Воительница. Сила зверя
Шрифт:
Глаза ведьмы, и до этого горевшие золотисто-желтым светом ночного зрения, внезапно засияли так же ярко, как в Лесу Фрейи.
Жрица Фрейи потянулась к пристегнутому у нее за спиной мечу богини Жизни. Как только ее рука прикоснулась к рукояти, меч засветился золотисто-желтым светом. Подняв меч над головой, она развернула его острием к преследователям.
Сохраняя меч в таком положении, сама Хальд продолжала смотреть вперед. Гутрун решила, что она собирается использовать клинок, чтобы послать огненный луч Фрейи.
– А хватит ли у тебя
– Молчи, Гутрун. Мне нужно как следует сосредоточиться. Пожалуйста, не отвлекай меня, пока я буду пробовать новое заклинание. Договорились?
– Да.
Хальд закрыла глаза и нараспев стала повторять руны Фрейи. Она продолжала, пока ее руки, сжимавшие меч, не начали мелко дрожать от напряжения.
Голос ее звучал все громче и настойчивее, заклинания переплетались в сложнейшую сеть, ведьма вкладывала в свои слова больше и больше силы. И вскоре она уже выкрикивала руны в ночную тьму, и каждый слог вспыхивал у нее во рту золотисто-желтой искрой.
Золотистый огонь змеей скользнул по светящемуся мечу Фрейи, повторяя выгравированные на нем руны. Хальд закончила читать заклинание и, выкрикнув волшебное слово, отпустила рукоять меча.
Клинок перестал светиться, но не упал на землю. Он остался в том же положении - острием в сторону преследователей. Некоторое время он держался вровень с оборотнями, но постепенно начал отставать.
Гутрун собиралась что-то спросить, но увидела, что Хальд снова закрыла глаза, и промолчала.
Дочь воительницы оглянулась и стала следить глазами за мечом, но очень скоро потеряла его из виду во тьме, разделявшей их и погоню, успев заметить, что он не падал и все так же был обращен острием назад.
Потянулись томительные мгновения ожидания. Хальд сидела с закрытыми глазами, беззвучно шевеля губами. Всадник Смерти со своими спутниками неумолимо приближались. Вдруг яркая золотистая вспышка озарила ночь, и вслед за ней послышался высокий тонкий всхлип всадника Смерти, смешавшийся с диким ржанием коней-призраков.
Оглянувшись, Гутрун увидела, как в ярком золотистом свете, исходившем из меча Фрейи, вздыбившиеся кони один за другим обращались в прах.
Начинал рассыпаться в прах и всадник Смерти, в грудь которого глубоко вонзился волшебный меч.
Воины Хель спрыгивали со своих разваливающихся скакунов.
Всадник Смерти перестал кричать и цепляться за сразивший его меч. Быстро распадаясь, он разлетелся по снегу изъеденным червями прахом. С ним упал и меч Фрейи, тотчас погаснув, стоило ему коснуться земли.
Гутрун не могла сдержать восторженного крика, но, повернувшись к Хальд, она с удивлением заметила, что глаза той все еще закрыты.
Жрица Фрейи вновь выкрикнула волшебное слово.
Пять золотисто-желтых молний вырвались из упавшего клинка. Каждая ударила в воина Хель, и все они обратились в сплетение пляшущих языков пламени.
Крики умирающих еще некоторое время были слышны, затем стихли вдали.
Хальд открыла глаза и взглянула на Гутрун.
Гутрун молчала, потрясенная увиденным.
– Если бы иметь в запасе еще четыре меча, мы могли бы также избавиться и от остальных отрядов,- с сожалением проговорила колдунья.- Хальд, то, что ты сделала, просто… великолепно!
– По крайней мере, этот способ действует,- улыбнулась та, растирая уставшую от напряжения шею.- У нас теперь есть в запасе немного времени. Другие группы значительно дальше и не успеют настичь нас до восхода солнца.
Нетерпеливое рычание матери напомнило Гутрун, что оборотни не могли, подобно ей, оборачиваться и не видели, что произошло. И она с жаром принялась описывать происшедшее.
Вдали за покрытой снегом равниной, на фоне пульсирующего на севере фиолетово-багрового сияния смутно вырисовывались высокие сосны. Двигаясь по следу, улавливаемому их звериным чутьем, оборотни вбежали в лес, уверенные, что находятся на правильном пути и скоро доберутся до Скалы Фригги.
Хальд внимательно перебирала свои мысли в поисках новых способов противостоять Локиту и Хель. Гутрун также ехала молча. Чем ближе продвигалось войско Тьмы, тем труднее становилось ей отстранять от себя мысли о Владычице Мертвых и о ее царстве, потому что Тьма все настойчивее тянула к себе ее душу.
Всю ночь, не останавливаясь, бежали оборотни. Наполнявшая их сила Одина давала их мышцам сверхъестественную выносливость.
Небо на востоке начало светлеть, когда лес закончился, и они снова оказались на просторе.
– Теплеет,- с недоумением отметила Гутрун.
Чем дальше на север они продвигались, тем холоднее должно было становиться, а затем их ждали ледяные пустыни, по которым наступала Хель.
– Да,- подхватила Хальд,- и в воздухе появился этот стойкий запах, такой резкий, но нельзя сказать, что неприятный. Вероятно, он ведет Песнь Крови и Ульфхильду к Скале.
– Я заметила кое-что еще,- ответила Гутрун.- С приближением Владычицы Мертвых мне все труднее становится бороться с ее темной силой в моей душе. Но сейчас она меньше угнетает меня, и постепенно эта сила слабеет.
– По-твоему, это какой-то магический барьер?- высказала предположение Хальд.- Но мое колдовское чутье ничего не замечает. Уверена, что волшебную преграду Фригг я не могла не почувствовать.
Гутрун пожала плечами, радуясь уже тому, что какое-то время ей придется тратить меньше усилий на борьбу с крепнущей силой Тьмы.
Слой снега уменьшался, становясь с приближением Скалы тоньше. И вот они уже мчатся по бескрайним золотистым просторам. С первыми лучами солнца, затопившего все вокруг кроваво-красным светом, они достигли края огромной впадины, в центре которой торчала островерхая скала, окруженная гладью большого озера, по берегам его пышной листвой зеленел лес.