Вокруг Рая
Шрифт:
Утром его прихватил за руку Иван и увёл его в комнату отдыха. Гриша заступил на вахту вместо его.
– Помнишь вчерашнего? Ну, который... он, оказывается пролез в кабинет Артёма, с этого... продюсерского центра. Меня, когда допрашивали, то я сказал, что это я обнаружил, а Григория попросил сообщить.
– Правильно сделал. Зачем наши связи светить. Устроят перекрёстный допрос, мы же сразу поплывём, даже если договоримся. Вам может ещё и премию дадут!
– Хорошо подсказал начёт премии. Слушай дальше, раз телик не успеваешь смотреть. Все подумали, что он вниз сиганул, а он вверх, на крышу залез. Отсиделся в саду на крыше до ночи, пробрался в кабинет жирного слизняка и взломал сейф. Там оказались игрушки, то ли шевелиться начали или говорить, но он перепугался, выскочил на крышу, сорвался с лестницы и шмякнулся на асфальт. Утром только обнаружили, столько шумихи! Хотел сейф заминировать. Будь осторожен, в продюсерский центр двое прошли допрашивать.
– Давай, я туда не пойду. Отметь меня, что я вышел обратно, а когда они свалят, рукой махнёшь, я в фойе посижу, пока места есть.
Через час к нему подошёл Григорий.
– А что рукой не помахал?
– Оттуда тебя не видно. На экране могут заметить и неправильно поймут. Я на улице курю, заодно за порядком смотрю. Следаки ушли, но тебя наш начальник ищет и хочет с тобой погуторить. Имей ввиду, если потребует пропуск - не отдавай. Может не отдать.
– Чтобы я без вас, ребята, делал? Устроился на тихую спокойную работу, а тут такие дела, интриги. Ладно, пойду почешу язык с вашим командиром.
Диспетчерский пункт хоть и был на первом этаже, но в середине здания у лифтов для персонала. Худой, с залысинами и несколько нервным взглядом мужчина лет сорока с лишним, нисколько не удивился его приходу, жестом предложил присесть напротив, но Палник остался стоять. Пришлось тому встать со своего стула, иначе его взгляд снизу упирался в живот курьера.
– Дайте ваш пропуск!
– Зачем?
– Вопросы здесь задаю я! Могу и обыскать!
– Полиция пусть обыскивает и вопросы задаёт! Обратно его не вернёте, выдворите меня из здания, а я, потом, без пропуска сюда уже не попаду. Уволят за прогул.
– У меня полномочия!
– До свидания. А у меня работа. Пусть мне моё непосредственное начальство пошлёт на разговор к вам.
– Я имею право посмотреть...
– Право имеете, а я могу отказаться!
– Повернулся к нему Палник.
– Дальше что?
– Вы что, за свою работу не держитесь?
– Пустой разговор. Что вам надо?
– Рассказать что и как, где, с кем вы...
– Вы мне мама?
– Почему?
– Нормальный папа, таких вопросов не задаёт!
– Я, вообще-то, не о сексе! Вы такой озабоченный?
– А, по-моему, вы озабоченный. У меня контракт и там есть целый раздел о конфиденциальности. При нарушении его я сразу вылетаю! Да ещё и на деньги попадаю!
– Но я...
– Хватит пиздить господин хороший. Кто вас попросил? Давайте я зайду к нему. Объясню, что согласно внутренней этики корпорации я должен получить распоряжение...
– Это же управление персоналом!
– Да у них мой мобильный телефон, звони - не хочу! Ладно, зайду к их начальнику, спрошу в чём дело. Если он не знает...
– Не стоит. Я был не прав. Но от кого вы получаете задания?
Палник достал из рюкзака пачку листов и показал на резолюции.
– Так Николающкин уволился!
– Словно поймал здоровенного тупого карпа обрадовался тот.
– Поэтому на распоряжении ваш Большов, тоже расписался.
– Большаков!
– Какая мне разница. Вот ему вопросы и задавайте!
– Палник убрал листы в рюкзак.
– Он в клинике!
– Ваши проблемы. Это вам надо, а не мне! Я понял откуда ноги растут.
– И откуда?
– У кого из жопы, а у кого от пизды! Вот сейчас она и получит! Звоните, пусть прячется. Я на неё такую заяву накатаю!
Он подошёл к лифту. Двери раскрылись. Светлана, что-то карябвшая в айфоне, натолкнулась на его живот.
– Что киса? Попала прямо в лапы старому пердуну! А задница твердая, я не ошибся!
– Пожмакал он ближнюю, к себе, её ягодицу. Другой рукой нажал кнопки пятого этажа и закрытие дверей. Легонько втолкнул пузом Свету в лифт. Её вопль сработал только в районе второго этажа. Он скосил взгляд на камеру видеонаблюдения. Хорошо собой загородил выход из лифта. Не очень-то и видно. Пожал плечами и начал подниматься по лестнице. По второму этажу прошёл к лифту общего пользования. Спустился вниз и вышел на улицу. Иван отметил его выход. Вернулся только через час. Прошёл в диспетчерскую. Света, с уже высохшими глазами, но с разводами влаги на лице, писала пятый вариант заявления на Палника. Над ней нависал Сыргучов - начальник охраны.
– А вот и вся банда собралась!
– Коротко засмеялся Палник.
– Вот вам!
– Он положил справку и из травмпункта.
– Меня ударила в живот вот эта особь!
– Пояснил он ничего не понимающему Сыргучову.
– Покраснение?
– Всё равно травма, а живот, вон он какой большой, моё больное место. У меня пупочная грыжа. Может развязаться. Я понимаю, что у неё ко мне личная неприязнь, но бить-то зачем?
– Это я, я ударила?
– Телефончиком своим.
– Это айфон!
– Она это не отрицает. Вы свидетель. Куда мне заявление о побоях писать?
– Это же фигня полная, покраснение, заявление!
– Вступился за неё Сыргучов.
– Вы её лапали, обзывали.
– Значит, господин хороший, вы её, если не соучастник, то укрыватель. О, как у вас тут запущено! Вы запись с камеры смотрели? Или уже стёрли?
– Никитич!
– Обратился Сыргучов к сотруднику сидевшего перед экранами.
– Запись с восьмой камеры выведи на мой экран.
Запись на экране собралось смотреть человек семь. К ним присоединились и охранники отдыхающей смены.
– Что видели?
– Ничего особенного нет!
– Укоризненно пробормотал Никитич.
– Толчки и всё! Столкнулись!
– Если это и было, то нечаянно!
– Света отвела в сторону свой взгляд.
– А что в кляузе написано? "Он трогал меня за задницу и тёрся пузом о левую грудь!" Вы все свидетели. Она просто меня домогается. Я здесь проработал всего несколько дней, а она мне проходу не даёт! Что таким красивым, спортивным, комсомолистым молодых ёбарей не достаёт, раз на меня кидается? Я в разводе, могу и согласится!