Воина миров. Второе пришествие
Шрифт:
Генерал несколько мгновений сверлил его злобным взглядом, затем повернулся и, не прощаясь, вышел.
«Кого выбрать? — Профессор в задумчивости теребил подбородок и наблюдал за Лозье, разглядывающим генные карты Иррата. — Да и согласится ли кто-нибудь? Нет, конечно не согласится! Как бы мы ни были угнетены и раздавлены, мы никогда не решимся на такой шаг, зная, к чему это привело однажды. Глупая, никчемная эмоциональность может погубить все дело».
Уотсон отметил мимоходом, что Лозье добрался уже до участков, помеченных
«Но сопротивление надо переломить. — Уотсон в который раз убедил себя, что другого выхода нет. — Как с ними можно еще разговаривать? Только с помощью обещаний оружия, как я уже сделал. Они помнят об этом, это их гложет с каждым днем все сильнее. Что ж, этот обман будет максимально приближен к истине. Придется держать весь процесс в тайне. Одна надежда, что результат будет неоспорим».
В последнем, впрочем, профессор не сомневался. Короткий, простейший опыт, проведенный с пришельцем, уже давно дал Уотсону все необходимые доказательства. Теперь осталось только найти добровольца.
«Я оставлю ему психику и личность. Но что это должна быть за личность, которая сможет пережить такое? Это будет перерождение, обретение новой сущности. Конечно, проще всего добиться назначения любого из этих военных. Приказ генерала — и нет проблем. Но это тупик. Нельзя полагаться на их психологию в этом случае. Дело закончится сумасшествием. а второго шанса не будет».
Поиски нужной кандидатуры были мучительны. Запланированный им опыт должен совершить переворот в любой области, имеющей малейшее отношение к науке. Да и не только к науке, ко всем социальным и моральным нормам.
«Настолько ли величественна цель, чтобы рискнуть использовать подобное средство? — Это был главный вопрос. Ответив на него, можно было больше ни о чем не задумываться. — И что убережет нас от участи марсиан? Достаточно ли одного знания о ней, чтобы не пойти по их стопам?»
Он встал и нервно прошелся по лаборатории. Сотрудники возились с регулировками прибора, изготовленного по заказу ученого. Он называл его «инкубатор». Осталось совсем немного, прежде чем в нем начнет развиваться штамм. Последние калибровки датчиков, очередная проверка герметичности.
«Забавно, рассказы Иррата можно интерпретировать оригинальным образом. Сначала они создали шаблон мессии и закрепили его в своих легендах. Затем они наложили шаблон на появившуюся кандидатуру, и он удивительным образом подошел по всем параметрам. и этот шаблон создал настоящего мессию, из плоти и крови, который стал действовать по предсказанию, начал успешно исполнять свою роль».
Уотсон остановился как вкопанный. Перед ним была пустая стена, но он не замечал этого. Ноги сами принесли его в этот угол. Он всмотрелся в тончайший рисунок переплетения трещинок на крашеной штукатурке, будто там вот-вот фотографией проявится искомый образ.
«Роль! Ну конечно! — это был всплеск озарения. Уотсон зажмурился и несколько раз поморгал, словно проверяя, остается ли на стене рисунок из трещинок. — Это должен сделать актер. Профессиональная тренировка управления эмоциями, готовность к перевоплощению, способность быстро усвоить информацию о новой роли. и самое главное — привычка работать в гриме!»
— Теперь все ясно! — от возбуждения профессор заговорил сам с собой.
Лозье обернулся, отметил перемену в лице ученого.
— Что случилось?
— А? — Уотсон посмотрел на него, как на незнакомца. — Я знаю теперь, кто нам нужен.
— Нам скоро привезут пленника, неужели вам этого мало?
— О, молодой человек, это только начало. Нам предстоит создать кое-что восхитительное, уникальное. Мы будем бить врага его же оружием!
— Вы меня поражаете, профессор. Вы еще и в военной технике разбираетесь?
— О чем вы? — Уотсон явно слабо следил за разговором, постоянно отвлекаясь на бурный поток мыслей, хлынувший через только что прорванную плотину. — Нет, в этой войне не будет места оружию. Нам предстоит бороться иначе.
— На что вы намекаете?
— Нам нужен актер. — Уотсон начал размашисто жестикулировать . — И я даже знаю, кто это будет. Мы должны убедить его помочь нам. Я знаю его, он должен согласиться.
Лозье уставился на собеседника, пытаясь понять, действительно ли тот сошел с ума. Перемены были настолько значительны, что предполагать можно было все, что угодно.
— Мы поможем ему измениться, — продолжал ученый. — Он сыграет эту роль для спасения всего человечества.
— Как измениться?
— Вирусы, молодой человек. Помните? Захватчики — враждебная среда. Нам надо адаптироваться к ней, чтобы справиться с ее влиянием, чтобы изменить ее. Но для этого потребуется измениться самому.
Связность слов профессора по-прежнему вызывала у Лозье сомнение в его нормальности. «Сумасшедший старик! Он хотя бы два слова сумеет сказать так, чтобы его поняли?»
— Вы говорите о мутации, мсье Уотсон?
— Ну конечно о мутации, о чем же еще? — он взмахнул в недоумении руками. — Мы используем истинную мощь генов!
— Но зачем?
— Вы согласны, что марсиане должны иметь общий центр, руководящий вторжением на нашу планету? — Профессор даже не дал Лозье попытаться ответить. — И вы, конечно, не думаете, что этот мозговой центр легко доступен? Мы никогда не победим их, пока не уничтожим ядро. Иначе они будут сидеть там, отпочковывая все новых и новых тварей, а мы даже близко не сможем подобраться. Нам нужно проникнуть туда, молодой человек. Мы должны вырвать у врага сердце.
Лозье передернуло, словно вырывать сердце предлагалось ему лично.