Воин
Шрифт:
Для Гэна это стало первым хорошим впечатлением о жителях Харбундая. Еще раньше он заметил различия в цвете кожи у солдат барона, и ему было интересно, везде ли в Харбундае цвет кожи меняется от очень темной до очень светлой. Крестьяне подтвердили это. Их кожа отличалась от кожи людей его племени.
Вообще местные удивили Гэна. Казалось, все хорошо питались и были здоровыми, а дети — подвижными и энергичными. Однако он заметил среди взрослых какую-то вялость. Сначала Гэн приписал это действию последних событий, но, увидев Дома, понял, что это продолжается уже давно. Здания не были грязными или ветхими, однако казалось,
Гэн поглядел через плечо. Черно-зеленый лес возвышался на фоне неба. Вдалеке он сливался с горизонтом. Юноше казалось, что лес затаился, желая вернуть то, что считал своим. Деревня, похоже, тоже чувствовала это. Она приникла к земле, как маленький зверек в своей норке, боящийся выхода наружу больше, чем того, кто заставлял его прятаться.
Приближаясь к замку, они увидели слуг в полосатых одеждах, бегущих из массивных центральных ворот забрать маленькое тело, завернутое в попону лошади Гэна. Их плач и причитания еще более усилились, когда они узнали, что этот мальчик был единственным выжившим.
Завидев трех идущих женщин, Клас и Гэн помахали им. У одного из слуг Гэн спросил, в каком состоянии барон. Мужчина сделал все тот же приветственный жест — поднял сжатый кулак с пальцами, повернутыми к лицу, но как-то странно качал то головой, то кулаком. Все это происходило в молчании. Тейт и Нила уже были рядом, и Доннаси заговорила:
— Этот человек приветствует тебя. Я думаю, что, качая так головой и рукой, он показывает, что не может говорить. Или не хочет.
— Я подслушала, как один из слуг говорил, что выживший — не сын барона, — сказала Нила.
— Мы не знали, жаль, если это так.
— Это очень плохая новость. — Казалось, Нила замолчала, чтобы успокоить себя. Она не успела продолжить, а Клас уже выскочил из седла, торопясь к Сайле. Та осматривала мальчика и взглянула на обеспокоенное лицо друга с усталой улыбкой.
Оставив Гэна выслушивать новости Нилы, Клас ушел с Сайлой. Нила обратилась к оставшимся:
— Пока барона не было, Ола напала. Король всех послал на битву.
Тейт чувствовала, что еще не сказано что-то важное. Ее пронзило ужасное предчувствие.
— Что-нибудь случилось с остальными сыновьями барона?
— Оба убиты. Под этим предлогом король посылает «в помощь» барону своего честолюбивого племянника. Никто не говорит об этом вслух, однако все понимают, что это неприкрытое желание сместить Джалайла.
Тейт подозвала Сайлу.
— Как Джонс и барон?
— Тело у барона в порядке, но я беспокоюсь о его сердце после стольких потерь. Джонс тоже выздоравливает, но за ним нужно постоянно ухаживать. А еще барон обвиняет его в задержке возвращения сюда. Это меня беспокоит.
Подавленные, тихо переговариваясь, они подошли к дому исцеления.
Подошедшим к лошадям слугам Гэн вернул найденные драгоценности. Меч он также отдал с указаниями обязательно найти сына кожевника и передать оружие ему.
— От барона, — добавил юноша.
Гэн старался не показывать, как
Барон располагался в своем собственном углу. Гэн легко заметил его круглую фигуру, сидящую в кресле с высокой спинкой. Подойдя ближе, он увидел вырезанную над головой барона картину с изображением копьеносца, убивающего тигра. Она была инкрустирована шлифованными камнями. А ручки кресла, в котором сидел Джалайл, были круглыми нефритами.
Щеки барона пылали на бледном лице.
— Ты слышал о щедром предложении помощи короля? Если я попробую хотя бы возразить, он объявит это актом неверности. Ради королевского одобрения остальные бароны выступят против меня. Или ради грабежа. Или просто чтобы увидеть еще одного упавшего человека.
— Вы знаете, что если люди короля придут, то они уже никогда не уйдут отсюда.
— Конечно, знаю. А все потому, что я был слишком большим дураком, ожидая, пока ваша военная целительница тратит мое время и жизни моих сыновей на ваше безумие. Не думайте, что я всегда буду таким глупцом.
Гэн, извиняясь, развел руками.
— Вы рассказывали об остальных баронах и их землях. Это карта? — Он показал на свернутую бумагу в корзине рядом с креслом барона. Усталым движением пожилой человек протянул ему свиток, продолжая подозрительно хмуриться, пока Гэн разворачивал его на полу.
Краем глаза юноша заметил приближение Тейт. Сначала он был удивлен ее жадным любопытством, а затем озадачен тем, что показалось быстро промелькнувшей ужасной болью. Выражение быстро исчезло, однако Гэн понял, что заметил нечто глубоко спрятанное. Снова появилось чувство, что Тейт хочет поделиться чем-то секретным.
Он сосредоточился на карте. Это было невероятно! Внутреннее Море! На этой огромной карте была изображена лишь часть его, однако вид такого количества воды взволновал Гэна.
Изображенные земли были лишь малой частью тех огромных территорий, по которым путешествовали люди его племени. Воспоминания ворвались в его сознание. Долгие вечера с отцом, споры о важности разных типов земель, союзах, походах и защите. Насмешливые требования объяснений и презрительные уколы опровержений гулко отдавались в ушах. Как часто он в смятении убегал с таких бесед, ненавидя отцовские изворотливые, дотошные вопросы. Как многому он научился? Насколько дороже стоило ему терпение?
Гэн рассматривал карту. Тейт подошла ближе, и они вдвоем накинулись на беспомощный рисунок. Стена растерянности была разрушена. Один указывал на местность, а другой замечал, как она связана с остальными. Владения Джалайла ограничивались горами на востоке, Олой на юге и другим баронством, называемым Малтен, на западе. Малтен тянулся по границе Олы и Харбундая до самого Внутреннего Моря. Владения остальных шести баронов Харбундая находились севернее, там была и новая столица короля. Барона спросили, и он ответил, что обычно место нападения Олы лежало близко к побережью, так, чтобы их корабли могли снабжать войска, а заодно грабить рыбаков и торговцев, пытающихся удрать морем.