Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках

Шанин Валерий

На следующее утро мы вышли на трассу с этой схемой в руках. Описание дороги на ферму начиналось так: «не доезжая три километра до Хамптона…». А как определить, сколько километров не доехал, пока не приедешь? Когда мы проехали Крос Нест и следующим поселком на нашем пути должен быть уже Хамптон, я попытался объяснить водителю, где нас высадить.

– Не доезжая три километра до Хамптона, – начал я.

– Где именно? – не понял он.

Я повторил:

– Не доезжая три километра до Хамптона.

Но он опять не мог понять никак, где же нас высадить.

– Вот видите табличку «Хамптон»? – Мы как раз въезжали в поселок. – Нам нужно было выйти на три километра раньше, – я показал ему нарисованную от руки схему.

Но и водитель не смог по ней сориентироваться.

– А

номер телефона у вас есть? – и, позвонив на ферму по своему сотовому телефону, он получил точные инструкции, куда нас доставить.

И даже несмотря на такую самоотверженную помощь мы еще несколько раз сбивались с пути, прежде чем набрели-таки на спрятавшиеся в эвкалиптовом лесу посадки странных кустов. Неужели это и есть австралийские цветы? (Так потом и оказалось.)

Ольга, как и все русские, с которыми нам приходилось когда-либо встречаться в Австралии, сразу же пригласила нас за стол и стала усиленно кормить, одновременно рассказывая, как здесь оказалась. Она окончила в Киеве архитектурный институт, работала в каком-то НИИ. С приходом перестройки институт, конечно, развалился. Пришлось зарабатывать на жизнь халтурой: рисовала картины на батике и продавала их иностранцам. Ее двоюродная сестра в Москве, тоже под влиянием новых веяний, открыла «брачное агентство». Ольга стала первой клиенткой. Так она и познакомилась с австралийцем Бредом Воллей. Два раза приезжала в Австралию погостить. Ей, родившейся и выросшей в крупном городе, было тяжело представить, как можно жить даже не в деревне, а на ферме в лесу. И все же решилась. Терять-то было нечего. Ее мать осталась в Киеве, а дочь от первого брака Катя приехала вместе с ней. В Австралии у нее еще и сын Александр родился.

До Тувумбы оставалось километров тридцать пять. Либи О’Нейл (в Австралии нас на удивление часто подвозили женщины!) я успел рассказать, что по профессии психолог, а по призванию – писатель. И надо же было так оказаться, что у нее муж тоже работал психологом, а выйдя на пенсию, стал писать книги.

– Вам было бы интересно с ним встретиться.

Патрик – седой старик лет восьмидесяти, в широкополой шляпе, клетчатой рубахе, рваных джинсах и сандалиях на босу ногу, встретил нас на пороге.

– Я всю жизнь мечтал, выйдя на пенсию, купить дом с большим участком и жить в тишине и покое. У меня здесь все свое. – Он повел нас показывать свои владения. – Воду для питья я использую дождевую, а для технических нужд качаю из пруда. Он тоже на моей земле. Электричество – тоже свое. Я получаю его с помощью солнечных батарей. Они пока очень дорогие, но государство, способствуя развитию альтернативных источников энергии, оплачивает примерно половину их стоимости. Вон там у меня растут мандарины, немного дальше – авокадо и апельсины. На огороде – овощи и зелень, а в сарае живут куры – они каждое утро начинают так громко кудахтать, что долго спать невозможно.

Вечером за ужином разговор зашел на философские темы. Патрик начинал свою врачебную карьеру как лечащий врач общего профиля. Потом стал специализироваться на лечении неврозов и гипнотерапии.

– Коренной перелом в моих взглядах на медицину, на причины и источник болезней произошел после поездки в Бирму, где я в буддистском монастыре три месяца занимался медитацией. Я вскоре на собственном клиническом опыте убедился в банальной истине, что «все болезни от нервов». Именно все, а не только психосоматические. Например, в моей практике был такой случай. Женщина заболела диабетом. Молодой врач пытался ее лечить, назначал диету. Но она не помогала. Когда же я провел с ней сеанс гипнотерапии, выяснилось, что болезнь у пациентки началась после того, как в автокатастрофе погибла ее единственная дочь. У нее не стало больше стимула к жизни, а сознательно пойти на самоубийство она не могла по религиозным соображениям. Вот она и ушла в болезнь…

– А вы сами верующий человек?

– Я родился в традиционной англиканской семье, был крещен. Но сейчас я не могу назвать себя христианином. Хотя я и не атеист. Я верю, что у каждого из нас существует добрый ангел, который ведет нас по жизни. Например, ваш ангел помогает вам путешествовать, мой – лечить людей. И, конечно же, именно от него, а не от усилий медицины зависит, сколько лет отпущено человеку. Вот посмотрите, что сейчас происходит: примерно половина денег, потраченных за всю жизнь на лечение, приходится на последний год жизни. И умирает сейчас большинство из нас в стерильных условиях госпиталя, в окружении профессионалов, а не близких людей. Гораздо лучше было бы не продлевать агонию несчастных, а дать им спокойно умереть. Это было бы и экономически целесообразнее, и гуманнее. Сейчас врач лечит не больного, а интересный случай заболевания. Так и говорят: «В первой палате лежит рак щитовидной железы, а во второй – ишемическая болезнь сердца». Механистический подход в медицине привел к тому, что сейчас проводится неоправданно много тестов. Стоит человеку попасть в госпиталь, как его начинают посылать на все мыслимые и немыслимые анализы. А когда я учился в Оксфорде, мой профессор мог поставить диагноз лишь на основании осмотра больного, только изредка прибегая к результатам лабораторных тестов. Главное же, на мой взгляд, нужно переориентировать врачей с лечения болезней на их профилактику. О том, какая от этого может быть польза, можно понять по примеру американского штата Юта, где живут мормоны, которым их религия запрещает пить и курить. Там количество обращений к врачу в три раза ниже, чем в среднем по США, а количество психических заболеваний – в пять раз!

Утром мы попрощались с Патриком, получив от него в дорогу пакет спелых домашних апельсинов. Либби отвезла нас назад в Тувумбу. На выезде из города в сторону Сиднея мы тепло попрощались, не думая, что еще когда-нибудь встретимся.

Итак: за пять дней проехали от Брисбена всего 150 километров! Такими темпами мы не успеем добраться до Сиднея и за месяц!

Русский философ

Дальше пошло немного быстрее. В Армидейл – столицу Новой Англии – мы попали в обед. Вернее, обед нас там не ждал, просто время было обеденное. Проходя по центру города, заглянули в англиканскую церковь. В холле был установлен массивный круглый стол, заваленный бутербродами, печеньем, пирогами, кексами… Вокруг него прохаживались люди с чашками чая в руках. Как я уже убедился в Юго-Восточной Азии, если большая группа людей собралась вместе поесть, к ним всегда можно присоединиться. Как правило, достаточно проявить свой интерес, чтобы какой-нибудь наиболее активный участник встречи сам это предложил. Если же этого никому в голову не приходит, то можно подойти к любому из гостей и спросить разрешение у него. Так мы и поступили.

Конечно же, первый же встречный поступил как радушный хозяин. Однако поесть спокойно не давали. К нам подходили то одни, то другие. Один из таких любопытных и сказал, что в Армидейле живет русский профессор – Аркадий Блинов. Номер его телефона мы узнали в телефонном справочнике. Я позвонил. Достаточно было сказать, что в городе находятся проездом двое русских путешественников. И минут через десять мы уже встретились.

– У вас какие планы? Никаких? Тогда оставайтесь у нас на выходные (дело было в субботу). В будние дни я работаю в университете, а так хочется пообщаться с соотечественниками.

Аркадий Блинов попал в Австралию по визе «для уникальных специалистов». По ней обычно иммигрируют балерины, всемирно известные художники, профессиональные спортсмены… И действительно, в своей области, в структурной лингвистике, он входит в десятку крупнейших экспертов.

– Первый год мы жили в арендованных квартирах. Потом, когда заработали на первоначальный взнос, стали искать себе дом (чтобы потом выплачивать его стоимость следующие двадцать пять лет). Это оказалось непросто. У меня главное требование – чтобы в своем рабочем кабинете я мог большую часть дня работать за столом при дневном свете. Старые дома в Армидейле вообще оказались построенными «задом наперед» – проектировали их английские архитекторы, и они забыли учесть, что Австралия находится… в Южном полушарии! Вот и получилось, что их дома стоят к солнцу «задом»! Хорошо еще, что сейчас стали умнее. Вот поэтому я и купил этот дом на окраине. И от университета недалеко – на лекции я пешком хожу, и кабинет у меня светлый.