвие. Ветер не колыхал ни единой ветки, не гнал позёмку. Хоть зимой в глуши почти всегда тихо, но теперь даже воздух будто бы застыл, поглощая все звуки. С запада друг за дружкой поползли сначала одинокие облака, а за ними, как на привязи, потянулось сумрачное покрывало лохматых, словно безумные старцы, снежных туч. Скоро так и не успевшее упасть за окоём солнце потонуло в сплошной хмари.
Драгомир не сразу заметил, что все вокруг замолчали. Тишину разрушал только глухой скрип снега под копытами коней, ногами кметей и полозьями саней. Воины точно впали в оцепенение и зыркали по сторонам в ожидании подвоха. И казалось, что у каждого в голове засел один и тот же вопрос.
Что происходит? Ведь ничто не предвещало нового ненастья.
А к ночи лес скинул с себя настороженную неподвижность и зашумел, зашелестел, наполнился завываниями ветра, сначала тихими, а затем всё более смелыми и угрожающими. Погода, как и накануне, портилась настолько стремительно, что совершенно невозможно было уследить, когда начался снегопад, перешедший в настоящий буран. Вот вокруг всё спокойно и мёртво, а в следующее мгновение оголтелые порывы ветра уже срывают с плеч корзно, забивают нос и глаза снегом. Сосны стонали и кренились; дорогу не стало видно уже на расстоянии вытянутой руки. Всё повторялось, как в плохом сне. Вот только войско теперь не стояло добротным лагерем на привале, а застряло где-то в чащобе бесконечных лесов, вдалеке от любого людского жилья.
Внезапно жеребец Драгомира упрямо встал и пригнул голову. Он недовольно закусывал удила, по его намокшей шкуре ходили волны раздражения. Никакие уговоры и успокаивающие похлопывания по шее не могли заставить его идти дальше. Да и остальные остановились в попытке хоть что-то разглядеть, прикрывая глаза ладонями.
– Что за пропасть? – донёсся из-за спины голос Бажана. Крепкое ругательство потонуло в гудении ветра и рыданиях гнущихся под его напором деревьев.
Воевода поравнялся с Драгомиром, повернулся к ветру боком и замер. Тут же с наветренной стороны его начало облеплять снегом.
– Так дальше ехать нельзя, – пытаясь докричаться сквозь гул, обратился к нему Драгомир и едва успел поймать сорванную с головы шапку. Солидный ком снега с околыша посыпался за шиворот вперемешку с талыми струями, стекающими по лицу.
– Снова разбивать лагерь? – Бажан стряхнул с плеча целый сугроб, налипший в считанные мгновения, и огляделся. – Ни зги не видать. Заплутаем. Эти тучи преследуют нас, чтоль?
В первый миг Драгомир даже готов был в это поверить. Как будто ненастье, отступив прошлым днём, сделало круг и, набравшись сил, снова нарочно навалилось на войско. Лишь бы не дать идти дальше. Замести, похоронить под слоем снега, который, только ударит мороз, схватится толстой коркой.
Драгомир тревожно огляделся, словно кто-то тронул его за плечо, и показалось, что среди белёсых снежных потоков можно разглядеть женскую фигуру, замершую между бурых стволов сосен. Не хрупкую, сотканную изо льда и морозной пыли, а высокую, властную и угрожающую. Откуда здесь взяться женщине? Но с новым ударом ветра, наваждение развеялось: это всего лишь причудливой формы сугроб, наметённый на поваленной берёзе.
Сквозь вой бури прорвался голос подъехавшего Хальвдана:
– Хорошего лагеря так не разобьёшь. Но остановиться надо, иначе нас заметёт прямо на этой дороге.
– Ты ж сказал, что больше бури не будет, – гаркнул Бажан.
– Я сказал, что вторая буря прошла. Но то, что не будет третьей, такого не обещал. Разбиваем лагерь!
Верег оглянулся на замершее позади войско, а затем поднял лицо к небу, что давно уже слилось с землей в одну слепую мешанину. Столь сильные бураны могут зверствовать сутками. Идти дальше невозможно, хочешь-не хочешь, а останавливаться надо. До заката ещё далеко, но вокруг всё равно темно, словно ночью.
– Надо уйти глубже в лес, – Драгомир наклонился к Бажану. – Между деревьев не так метёт. Уходим с дороги на восток. Ветер будет в спину. Попытаемся переждать метель. Отдайте приказы сотникам: через двести саженей останавливаемся. Пусть кмети разбивают лагерь. И лошадей пусть берегут.