Воин
Шрифт:
Тело Раггара сотрясла судорога. Он издал громкий стон, похожий на вздох, но это не был стон боли — так Раггар обычно вздыхал, лежа в минутку отдыха у ног хозяина. Это был добрый стон, полный преданности и любви. Через минуту пес заснул.
Слезы покатились из глаз Гэна. Глянув вперед, он увидел Нилу. Она тоже плакала.
Голоса. Неразборчивые голоса, сливающиеся в один сплошной гул.
Этот, должно быть, принадлежит оланскому офицеру, призывающему своих бойцов к новой атаке. Там, за Нилой, около тропинки, Гэн увидел их всех, собирающихся вместе. Звон мечей слева от него говорил
Попытка удалась. Если ему удастся отдышаться, все будет хорошо.
Вдруг послышался вой и звук военного рожка. Это не его братья, но его люди. Вот бы это оказались Собаки!.. Гэну почудилось, что это их воинственные крики. Было бы неплохо умереть среди своего народа.
Стрела взрыла землю около его ног.
На мгновение Гэну показалось, будто он четко расслышал голоса Тейт и Эмсо.
Опершись на дерево, юноша обеими руками поднял мурдат.
Но снова пришла боль, жестокая, нестерпимая боль. Земля покачнулась под ногами, и Гэн начал терять сознание. Последние слова, которые он услышал, были произнесены Нилой:
— Спасибо, Клас, спасибо! А теперь уходи, спасайся сам!
Глава 74
Нила.
Гэн попробовал поднять свой мурдат.
Боль. Жуткая боль вновь пронзила его тело. К нему возвращалось сознание. Потом юноша почувствовал свои руки, безуспешно пытаясь поднять их.
Гэн позвал ее. Она не должна терять надежду, он пробьется через боль, спасет ее — ведь он может, должен!..
Послышался чей-то голос:
— Эти мысли не дают ему покоя.
Похоже, это голос Класа. Значит, рядом друг.
Они спасут Нилу, ребенка, Сайлу. Они принесут Раггара домой и вылечат его, обязательно вылечат.
Раггар исчез.
Нила сказала: «Спасибо, спасайся сам».
Сказала Класу.
Гэн напрягся изо всех сил, пытаясь привстать. Он прикусил губу, надеясь, что боль уйдет из тела, в ушах стоял тихий, гнетущий гул, в горло ударил сладко-соленый вкус крови.
Юноша почувствовал чьи-то заботливые руки, вновь услышал чьи-то голоса. И снова его накрыла всепоглощающая мгла.
Тейт с беспомощной яростью взглянула на тропинку. «Если бы мы добрались чуть быстрее!»
К ней подлетел Клас, сидя верхом на лошади. Обе руки воина были забинтованы, из-под тряпки, перевязывающей бок, сочилась кровь. Осадив коня, он повернулся к Доннаси:
— Ты сделала все, что могла. Подумай сама: ведь Гэн вообще не хотел, чтобы ты ехала с нами. Они уже почти одолели нас, и если бы вы двигались медленнее, нас ждала бы неминуемая гибель. — Он жестом показал на носилки прямо перед собой. Там без сознания лежал Гэн, рядом сидели Шара и Чо.
Глянув на Класа, Тейт отвернулась.
— Простит ли он нас когда-нибудь, Клас? Поймет ли, что нам пришлось остановить тех пятьдесят воинов, которые шли навстречу Оланам? Нас было от силы двадцать, и нам пришлось хорошо потрудиться, прежде чем мы одолели их всех. — Она хлопнула ладонью по бедру. —
Клас засмеялся, и Доннаси на секунду испугалась, заметив тень сумасшествия в его глазах.
— Мы все очень устали, — произнес он. — Нужно отдохнуть, набраться сил. А шанс увидеть, как умирают люди Алтанара, тебе представится еще много-много раз.
Окружавшие Нилу и Сайлу охранники закрывали своими плечами чудесный вид на темнеющие силуэты Олы. В вечерней тишине можно было расслышать лишь звон лошадиных подков о мостовую, ведущую к городу. Ола производила на путника большое впечатление: обрывистый край городской стены и тоннелеобразные ворота, чувство замкнутости, невольно возникающее, когда лошади, почти задевая друг друга, продвигались по узким улочкам.
Сайлу радовали прямые, знакомые улицы Олы; она подумала, что Ниле будет легче шагать по ровной поверхности тротуаров. Их конвойные были грубы, но все же Оланы казались намного приятнее Танцующих-под-Луной. Проснувшись утром, женщины с удивлением и радостью обнаружили, что их похитители попросту исчезли, растворились в ночи. Идя под конвоем рядом с Нилой, Сайла была слишком измучена, чтобы задумываться о том, куда и зачем их ведут. Даже Нила, намного более сильная, чем ее старшая подруга, брела со свинцовой тяжестью в усталых ногах. Ее изможденное лицо не выражало никаких эмоций, а обычно выразительные глаза уже с трудом предупреждали затуманенный мозг о препятствиях на дороге.
Женщины все еще тащили с собой цепи, некогда привязывавшие их к конвоирам. В одежде вельмож не удалось найти ключи от наручников, а Оланы слишком торопились, чтобы заниматься кропотливой работой. Не в силах отделить цепи от тел конвоиров, они попросту отсекли тела от цепей. Достигнув реки, они дали женщинам лишь пару минут, чтобы умыться.
Конвой вошел в замок сквозь боковые ворота, быстро пересек небольшую площадь, и женщин втолкнули в дверной проем. Беглянки оказались в каменном коридоре, освещавшемся у входа дымными масляными лампами. Их уже поджидали двое мужчин, одетых в ослепительно белые одежды. Сайла быстро шепнула: «блюстители», надеясь, что Нила вспомнит, что ей говорили об этих людях. Один из стражников резким толчком разделил женщин, приказывая не произносить больше ни слова.
Через несколько минут их втолкнули в комнату, где, приятно улыбаясь, в кресле сидел сам Алтанар. Он нахмурился, завидев цепи, и, слушая объяснения Сайлы о том, откуда эти «украшения», сочувственно вздыхал, однако не предложил девушкам ни отдохнуть, ни даже присесть. Когда Нила заметила, что они устали с дороги, король посетовал на то, что их не обеспечили лошадьми.
Сайле хотелось выплюнуть вкус его лжи. Он наслаждался игрой, демонстративно не обращая на жрицу внимания и наблюдая за тем, как Нила безуспешно старается понять, что происходит. Жрица Роз рассказывала девушке, какой это коварный и беспощадный человек, но та, по-видимому, еще не представляла себе всей опасности ситуации. Осенив себя Тройным Знаком за ее спиной, Сайла беззвучно молила ее не рассказывать о себе и о Гэне ничего важного.