Воины Диксиленда. Затишье перед бурей
Шрифт:
– Югоросс? – переспросил Мечников. – Это, конечно, совсем другое дело. Здравствуйте, Николай Арсеньевич. Вы уж на меня не обижайтесь – я поначалу принял вас за обычного служаку, который выше науки о подмывании лошадиных хвостов не поднимался.
– Ну вот и хорошо, Илья Ильич, что вы все поняли, – сказал император, – только служак наших вы тоже не обижайте. Служат они России не за деньги, а за совесть, и живота своего при этом не жалеют. Знание о том, как надо ухаживать за лошадьми – тоже вещь нужная.
Мечников растерянно пожал плечами, показывая, что он извиняется за бестактность, да и только. Император в ответ посмотрел на него, потом на Бесоева, и сказал:
– Собственно, Илья Ильич, я пригласил вас, чтобы предложить вам организовать в Санкт-Петербурге, а потом и возглавить Российский Императорский институт микробиологии, а Николай Арсеньевич должен помочь очертить рамки вашей будущей деятельности. Ну как, вы согласны?
– Институт микробиологии? – растерянно переспросил профессор. – Ваше величество, а как же господин Победоносцев и прочие наши ретрограды от церкви? Они непременно будут против.
– Господина Победоносцева с ретроградами оставьте мне, – сухо заметил император, – Свое мнение они пусть оставят при себе. Вас оно тоже не должно волновать абсолютно. Главное – дело.
– Тогда я согласен, – кивнул приободрившийся Мечников. – А что я должен буду делать?
– Так сразу сложно сказать, – задумчиво ответил император, – вы должны будете заниматься всем, что связано с нашими маленькими врагами – микробами. У нас огромная страна, в которой ежегодно случаются эпидемии. Народ умирает от холеры, дизентерии, дифтерии, тифа, кори и оспы. А на юге у нас существуют очаги чумы. Только этого нам не хватало, прости Господи… В госпиталях на войне солдаты массово мрут от горячки или же «антонова огня», который тоже случается от попавших в рану болезнетворных микробов. Ваш институт должен изучать как сами эти болезни, так и способы их распространения, методы защиты от них и формы лечения, включая поиск новых вакцин и лекарств. Не стоит забывать и о других микроорганизмах, что приносят людям пользу. Я имею в виду разного рода молочнокислые бактерии и палочки, кефирные грибки, винные и хлебные дрожжи и сырную плесень. Тут вам предстоит заняться поиском наилучших их разновидностей, пригодных для употребления людьми. Как видите, перед вашим визитом, Илья Ильич, я тоже интересовался этим вопросом, и понимаю, сколько новых открытий вы еще сделаете.
– Поговорите с вашим знакомым, господином Сеченовым, – добавил Николай Бесоев, – быть может, его заинтересует исследование физиологии естественного человеческого иммунитета. Этой темой он еще, кажется, не занимался.
– Иммунитета? – переспросил Мечников.
– Иммунитет – это естественное или искусственное свойство организма сопротивляться вторжению болезнетворных агентов, – пояснил Бесоев. – Искусственный иммунитет к оспе, например, возникает в результате оспенной прививки.
– Ах да, – сказал Мечников, – конечно же, это очень важно. Я бы и сам с удовольствием поработал над этим вопросом.
– Ну, вот и договорились, – довольно сказал император, доставая из ящика стола какую-то бумажку. – Это ассигновка на десять тысяч рублей. Думаю, они вам пригодятся для начала вашей работы…
– Да что вы! – замахал руками Мечников, – зачем мне такие огромные деньги?
– Берите, – строго сказал император, – считайте, что это аванс. Снимайте квартиру, вызывайте сюда супругу, и, самое главное, составьте смету, в которой укажите, какие средства и инструменты вам понадобится для начала работы вашего нового института. Как будет все готово, сразу же ко мне. А я вам пока какой-нибудь дворец для размещения института подберу, с расчетом, что называется, на вырост.
– Боже правый, как это все неожиданно… – смущенный, сказал Мечников, пряча ассигновку в нагрудный карман своего сюртука.
– Вы же прекрасно знаете, Илья Ильич, – наставительно сказал император, – что все прекрасные начинания обычно упираются в отсутствие финансирования.
– А это вам от меня, – сказал Бесоев, протягивая Мечникову папку, которую принес с собой. – Тут для вас есть несколько подсказок на начальный период работы.
Мечников открыл папку и стал читать первый лист, который был озаглавлен «Плесневый гриб пенициллум», после чего принялся быстро-быстро листать содержимое папки.
– Извините, Ваше величество, – сказал он, раскрасневшись от волнения, с трудом оторвавшись от чтения, – вот это воистину царский подарок! Тут столько новых идей!
– Ладно уже, – махнул рукой император. – Илья Ильич, раз мы с вами обо всем договорились, то вы можете идти. Через несколько дней жду вас с докладом.
– Разумеется, – сказал тот, вставая и кланяясь царю, – всего вам доброго.
– И вам того же, Илья Ильич, – ответил император и посмотрел на Бесоева. – А вот вас, Николай Арсеньевич, я попрошу остаться. Есть очень важный разговор.
Со времени нашего чудесного спасения от войск Фаик-паши прошло почти полгода. Но порой мне кажется, что это было еще вчера. До сих пор при воспоминании о том страшном дне меня не оставляет трепет и благоговейный ужас. Хотя сейчас я уже знаю о тех событий куда больше, чем тогда.
Тогда турецкие войска еще сражались, но Оттоманская Порта уже была смертельно ранена, сраженная в самое сердце одним коротким ударом безжалостных к злодеям суровых пришельцев из будущего, русских по крови и по духу. Это они, не забыв о случившейся в их прошлом гибели маленького русского отряда, прислали нам на помощь крылатый эскадрон небесного воинства.
Уже три месяца прошло с тех пор, как моя Сашенька призналась мне, что она непраздна и носит под сердцем наше дитя. Мы посоветовались и решили, что если родится мальчик, то мы назовем его Виктором в честь владыки Югороссии адмирала Виктора Ларионова, приславшего нам так нужную нам помощь. Если же будет девочка, то мы не станем называть ее именем сошедшей недавно с ума величайшей злодейки в истории, британской королевы, а наречем ее Ириной, в честь супруги Великого князя Болгарии Сергея Лейхтенбергского. Доктор Сивицкий регулярно осматривает Сашеньку, и говорит, что все у нее будет хорошо.
Вскоре после нашего чудесного спасения я был вновь назначен командовать гарнизоном Баязета, а подполковник Пацевич был отозван в распоряжение главнокомандующего Кавказской армией Великого князя Михаила Николаевича. И, как мы узнали позднее, он был предан военному суду за проявленное им безрассудство, граничащее с безумием. Поскольку он проявил личную храбрость, выступив вместе с нашим отрядом, и учитывая, что все кончилось благополучно, суд счел возможным ограничить наказание отставкой его без мундира и пенсии. Как говорится: вот и все об этом человеке.