Воин
Шрифт:
Бернхард объяснила правила: равное число офицеров должно было встать у противоположной стены зала. Гэн должен дать команду к началу битвы, но сложную команду. Он должен сказать ее одному офицеру и одной девочке. Потом послание будут передавать вдоль строя. Та команда, которая сможет правильнее повторить приказ, и станет победителем.
Моментально начали делать ставки. Шансы в пользу девочек были, к разочарованию Волков, намного выше, хоть они и говорили о каком-то трюке с памятью, придуманном Церковью. Гэн прошептал задуманную
Та слушала внимательно, вдумываясь в каждое слово. Потом попросила повторить. Потом кивнула и отвернулась. Точно так же поступили и все остальные ее соседки, оставив Гэна смотреть на ряд одинаковых черных спин. Он скорчил рожу, вызвав этим смех у всех собравшихся здесь взрослых, потом вернулся к Ниле.
Последний из офицеров позвал его:
— Мы готовы, Мурдат.
В тот же момент разом повернулись и все девочки. Последняя пропищала:
— И мы тоже, — так, как могут пищать только маленькие девочки.
Казалось, сейчас игра окончится в раскатах смеха. Гэн попросил повторить сообщение. Теперь офицер выглядел уже не так уверенно.
— Вообще-то это не похоже на твои обычные слова, Мурдат. «Эмсо привел четверых всадников слишком поздно, чтобы помочь одиннадцати Волкам на западном фланге. Конница спит в тылу».
Смех в зале усилился. Даже девочки заулыбались, на их лицах явно читалось самодовольство.
Гэн повернулся к ним. Одна малышка держала перед собой кусок бумаги. Она сказала:
— Эмсо ведет кавалерию вперед к Тейт, чтобы помочь Волкам из Одиннадцати Западов атаковать западный фланг. Кавалерия заходит с тыла. — Ее подруги радостно захлопали в ладоши.
Над собравшимися повисло каменное молчание, потом кто-то сказал:
— Она читает.
Все озабоченно зашумели.
Гэн подошел к детям. Остановился перед одной из девочек в середине шеренги.
— Ты можешь сказать мне, что написано на этой бумажке?
Та кивнула:
— Да, Мурдат.
— Можешь? Ты помнишь, что там было?
— Нет, Мурдат.
Он строго посмотрел на нее.
— Тогда как же ты можешь мне это сказать?
Она проскользнула между ним и своей соседкой, подбежала к концу шеренги, схватила бумажку и вернулась на свое место. Показала бумажку Гэну.
— Здесь то, о чем рассказывала нам Жрица Сайла, Мурдат. Другие Жрицы обучали нас, а Жрица Сайла говорила, что если мы научимся, то сможем говорить с людьми, которые находятся далеко от нас. Такими, как ты, если это будет настоящая битва.
Кто-то из толпы сказал:
— Чтобы научиться читать, необходимо получить разрешение. Так было всегда.
Гэн обернулся, не глядя в ту сторону, откуда послышался голос.
— Теперь нет. Такие ошибки могут стоить моим Волкам жизни. Когда нам надо, мы призываем вестника. Теперь нам надо выучиться писать, и мы сделаем это. Будем обучать всех,
По их улыбкам было видно, что им легко принять это поручение. Они пошли отводить девочек, но Гэн пригласил Сайлу остаться с ним и Нилой. Отойдя от толпы, все еще обсуждающей игру и ее результат, он сказал:
— Я говорил с Класом. Он рассказал мне о твоем решении насчет этой штуки, которую вы называете Вратами. Я ничего о ней не знаю и ничего не знаю о вас с настоятельницей. Но я знаю своего друга. Знаю тебя. Могу я чем-нибудь помочь…
— Нет. — Нила резко оборвала его. — Ничем. — Она взяла Сайлу за руку. — Наша любовь и надежда будут вместе с тобой. Уходи, когда пожелаешь. Возвращайся, как только сможешь.
Сайла быстро поцеловала их обоих и выбежала из зала.
Тейт наблюдала за отъездом Конвея с того самого места у двери, где он оставил ее.
— Подожди, — позвала она, а когда Мэтт обернулся, поманила его рукой. Слегка удивившись, он подошел. Тейт показала на его лицо. — Вот что сводит меня с ума, — произнесла она, нахмурившись. — Тебе положено выглядеть сбитым с толку, заинтригованным или хотя бы сильно заинтересованным. Как-то отреагировать. А между тем в этих каменных стенах намного больше жизни, чем в тебе.
Конвей пожал плечами.
— Я знаю. Извини.
— Это не поможет, партнер. — Теперь мрачность сменилась сочувствием. — Нельзя все время хандрить. Леди должна идти своим путем. А до тех пор ты должен жить нормально.
Он сказал, защищаясь:
— Я знаю, что от меня не много веселья, но я никому не причиняю вреда.
— Неправда. Любой, кто знает тебя, страдает вместе с тобой, Мэтт. Почему, ты думаешь, Леклерк вернулся на ту старую Алтанарову ферму? Он мог бы делать то же самое здесь, но он не может видеть тебя в таком состоянии.
Конвей прислонился к стене.
— Я никогда не думал, что это снова со мной произойдет. Ты же знаешь, я был женат. У нас был ребенок.
— Знаю. — Он посмотрел на Тейт. Она сказала: — Я говорила, что должна была наблюдать за Фолконером, помнишь? Ты был бы приписан к его группе, если бы, конечно, все шло по плану. Я должна была ознакомиться с личным делом каждого из вас.
— Ты никогда об этом не говорила. — На его лице читалась досада.
— Совсем другой мир. Не было никакого смысла. Но теперь это — как раз то, о чем я хочу с тобой поговорить.
Прошло несколько секунд, прежде чем Конвей смог справиться с раздражением и спросить:
— Что у тебя на уме?
— Сайла.
— Она? Что связано с ней? Она отправляется на охоту за какой-то Несуществующей Страной или чем-то вроде того, не так ли?
— Она уезжает. Я слышала, Церковь считает, что где-то на юге есть особое место, которое они называют Вратами. С ним связана некая организация — Учителя.