Воин
Шрифт:
— А никогда! — твёрдо ответил я.
Крот удивился и уже готовился задать мне вопрос, но я опередил его.
— Ты что, уже забыл, как вы от меня шарахались, когда я десятником стал? Да и видишь, что получилось в итоге? — я указал ему на остальных ребят, всё ещё не решающихся подойти ближе. — Думаешь, я хотел такого?
Крот задумался, а потом ехидно спросил меня:
— А что мы о тебе ещё не знаем?
— Многого, — честно ответил я. — Некоторое, я надеюсь, вы не узнаете никогда.
Улыбка Крота померкла. Мы его теряем! — подумалось мне, поэтому я просто сказал ему:
— Крот, я такой, каким ты меня знаешь. Я уважаю людей не за их чины или звания, а за их поступки. Если вы все сейчас не сможете забыть, что я из королевской семьи и общаться со мной, как раньше, дальше я просто пойду один, потому что мне не нужны подданные или подчинённые, мне нужны просто друзья!
Я оглядел парней, молча смотревших на меня.
— Решайте, ребята. Или вы отныне будете видеть во мне только друга, даже не командира, просто своего товарища, или вы разворачиваетесь и топаете обратно в лагерь.
Парни переглянулись между собой, но потом всё же двинулись ко мне с Кротом.
— Ладно, Алекс, — озвучил за всех решение Рик. — Если ты месяц ел с нами дрянную перловку, значит, ты ещё не самый плохой принц на этом свете! Мы с тобой, друг!
Я улыбнулся, на лице многих парней также появились улыбки, а двое даже хохотнули.
— Алекс, а ты расскажешь, как там у вас во дворце? — спросил Трит.
— Нет, не расскажу, — обломал я его. — Я там и не был никогда.
— А…
— Я всего лишь приёмный сын короля Шаракха, потому и являюсь ненаследным принцем. Вот, думал, месяцок побуду с вами, а потом поеду в горы, на королевство посмотреть, а тут мне Фариам работёнку подкинул не вовремя…
— Да, Алекс, а ты вечером обещал рассказать все подробности, — напомнил мне Крот.
— Пошли, — сказал я, разворачиваясь. — По дороге всё расскажу, или нам придётся ночевать под открытым небом. Мне-то это привычно, а вот вам…
Парни двинулись за мной скорым шагом. Так начался наш путь на запад. По дороге я рассказал им все подробности предстоящего дела, то бишь разведки. Парни немного приуныли, узнав о возможной войне в будущем, но я сумел их убедить, что в обиду не дам и на амбразуры посылать не буду. Когда ребята поинтересовались, что же такое — эти таинственные амбразуры, я рассказал им о легендарных подвигах советских воинов, которые своими телами закрывали огневые точки противника. Правда, пулемётчиков пришлось для понятности заменить на лучников, но в целом рассказ вышел понятным. После него парни спросили меня, почему эти солдаты были такими глупыми, что так бездарно сражались с врагом. Ведь можно было просто убить находящихся в укреплениях воинов противника! Пришлось рассказывать практически всю историю Великой Отечественной, соврав, что моё королевство находится далеко за восточной границей империи, поэтому о таком здесь и не слыхивали. Я вспоминал все известные мне подвиги наших бойцов, изменяя детали и стараясь как можно более красочно описать все знаменитые сражения («Блицкриг» рулит! «Медаль за отвагу» и «Call of Duty» форева!), а ребята с горящими глазами меня внимательно слушали.
За рассказом время пролетело незаметно, мы уже давно миновали развилку, повернув направо. Яркое солнце вскоре поднялось в зенит, и я понял, что пора было устраивать обед. Прервав свои рассказы о зверствах фашистов, я спросил бойцов, кто из них был родом из окрестных земель. Выяснилось, что Глен из десятка Лютого прожил здесь всю свою жизнь. У него я узнал, что дальше по пути попадётся небольшая деревенька, куда они с его друзьями бегали на… в общем, к девочкам. Я решил зайти в неё и плотно пообедать, потому что впереди было ещё много часов марша до Зеленца. Ориентируясь на подсказки нашего Сусанина, мы вскоре свернули с дороги и пошли через рощу, поверив на слово нашему проводнику, что так будет быстрее.
Наш Сусанин всё же оказался порядочным человеком и уже спустя полчаса мы шагали вдоль вспаханного поля к деревянной ограде, за которой скрывалась нужная нам деревенька. Зайдя в неё, мы вызвали немалое удивление своим появлением, но я быстро нашёл старосту, которому и выдвинул свои требования — обильный обед для трёх десятков мужиков, за который я обещал хорошо заплатить. Староста оказался весьма предусмотрительным и потребовал деньги вперёд — десять серебрушек. Я очень удивился, вспомнив цены в столице, где на эти деньги можно было накормить только человека три, и быстро отсчитал требуемое. Староста тут же начал строить своих односельчан, чтобы те выносили столы, а нескольким хозяйкам дал задание обеспечить голодных едой.
Столы и лавки помогали выносить парни, потому что я решил, что так всё быстрее получится. Накрывали прямо посреди улицы, догадавшись, что внутри любого из домов больше, чем десяти человекам будет не развернутся. Уже через десяток минут на столах начали появляться тарелки с едой, к которой мы и приступили, не дожидаясь пока нам подадут всё. Обед вышел замечательным, я да и мои ребята уже успели отвыкнуть от нормальной пищи, поглощая столовскую овсянку в немерянных количествах, а тут для нас устроили просто праздник желудка. На столах были солёные грибочки, вареники с творогом, сладкая картошка с луком, жареная рыбка, пельмешки… да много ещё чего. Я с ребятами поглощал всё это так, что за ушами трещало. За столами не было слышно разговоров — все старательно жевали и вспоминали, что такое — домашняя еда.
Однако обед всё же был подпорчен, но уже не по моей вине. Когда хозяйки уже перестали выносить тарелки, а бойцы уже потихоньку сбавляли скорость жевания и ослабляли пояса, откуда ни возьмись появилась возмущённая женщина, ведущая с собой за руку девушку лет девятнадцати, что называется «в самом соку!». Впечатление о её фигуре портил только немного выпирающий животик, который можно было бы убрать парой месяцев строгой диеты. После этого пропорции её тела стали бы просто загляденье! Парни заметили их появление и уставились внимательными взглядами на девушку, по их лицам я прочёл, что все они очень сильно захотели с ней познакомиться. Лишь один боец отчего-то побледнел и попытался спрятаться за спинами товарищей. Это был именно Глен, который и привёл нас сюда.
— Вот он, стервец! — издала победный клич женщина, показавший, что попытки Глена были безуспешны. — Вот он, паскудник! А я ещё и не верила, когда мне Марка сказала, что дочкин хахаль в нашей деревне появился. Думала, у него смелости не хватит… — женщина распалялась прямо на глазах. — А у него зато наглости много! Надо же, посмел явиться сюда, после того, как позорно сбежал три месяца назад.
Глен выглядел совсем убитым, уставился в стол и не поднимал взгляд, а девушка выглядела совсем сконфуженной криками. Внезапно до меня дошло — этот животик голоданием вряд ли можно убрать, так как он явился последствием не любви сытно поесть, а любви совсем другой…
— А ну на меня посмотри, гадёныш! — Женщина подошла к Глену вплотную. — Сделал ребёнка моей дочке — и в кусты? А кто его растить, воспитывать будет? Кто, я спрашиваю?! — женщина сорвалась на визг, а я с силой ударил ладонью по столу, так что чашки подпрыгнули.
— Тихо, отставить истерику, — спокойным тоном приказал я и поднялся.
Подойдя к женщине, я уставился на неё внимательным взглядом, почувствовал её злость и обиду, а затем приказал таким же спокойным тоном ребятам, то давно перестали жевать и смотрели на нас: