Воины Света. Поиск дома
Шрифт:
Детские мечты. Они, как и сами дети, такие разные. Весёлые, интересные, удивительные. Однако сироты чаще всего мечтают об одном: обрести свой дом. О том, что однажды откроется дверь, и войдут родители. Когда они подрастают, а родители так и не появляются, то и мечты их меняются. Их сердца черствеют, а глаза перестают смеяться. Многие начинают верить, что деньги – вот самая главная цель. Они становятся жестокими по отношению ко всему миру, идя навстречу своей мечте.
Однако у некоторых всё ещё теплится надежда, что когда они вырастут, то смогут сами найти своих родителей. Стать частью их жизни. У меня не было даже этого крошечного шанса. От меня никто
Так меня и записали в больнице, куда привезли: Чистова Дарьяна Петровна.
Я бы тоже хотела найти свой дом. Но мне не дали даже маленького шанса, даже крупицу надежды на это. Поэтому я просто мечтала обрести свободу от воспитателей и от стен, в которых проходила моя жизнь. Я была похожа на маленькую птицу, запертую в клетке. И всё своё детство я старалась вырваться из этой клетки.
Однако жизнь сама диктует нам правила. Я хорошо помню тот день, когда мой старый мир рухнул, а новый только начинал складываться из разрозненных мозаик.
Я была маленькой щуплой девчонкой. Хилым гадким утёнком. От пацанов я получала щелбаны да затрещины, а девочки вечно меня дразнили да тягали за волосы. Всех ребят смешили мои жалкие попытки от них отбиться всем, что оказывалось у меня под рукой. А если что-то разбивалось, то тогда мне доставалось ещё и от воспитателей. Всех это забавляло. А я хотела вырасти большой и дать им сдачи. Мне было пять лет, когда я в первый раз сбежала из приюта. Но сколько бы раз я этого ни делала, меня всегда возвращали. Я сторонилась детей и не доверяла взрослым. Я росла диким волчонком, готовым в любой момент к атаке со стороны.
В тот день мне стукнуло семь лет. Вместо подарков и праздничного торта я как всегда получила тумаки. Ночью я вылезла в окно первого этажа и побежала в лес. Светила луна. Был тёплый май. И я бежала, бежала, насколько хватило сил. Подальше от этих стен. Мне не в новинку было вырываться из клетки. Но в эту ночь я впервые поняла, что за стеной меня может подстерегать нечто более страшное, чем тумаки и затрещины.
Я выскочила на берег озера. Лунная дорожка плавно покачивалась на волнах. Лес поскрипывал ветками, где-то ухала сова. А на маленькой полянке у воды горел костёр. Я осторожно подкралась поближе, чтобы рассмотреть всё происходящее. Возле костра сидели люди и ели со скатерти на земле. Эту картину я не могу забыть до сих пор. Они ели человека. Живого! Это была обнажённая женщина, она тяжело дышала. Руки и ноги у неё были связаны, её рот закрывал кляп. На её лице застыла маска боли и страха. А существа, которых я поначалу приняла за людей, отрезали у неё части тела и ели. От очередного разреза она вздрогнула всем телом и потеряла сознание.
Существа на поляне внешне напоминали ящериц. С острыми зубами и чешуйчатым телом. Однако по строению они выглядели как люди. Две руки, две ноги. Они были одеты в нормальную одежду. Но это точно были не люди. Их было четверо. Им, похоже, доставляло большое удовольствие видеть боль и страх жертвы.
Когда жертва потеряла сознание, один из монстров вспорол ей живот.
Я застыла, боясь даже дышать. Вдруг мне кто-то зажал рот. Моя душа ушла в пятки: «Мне конец!» Маленькая девочка одна ночью в лесу. Я подумала, что даже если меня не найдут, никто по мне горевать не будет. Никто. Я не пыталась сопротивляться или закричать. Меня сковал страх. На ухо почти бесшумно прошептали: «Не шевелись! Не беги! Стой тут тихо, что бы ни случилось. Иначе тебя заметят!»
На поляну выскочил человек с мечами в руках. Дальше всё было как в кино на быстрой перемотке. Он пролетел, как метеор, разрубая этих монстров на куски. Первым двум он снёс головы, они даже не успели дёрнуться. Оставшиеся двое вскочили. Третьему он тут же проткнул грудь насквозь. Четвёртый монстр схватил ножи, но человек ударом ноги повалил его на землю и пригвоздил мечом. Человек двигался так быстро, ловко управляя своим телом и мечами, что у этой четвёрки не было ни малейшего шанса выжить. В нос ударил отвратительный запах. Он потом ещё долго преследовал меня. Так пахла их кровь. Этот запах я больше не спутаю ни с чем и никогда.
Мужчина развязал жертву.
– Опоздал! Она больше не дышит! – сказал он с болью и отчаяньем.
Это был голос нашего физрука Андрея Ивановича. И тогда я побежала к нему. Пытаясь унять свои рыдания, я схватила его за руку. Я понимала, что если отпущу его, то мой страх охватит меня целиком, поглотит всю. Слёзы катились градом. Кто эта женщина, кто эти существа, что здесь произошло? Я ничего не понимала. Для маленькой семилетней девочки ясно было только одно: Андрей Иванович – хороший человек. Он защитит.
– Пойдём в интернат, – спокойный голос вывел меня из ступора.
Он подхватил меня на руки и понёс сквозь лес. Я крепко обхватила его за шею. За его спиной болтались мечи в ножнах. И тут я заплакала. Мечи, монстры. Я же живу на Земле в двадцать первом веке. Мой мозг пытался зацепиться за реальность, но она ускользала от меня.
– Успокойся, Дарьяна, всё уже позади.
Человеческий голос в ночи. Что может быть лучше спокойного, уверенного голоса! Мне показалось, что даже лес перестал шуметь. Замолкла сова. Вот что делает голос сильного человека. И тут до меня дошло, что он знал моё полное имя – Дарьяна. Ребята меня постоянно дразнили Дашкой. Дашка-неваляшка. И это ещё была не самая обидная дразнилка. Воспитатели называли меня Дарьей. Кого интересует твоё настоящее имя? Кого интересуешь ты? Маленькое никому не нужное существо.
– А что произошло там, на поляне? И что это за странные существа с головой ящерицы? – прошептала я дрожащим голосом.
– У тебя редкий дар их видеть. Я потом тебе расскажу всё, что знаю о них сам. Только пообещай никому ничего не говорить о том, что было у озера.
– Обещаю!
– Твоё имя, Дарьяна, означает «мужественная», запомни это, девочка. И ты сама должна быть мужественной, тогда всё у тебя в жизни получится, – сказал Андрей Иванович. – Вот мы и пришли. Иди, вымойся и ложись спать, а мне нужно прибраться на поляне.
Физрук занёс меня в душевую и ушёл. Я открыла воду и поняла, что была вымазана в чём-то сине-голубоватом. Ноги, руки, лицо, одежда. Это была их кровь. От неё шёл тошнотворный запах. Он был повсюду. Значит, мне всё это не почудилось. Кинув одежду в кучу грязного белья, я побежала в душ. Я вся натёрлась хозяйственным мылом, чтобы перебить этот запах, чтобы отмыться от него, очиститься от воспоминаний.
Именно в ту ночь мне впервые приснился странный сон, после которого я проснулась в холодном поту.