Воины Арктара
Шрифт:
– Ты знаешь язык огня?
– Нет. Если бы это было так, то магии огня мог бы научиться любой. Огонь снисходит до общения с магами нашего клана, как Смерть говорит с некромантами. Так повелел Арктар, создавая наш мир. Ни один орк никогда не сможет сотворить армагеддон, потому что Огонь не пожелает говорить с ним. Оркам ведома лишь магия войны, способная улучшить их боевые навыки, сделать их быстрее, точнее, сильнее. Эльфам ведома магия защиты. С гномами же говорят скалы и земля, и потому драгоценные камни сами идут им в руки. Я же общаюсь с Огнем, как и остальные из
– А с кем говорил мой народ? – спросил Алекс, и Агрон подметил, как он затаил дыхание в ожидании ответа.
– Этого не знает никто. Возможно, не знали даже сами люди. С ними говорила Смерть, а потому в искусстве некромантии им не было равных в Заповедных Землях. Человек мог попросить Смерть даже о том, чтобы она призвала к себе своих слуг, черных некромантов, и случалось, она выполняла просьбу. Но твой народ был не только стражем и палачом, он был еще и великим лекарем. С кем говорили люди, прося вернуть из небытия умерших, – я не знаю… По слухам, на их просьбы откликался сам Арктар.
– Создатель…
– Да. Но это только слухи. Может быть, люди ведали, с кем говорят, но не хотели, чтобы об этом знали все. Может быть, не понимали и они… Неизвестно. Строго говоря, я надеялся, что не я буду рассказывать тебе о твоем народе, а, наоборот, ты поведаешь о нем что-то новое.
– Что я могу рассказать? – пожал плечами Алекс. – Вокруг меня словно оживает сказка. То, что родители рассказывали мне в детстве на ночь, оказалось не менее реальным, чем я сам. Орки, гномы, маги, драконы. Я всегда считал все это вымыслом. Всю жизнь я поклонялся Арктару и верил, что живу в его Заповедных Землях, и только теперь узнал, что края, где я вырос, здесь называют иначе.
– Запретными Землями… – повторил слова титана Агрон.
– Именно. А сегодня я почувствовал, что оживает не только сказка, но и я сам. Я видел то, во что еще месяц назад не поверил бы. Я видел летящие в меня заклятья и топор в моих руках с заколдованным лезвием. Это было как…
– Как во сне, – подсказал Агрон.
– Наверное… Я… Я не привык к такому! Никак не могу поверить, что все это оказалось реальностью.
– Ты обрел свой путь! – повторил уже сказанное ранее Агрон, и на этот раз Алекс не возразил ему.
– Расскажи о жизни в твоих землях! – попросил маг, не глядя на Алекса. Он с улыбкой наблюдал за язычком пламени, перескакивающим с одной его ладони на другую. Огонек этот, казалось, жил своей жизнью, в отличие от пламени костра, пожирающего дрова.
– Она не похожа на жизнь здесь… – собираясь с мыслями, начал Алекс. Казалось, ему требовалось время, чтобы извлечь из памяти воспоминания о той, прежней жизни, по другую сторону гор. – Мы обитаем в больших городах и давно уже не можем представить себе жизни без крыши над головой. Среди людей все еще много охотников, но с каждым годом их становится все меньше. Мы разводим животных на фермах. Кормим их, а потом убиваем и едим. У кого не хватает денег на то, чтобы купить себе пищу, добывает ее сам…
– Денег? – переспросил огневик. – Что это?
– Деньги… – Алекс замялся, не зная, как объяснить суть термина, который он всю жизнь употреблял, не задумываясь. – Это то, на что мы можем купить то, чего у нас нет.
– Купить?
– Ну, выменять. Деньги – это универсальное средство обмена.
– Зачем? – не унимался маг. – Если у меня есть кодой, который нужен тебе, а у тебя есть меч, который нужен мне, то мы можем просто поменяться, не так ли?
– А что, если у тебя два кодоя, а у меня – один меч? Два кодоя за меч – это много?
– Смотря за какой, но вообще-то многовато.
– Ну вот, допустим, ни тебе, ни мне не нужны кодои, а у меня есть меч, который нужен тебе, и я готов поменять его на что-нибудь. Но кодой-то у меня уже есть! Зачем мне второй? Что делать тогда?
– Подожди, а откуда у тебя меч? – вклинился в разговор Агрон. – Ты кузнец? Ну, в смысле, в этом примере?
– Ну допустим, что кузнец. У меня есть меч, но кодои мне не нужны!
– Тогда ты просто отдаешь мне меч, – без тени сомнения сказал Кельт-Адас, – а потом, когда у меня появится что-то нужное тебе, я дам его. Кузнец не должен держать мечи у себя, ведь он кует их для других. Если ты умеешь делать что-то нужное другим – ты делаешь это и отдаешь им, а они, в свою очередь, помогают тебе, чем могут. Ну, это внутри одного клана, конечно.
Кузнец орков не станет ковать мечи для эльфов, но, если у клана есть лишний десяток мечей, он всегда может обменять их у эльфов на… Да на что угодно! Орки никогда не отказывались от эльфийских пряностей, а те с удовольствием принимали их оружие.
– Так что же, внутри одного клана все работают бесплатно? – удивленно вскинул брови Алекс.
– Не понимаю, что значит бесплатно? – ответил Агрон. – Кузнец кует оружие, охотники с помощью его топоров добывают дичь. Женщины готовят ее, а потом все вместе ее едят. Какой смысл меняться с кем-то внутри своего клана? Ведь это твоя родня! А другой клан или другой народ всегда найдут что-то в обмен на то, что есть у тебя.
– Но у нас все проще! То, что мы делаем, мы меняем на деньги, а потом можем поменять деньги на что угодно!
– Проще? – переспросил огневик. – По-моему, это гораздо сложнее. Менять что-то на деньги, а потом деньги – на что-то. Не вижу смысла.
Алекс лишь махнул рукой и умолк. Агрон не мог понять, то ли он просто сбился с мысли и забыл, что хотел рассказать о своем мире, то ли его с огневиком доказательства нелогичности людских поступков задели его за живое?
– Ты рассказывал о своем народе, – после непродолжительного молчания вновь заговорил Кельт-Адас. – Прости, что прервал тебя.
– Я не знаю, что вам рассказать о нем. Главное отличие жизни по ту сторону гор от жизни по эту в том, что мы не пользуемся магией. О магах у нас можно прочесть только в сказках…
– У вас есть воины? – спросил Агрон. – Ну, то есть касты людей, живущие только ради того, чтобы сражаться, которых зовут, когда начинаются войны.
– Есть. Целая армия… Каждый, кто достигнет двадцати лет, должен отслужить там два года. За это время его научат приемам обращения с оружием… В общем, научат быть воином.