Вокруг света на автомобиле
Шрифт:
Определился и состав нашей экспедиции: от ЮАР до Египта я еду один, в Египте ко мне присоединяется Виталий Мельничук, и далее мы вдвоем едем через Египет, Ливию, Тунис (и, возможно, Алжир и Марокко) до Лиссабона, а оттуда уже втроем (к нам здесь добавляется Виталий Дегтерев) – к мысу Рока, затем через Португалию, Испанию, Францию, Бельгию, Германию, Чехию, Словакию до Харькова (где к нам присоединяется Вася Забайкин) и далее – до Москвы и Новосибирска.
Кроме финансовой, возникла еще проблема пересечения земным путем границы Судана из Уганды или Эфиопии. Дело в том, что через Восточную Африку проложено всего три сквозные дороги: (1)через Уганду и Судан, (2) Эфиопию и Судан, (3) Эфиопию и Эритрею. Но так получилось, что между всеми этими тремя парами соседних государств во время нашей подготовки к экспедиции (либо в ближайшем прошлом)
Исходя из реальной ситуации, сложившейся перед моим отъездом (первое – отсутствие достаточного для нормального путешествия от ЮАР до Египта количества денег, второе – почти наверняка будет невозможным въехать в Судан на машине, а это означает, что купленный ранее автомобиль придется в Эфиопии или Уганде просто бросить либо продать за копейки), я принял решение от ЮАР до Египта передвигаться на арендованных (у фирм или частников) машинах, а в Египте, куда Витя Мельничук должен был привести деньги, мы собирались купить автомобиль и проехать на нем через Египет, Ливию, Тунис (и, возможно, Алжир и Марокко). А уже в Европе поедем на моем «Вольво-240», который предстоит сначала переправить из Буэнос-Айреса в Лиссабон.
Пришлось решать и новую, возникшую в связи с этой переправой, проблему. Последний день разрешенного восьмимесячного пребывания моей машины на территории Аргентины был 28 июля (после этой даты машина конфисковывалась аргентинскими властями). А последний (до 28 июля) паром в Лиссабон уходил 17 июля и через месяц прибывал в Португалию, поэтому я решил переправить автомобиль именно этим рейсом. Но выслать машину из Буэнос-Айреса без проблем не удалось. После восьмимесячного отдыха она не «захотела» ехать в порт (не завелась), поэтому пришлось ремонтировать ее электронику (на это «ушло» 500 долларов). А в сумме (на ремонт машины и на пересылку ее в контейнере из Буэнос-Айреса в Лиссабон) я вынужден был заплатить 2700 долларов, то есть значительно больше стоимости самой машины. Знал бы я заранее, что потребуется столько денег на это, то, конечно же, отказался бы от пересылки автомобиля. Но первоначально речь шла о 2000 долларов, а мне очень хотелось въехать в Москву и Новосибирск на машине, которая прошла через всю Америку – от Аляски до Аргентины.
Итак, 21 июля пришло время выезжать в Африку. Я приехал в Шереметьево-2 к рейсу Москва-Йоханнесбург, и тут оказалось, что моя поездка может закончиться, не успев начаться. Несмотря на мой (лежащий в кармане) служебный билет, моя фамилия оказалась лишь на «листе ожидания». А так как этим рейсом из Москвы с Всемирных Юношеских Игр возвращалась домой команда Намибии (кстати, большинство из ее членов – симпатичные белые девчонки-гимнастки) и часть команды ЮАР, то оказалось, что желающих улететь в Йоханнесбург больше, чем свободных мест в экономическом классе. Такая ситуация была полной неожиданностью для меня – я-то был уверен, что раз Аэрофлот выписал мне служебный билет, то я лечу точно. Оказалось, что в таких случаях фамилия владельца служебного билета попадает в список на «листе ожидания». Почему-то в таком же положении оказались еще три румына и пара западных туристов. И эта ситуация разрешилась для нас положительно лишь из-за наличия свободных мест в бизнес-классе. В общем, я все-таки вылетел в ЮАР 21 июля и в Йоханнесбурге оказался на следующий день. Затем перелетел в Кейптаун, куда прибыл уже вечером.
Переночевал в молодежном хостеле для бэк-пакерс (туристов с рюкзаками) «Ambler's Back Packers Intl». Здесь мне крупно повезло. Познакомился с Томом Керсандтом, который на своем «Ниссане» собирался через день ехать до Питерсбурга (это – недалеко от границы ЮАР и Зимбабве). Договорился с ним, что за 200 долларов он меня возьмет с собой и мы будем вести машину попеременно. Даже удалось его «уломать» доехать до границы с Зимбабве. Кроме того, условились с ним, что завтра вместе съездим до самой южной точки Африки – мыса Игольный (Агалас или Ла Галас, Cape Agulhas; это недалеко от Кейптауна) – и обратно.
Утром 23 июля доехали сначала до городка Каледон, а затем до мыса Игольный. Еще до Каледона дорога вошла в горы, стали встречаться резковыраженные хребты, густые сосновые боры (это – в Африке-то!), а также деревья «люком». Дорога была хорошей, но лишь в один ряд движения в каждом направлении. Кстати, в ЮАР – левостороннее движение. После хвойного леса опять пошли поля (на них выращивали сырье для приготовления пива). Днем температура была около 180С (это – зимой-то! в июле!).
На мысе Агалас стоит маяк, построенный в 1849 году. Работа его очень важна, так как в воде вокруг него в радиусе 26 миль – рифы. В здании маяка – музей, посвященный разным (раскинутым по всему свету) маякам, который я посетил и расписался в книге гостей. Мыс Игольный разделяет мировой океан на Индийский и Атлантический.
После возвращения в Кейптаун походил по городу, осмотрел его, побывал в парке отдыха, где бегают и прыгают… белки. В общем, очень похоже на Европу и США. Да и сам Кейптаун – красивый современный европейский (или американский) город. Ощущение, что ты находишься не в Африке, а в каком-нибудь штате США. Здесь белых больше, чем негров. К сожалению, в парке отдыха у меня украли постеры (плакаты) с видами ЮАР.
Присутствовал при драме (или псевдодраме) – потенциальный самоубийца решил спрыгнуть с высотного здания. Полиция перекрыла движение по дороге, приехала пожарная машина с лестницей, собралась большая толпа зевак. Прошло полчаса, а парень все никак не прыгал. В общем, я ушел, не дождавшись развязки.
Посетил Вотерфронт (Waterfront) – весьма интересный район Кейптауна.
Еще в самолете Москва-Йоханнесбург заметил, что белые люди из Намибии и ЮАР очень похожи на русских людей внешне. Мы сильно отличаемся от американцев, англичан. А здесь лица – сплошь русского типа. Много красивых и милых девушек. И одеваются все, как в России, а не в США.
Создалось впечатление, что уровень жизни в городах ЮАР выше, чем в России. А транспорт и еда – дешевле, чем у нас.
Бензин в ЮАР стоит столько же, сколько и в США – немногим ниже 0,4 доллара за 1 литр (примерно 0,37 дол/литр). Впрочем, цена варьируется в зависимости от октанового числа. Бензин 91 Ultra Unleaded стоит 2,29 ранда/литр, а бензин 93 Ultra – 2,33 (официальный курс обмена был 1 доллар=6,28 ранда). При аренде машины нужно платить (кроме ежедневной таксы 15-20 дол/день) еще, как минимум, 1 ранд за 1 км (то есть 1 доллар за 6 км), что очень дорого.
24 июля рано утром выехали из Кейптауна и к вечеру добрались до Претории (более 1,5 тыс. км), где сделали остановку на ночь и полдня.
Нужно сказать, что хай-вэй между Кейптауном и Преторией – двух-трехрядный (в каждом направлении), сначала на дороге были установлены светоотражатели на разделительных полосах, а потом они то исчезали, то опять появлялись. Полотно дороги хорошее, лишь местами подпорчено. Ограничение скорости в целом 120 км/час, но местами и 90, и 100 км/час. Дорожные знаки хорошо заметны в темное время – они тоже «светятся» при освещении их фарами. Никаких проблем при движении по хай-вэю нет. Надписи на дорожных знаках на двух языках – английском и африканос (бурском, измененном голландском).
Сначала нас окружала степь, а затем – саванна. Появились кусты.
Дорога иногда платная (примерно по 2 доллара за машину на каждом шлагбауме). Ехали по дороге М1. Она идет от Кейптауна до Мессины (расположенной недалеко от границы с Зимбабве).
От Йоханнесбурга до Претории максимальная дозволенная скорость 120 км/час, минимальная – 40 км/час. Четыре полосы (ряда) движения. Вечером и ночью трасса освещена.
Претория – столица ЮАР. Сфотографировал плакаты своих спонсоров на фоне музея Трансвааля и памятника Преториусу (по имени которого назван город).