Вокруг Петербурга
Шрифт:
Классическим традициям следуют Винченцо Бренна (флигеля Павловского дворца, отделка верхнего его этажа и тронный зал, внутренняя отделка Гатчинского дворца), В.И. Стасов, А.Н. Воронихин, Тома де Томон и, наконец, последний из этой блестящей плеяды, ученик и помощник Бренны, Карл Росси. К ним присоединяется ещё ряд талантливых мастеров менее самостоятельного значения, как Смарагд Шустов, Доменико Адамини, помощники Стасова – Гесте и Горностаев и др.
С двадцатых годов XIX века намечается новый поворот к ложной готике (работы Адама Менеласа: Белая башня, Арсенал, Шапель – в Царском Селе, Коттедж – в Петергофе), продолжающийся и в последующее время и идущий параллельно с отмиранием классических традиций (церковь Александры в Александрии по проекту Шинкеля, готические дома Шарлеманя, Конюшни, Вокзал Н.Л. Бенуа в Петергофе, там же ряд частных домов и построек, готическая галерея Гатчинского дворца А. Брюллова).
В эту же эпоху,
Наконец, стремление вспять – к истокам старо-московского самодержавия – власти, судорожно цеплявшейся за старо-русские традиции, в связи с открытиями и более детальным изучением старо-русского художественного прошлого и увлечением древне-русской иконописью и монументальной живописью, – привело к созданию любопытного ансамбля древне-русских стилизаций (Московской, Новгородской, Псковской) – Федоровского Городка и собора, работы в которых продолжались вплоть до самой революции и не были закончены.
Особую страницу в художественной истории представляет парковое искусство в окрестностях больших городов. Именно здесь были условия для развития этого нового в России искусства, так как в городской черте паркам негде было раскинуться, а те, которые создавались, гибли потом, разрушаемые и подавляемые стихийным ростом города (Летний сад, парки и сады вельможных дворцов Шереметева, К. Разумовского, М. Воронцова, Юсупова и др., отчасти Таврический сад и т. д.).
Три типа парка являются главнейшими в истории паркового строительства Европы: итальянский, французский и английский. Развитию у нас первого типа (парк, расположенный террасами) не благоприятствует рельеф местности, большею частью низменной и ровной, хотя отдельные элементы его можно усмотреть в парках Петергофском и Павловском. Два же последних типа представлены у нас в отличных образцах, несмотря на то, что утрачены многие характерные парковые затеи (стриженые шпалеры, боскеты, беседки, павильоны, скамейки и прочее), самые деревья разрослись и закрыли перспективы или относятся к уже позднейшим посадкам второй половины XIX века.
Французский тип парка – с его прямыми аллеями или дорожками, сходящимися под углом или расходящимися по радиусу, с площадками, со статуями, фонтанами и павильонами посредине, чинный, строгий, торжественный и более «искусственный» – можно видеть в нижнем и верхнем садах Петергофского Большого Дворца, в Стрельнинском парке и в Екатерининском – в Детском Селе.
Английский – со свободно вьющимися дорожками, по которым никак не пройдёшь кратчайшим путём, свободно стоящими группами деревьев и полянками, приближающимися к «естественности» и, однако, глубоко продуманными и рассчитанными на красивые перспективы видов, – в парке Английского дворца Петергофа, в Александровском парке Царского Села, в Гатчине, в петергофской Александрии и особенно – в чуде искусства этого рода – в Павловском парке.
Поразительно умение группировать деревья, создавать целый пейзаж, творить самую «архитектуру» органической природы, заставляет с особенным вниманием отнестись к этому, ныне совсем почти утраченному, искусству. Время неизбежно и органически меняет эти создания: сохнут, падают от старости и бурь старые гиганты, меняя ландшафт, вырастает новая поросль. Огромных усилий и денег стоило в недавнее время поддерживать, подсаживать, подчищать эти колоссальные площади с прудами и дорожками. Парки эти могут теперь только изменяться, погибать, уничтожаться, и вряд ли скоро могут создаться общие экономические условия для возрождения паркового созидательства. Тем внимательнее необходимо беречь сохранившееся.
Печатается по изданию: Окрестности Ленинграда. Путеводитель. М-Л, 1927.
Всеволжск. Приютино. Колтуши
Всеволжск
Районный центр Ленинградской области, в 24 км от Санкт-Петербурга, расположен на Карельском перешейке. Население более 30 тысяч человек.
В XVIII веке на земле будущего Всеволжска была мыза Рябово, в 1721 году подаренная Петром I своему ближайшему сподвижнику А.Д. Меншикову. В 1818 году мызой стал владеть В.А. Всеволжский, проведший большие мелиоративные работы. Он провел газовое освещение, построил сахарный завод, разбил большой сад, построил оранжерею для выращивания овощей и фруктов, поставлявшихся в Петербург, создал крепостной театр и хор.
Рябово стало излюбленным местом летнего отдыха петербургской аристократии, там бывали М.И. Глинка, А.А. Алябьев, А.Н. Верстовский.
В городе сохранился усадебный дом, построенный в XIX веке по проекту архитектора П.Д. Шредера, а также парк.
В 1892 году у Рябова прошла железная дорога от Петербурга до Ладога; в 1895 году построена железнодорожная станция Всеволжская, давшая толчок развитию поселка, ставшего в 1963 году городом Всеволжском.
В городе сохранились церкви XIX века – Спаса Нерукотворного, Свято-Троицкая, работает историко-краеведческий музей.
Всеволжск – дачная местность, благодаря мягкому микроклимату.
На горе, откуда расстилались бесконечные дали и виднелись постройки Петербурга, находился усадебный дом, состоявший из 160 комнат. К зданию дома Всеволжского примыкали огромные оранжереи, в которых зимой вызревали персики, виноград и ананасы. На косогоре был фруктовый сад. В имении В.А. Всеволжского, богатейшего вельможи, летом часто собирался почти весь аристократический Петербург: сотни гостей со слугами.
Постепенно местность вокруг Рябова и находящегося рядом знаменитого имения Приютино становилась все более оживленной, от Рябова проходила наиболее благоустроенная проезжая дорога к столице, что было немалым удобством и привело к появлению в округе новых мыз.
Однако, хозяйственная деятельность аристократа Всеволжского, как, впрочем, и других, не подкреплялась должной деловитостью и хваткой капиталиста. Все имения в округе дробились и мельчали. На смену петербургским сановникам – аристократам, рассматривавших свои пригородные имения в качестве мест отдыха, развлечений и хозяйственных экспериментов, приходят предприниматели.
Приютино. Усадебно-парковый ансамбль Ленинградской области
До наших дней сохранились:
Усадебный дом – двухэтажное кирпичное здание с красивыми окнами второго этажа. Автор усадебного дома не известен, высказывалось мнение, что это известный архитектор Н.А. Львов.
Второй господский дом, или людской флигель – каменное двухэтажное строение.
Беседка в парке – круглое сооружение с плоским куполом.
Английский парк в долине реки Лубьи частично сохранил планировочную структуру XIX века. До наших дней дошел пруд, с сетью дорожек-аллей из старых елей и дубов.
В парке сохранился мавзолей, сооруженный в память старшего сына А.Н. Оленина, погибшего в Бородинской битве.
В парке сохранились некоторые хозяйственные постройки.
Недалеко от Ленинграда близ станции Бернгардовка находилось селение Всеволжского района – Приютино, принадлежавшее первому директору петербургской Публичной библиотеки и вице-президенту Академии художеств А.Н. Оленину. В летние месяцы сюда приезжали известные деятели русской культуры. Тут обсуждались литературные, художественные и театральные новинки, звучала музыка М. Глинки, читали свои стихи Пушкин и Мицкевич, Гнедич и Батюшков, баснописец Крылов.
Дочери Оленина Анне Алексеевне, гостившей в Приютине в 1828–1829 годах А.С. Пушкин посвятил 11 своих стихотворений и среди них знаменитое: «Я вас любил, любовь еще быть может…». В декабре 1974 года в Приютине открылся Художественный музей.