Воины Арктара
Шрифт:
Ничего не произошло…
И тогда руку к Алексу протянул Гимрод…
Не просто протянул, не указал своей невидимой спутнице на жертву, а резко выбросил ее вперед, будто бы отталкивая что-то от себя. И действительно, по воздуху прокатилось что-то, едва заметное для глаза, словно бы всколыхнулся воздух, словно бы по нему пробежало что-то невидимое.
Алекса подбросило вверх силой, сравнимой с несущимся на полном ходу бешеным кодоем. Сравнимой с силой удара хвоста предка всех драконов, едва не раздробившего Агрону ноги. Стоявшие рядом эльфы полетели в стороны, словно тряпичные куклы, ураган разметал их, отбрасывая со своего пути. В сотне метров от них на пути этого воздушного вала оказался огневик, которого подняло в воздух, проволочило еще с полсотни метров и ударило спиной о вяз, содрогнувшийся от этого удара.
– Человек? – презрительно улыбнулся Гимрод, оборачиваясь к замершим вокруг него оркам. – И его вы боялись? Что может противопоставить человек непобедимой орде?
Стих лязг металла – и эльфы, и орки остановились, опуская занесенное для удара оружие и с благоговейным ужасом взирая на то, как Алекс неловко поднимается на ноги, тряся головой.
И эльфы, и огневики, и сам Агрон среагировали одинаково. Выстрелили в Гимрода из всего, что было в руках или под рукой. Семь молний одновременно сорвались с посохов огненных магов, десятки луков выпустили десятки стрел, и метательный топор с наложенной на него аурой меткости устремился точно в голову врага.
Агрон не промахнулся бы и безо всякого заклинания – боевую магию для него сейчас заменяла ненависть, и она придавала ему больше сил, нежели кипение крови. Он уже видел, как топор вонзается в висок Гимрода, видел, как тот вскидывает руки к голове, а затем медленно оседает на землю. Пусть не сработало заклинание Алекса, пусть Смерть не пожелала забрать его черную душу к себе. Пусть Гимрод, кем бы или чем бы он ни был, каким-то образом ни освоил невиданную доселе магию – ему не успеть увернуться от удара…
Но он и не стал уклоняться. Вместо него отклонился топор! У самой головы Гимрода он свернул в сторону и, описав дугу, понесся на своего хозяина и вонзился в дерево позади него, когда Агрон пригнулся, уходя от удара.
Так же или почти так же повели себя стрелы эльфов. Не долетая до Гимрода, большинство из них отклонялось в сторону и, развернувшись, неслось назад с той же скоростью, с какой были выпущены из луков. Цели достигли лишь единицы из них – по какой-то причине некоторые стрелы стали забирать в сторону позже остальных, а потому воткнулись Гимроду в руки, плечи и бока.
Зато молнии, брошенные огневиками, попали в цель все до единой. Из-за яркой вспышки, да из-за собственного топора, едва не снесшего ему голову, Агрон не видел, как они били в тело Гимрода, но секунду спустя увидел, как в нескольких местах от его тела поднимаются струйки дыма. Тоненькие, невесомые струйки, по одной на каждую молнию, вошедшую в его широкую грудь.
Гимрод покачнулся, сделал шаг назад и ссутулился, шумно выдохнув воздух. А затем… Его движение было столь быстрым, что Агрон с трудом мог уследить за ним. Гимрод распрямился словно змея, бросающаяся на врага, и неуловимым движением пальцев сотворил заклинание. На Агрона дохнуло мощнейшей магией, но ощутил он ее уже с закрытыми глазами. С пальцев Гимрода сорвалась молния, взметнулась к макушкам деревьев, а затем разветвилась на семь ослепительно ярких, сияющих стрел. По одной на каждого огневика.
Того, как молнии били в тела огненных магов, Агрон не видел – он закрыл глаза, чтобы не ослепнуть. А когда вновь открыл и посмотрел в том направлении, где последний раз видел огневиков, огненный шар над лесом уже гас, лишившись подпитки от создавшего его мага. Семь объятых пламенем тел лежали на земле, кто лицом вниз, кто раскинув руки, будто пытаясь обнять небо…
Гимрод издал победный рык, вскинув руки к небу, но никто не вторил ему. Его орки стояли пораженные только что происшедшем у них на глазах, и на их лицах читался страх. Страх перед своим вождем – перед тем, кто внешне напоминал орка, но на самом деле являлся чем-то большим, порождением какой-то темной силы, ибо ни одному орку никогда не освоить заклятья молнии. И ни одному орку не выжить, когда в его тело входит десяток стрел и семь молний, посланных огненными магами.
Не выжить вообще никому!
Теперь понятно было, почему Агрон, прежде не знавший поражений, проиграл свой бой за право остаться вождем Саморов. Гимрод играл с ним – он мог раздавить его одним мизинцем, если бы захотел.
И тут орки стали медленно отступать, пятясь назад и не сводя с Гимрода глаз. Медленно, осторожно, но готовые в любой момент припустить во весь дух.
– Что?! – взревел Гимрод, оборачиваясь. Его руки были истыканы стрелами, но он, похоже, просто не замечал их. Куда уж там эльфийским стрелам, если семь молний смогли заставить это чудовище лишь покачнуться. Что же нужно, чтобы убить его?
На этом сражение было кончено. Это был конец и армии Гимрода, и армии эльфов. Орки сломя голову бежали в сторону степей, моля Арктара о том, чтобы чудовище, которое они принимали за своего сородича и вождя, не настигло их. Эльфы, отважные лесные воины, без страха шедшие в бой против орочьей орды, с воплями исчезали в листве и неслись по деревьям прочь от места боя, бросая оружие и не думая об убитых и раненых.
Не сдвинулись с места лишь четверо – Агрон, с трудом стоящий на ногах после удара Алекс, поддерживающая его Илисида и Гимрод. Глядя вслед убегающим оркам (Агрона ни на секунду не покидало ощущение, что он действительно видит их, подобно гномам, свободно ориентирующимся в пещерах, куда не проникает ни единый солнечный луч), Гимрод раскатисто расхохотался, а затем покрыл их отборной бранью на общем наречии Заповедных Земель.
– Вы это видели? – с презрительной усмешкой обратился он к Агрону и остальным, будто бы к старым друзьям. – Каковы трусы? Сражаться самим – это им не по зубам. Стоит впереди замаячить человеку – мы в панике отступаем. Делаешь все за них, устраняешь самых грозных противников – снова паника, снова бегут. Теперь уже боятся меня… Что за народ!
Но секунду спустя напускное добродушие исчезло с его лица, и Гимрод хищно оскалился, обнажив клыки, будто степной волк. Сходство со зверем было полным – если бы Гимрод опустился на четвереньки и зарычал, никому бы и в голову не могло прийти, что этот хищник только что ходил на двух ногах и разговаривал, совсем как разумное существо.
На топоре Агрона серебристым сиянием, видимым только опытным магам, заиграло заклятье паралича. Теперь достать бы Гимрода лезвием, хоть самую малость, хоть просто прикоснуться… Полная неподвижность на ближайшие две-три минуты, как раз достаточно для того, чтобы отрубить ему голову или попытаться убежать, если не получится.
Илисида обеими руками держалась за рукоять меча, выставив его перед собой, словно и вправду готовилась биться с хищным зверем. Зверем, который не побежит, а прыгнет, бросится, вцепится в горло – бросится с такой скоростью, что ни за что не успеешь ударить с замаха, а потому остается только выставить меч вперед, рассчитывая, что зверь сам напорется на него. Но Гимрод не был зверем… Он был куда опаснее стаи степных волков, быть может, даже опаснее предка всех драконов.