Волчье лето

Hans Rosenfeldt

Vargasommar

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Она лежала на боку под обступавшими ее мхом и ветками.

Над головой жужжали комары, она тяжело дышала, ей оставалось всего пара вдохов до потери сознания. Глаза устремились к небу, к невесомым облакам со светящимися

Стояло теплое время года. Когда всегда светло.

Уже несколько дней ее преследовало зловоние от инфекции, но погибнет она от другого. И не от отсутствия пищи, голода. Она сыта. Впервые за долгое время.

Рана так и не зажила, как ни старалась она ее очистить. Зараза и жар распространились вверх по конечности. Стая приноровилась двигаться в ее темпе. На время. Трое из ее детенышей последовали за остальными, а с ней остался самый младший. Обреченный на гибель.

Она больше не могла охотиться, а он так и не успел научиться.

О молодых лосях, легкой добыче в светлое время года, не могло быть и речи. Даже мелкая добыча ускользала от нее. Время ягод, которые в экстренном случае могли приглушить голод, еще не пришло. Вчера они нашли немного мяса, спрятанного в лесу, запах которого инстинктивно подталкивал ее к бегству, но дал им силы продвинуться дальше. До опушки со скалистым утесом, где они нашли еще. Гораздо больше. Крупные куски – столько, сколько им не съесть.

Так она, прихрамывая, продолжила путь вместе с самым младшим детенышем, пока он не замедлил шаг, начал стонать, покачиваясь и отклоняясь в сторону, и постепенно выбился из сил.

Она оставалась рядом, пока не удостоверилась, что он мертв, а потом двинулась дальше. Прошла она немного. Спазмы и судороги не дали ей двигаться. Она упала посреди мха и осталась лежать на боку.

В тепле. Под светлым небом. Когда всегда светло.

Все прошло по плану.

По крайней мере, по первоначальному плану.

Первыми прибыть на место, припарковать «Джип» и рядом вплотную черный «Мерседес» на открытом пространстве посреди леса со следами от лесовозов и валочных машин, которые здесь грузились и разворачивались, встать носом к узкой лесной дороге, по которой они сюда приехали. Стекла опущены, тишину нарушало лишь ночное пение птиц, пока шум двигателя не возвестил о прибытии финнов.

Показалась черная «Вольво XC90». Вадим увидел, как Артем с Михаилом взяли оружие и вышли из «Мерседеса», одновременно он сам вместе с Любой покинул «Джип». Люба ему нравилась, и, как ему казалось, он ей тоже. Они пару раз встречались и пили вместе пиво, а когда ее спросили, с кем она хочет поехать, она выбрала его. Мгновение он колебался, не предложить ли ей остаться в машине, спрятаться, ведь он предчувствует, что все может пойти не так. Но если бы он это сделал, как поступить дальше?

Вместе исчезнуть? Жить долго и счастливо?

Без вариантов – осознав произошедшее, она бы никогда не пошла против Загорного. Вадим точно знал, что не так сильно ей нравится. Поэтому промолчал.

«Вольво» остановилась в паре метров от них, из нее вышли четверо финнов. Все при оружии. Рассредоточиваясь, они подозрительно осматривались.

Полное спокойствие.

Затишье перед бурей.

Лидер группировки, рослый мужчина с короткими волосами ежиком и татуировкой в стиле «трайбл» вокруг глаза, кивнул самому низкорослому и щуплому из четверки – тот вложил пистолет в кобуру, зашел за «Вольво» и открыл багажник. Вадим в свою очередь попятился, на пару шагов приблизившись к багажнику «Джипа».

Пока это был их общий план.

Теперь его личный.

Пуля из винтовки с глушителем прошла у стоявшего ближе всех к машине большого финна под глазом. Мгновенно разлетевшиеся кости, кровь и мозги, когда секунду спустя пуля нашла выход через затылок, заставили остальных действовать инстинктивно.

Все просто начали одновременно стрелять.

Все кроме Вадима, который бросился за «Джип».

Мужчина с татуировкой на лице громко заревел и мгновенно уложил Михаила четырьмя или пятью смертельными выстрелами в грудь. Артем открыл ответный огонь. Две пули попали в татуированного, который, качнувшись назад, но устояв, направил оружие на слишком поздно укрывшегося за «Мерседесом» Артема. Несколько пуль пробили ногу от бедра и ниже. Крича от боли, Артем упал на сухой гравий. Истекая кровью, крича и стреляя, мужчина с татуировкой продолжал двигаться к «Вольво», твердо решив выбраться отсюда живым. Через секунду он, клокоча, упал на колени, выпустил оружие и двумя руками схватился за то, что осталось от его шеи.

Где-то раздавались другие выстрелы и были слышны чьи-то крики.

Артем с трудом принял сидячее положение, тщетно пытаясь остановить хлеставшую из бедра кровь. Последовала еще серия выстрелов, он оцепенел, отчаяние во взгляде сменилось пустотой, губы сложились в несколько беззвучных слов, прежде чем он упал вперед с повисшей на грудь головой.

Третий финн успел спрятаться в неглубокой канаве, откуда имел хороший обзор в просвет под припаркованными машинами, и плотная очередь из его автомата угодила Артему в поясницу. Вадима осенило, что и он находится на виду, и он нашел укрытие за одним из больших колес «Джипа». Оказавшись сбоку от автомобиля, он увидел на земле труп самого маленького из четырех финнов.

Любу не видно.

Из канавы на опушке послышалась серия выстрелов и пули ударились о металл на задней стороне колеса, пробивая шину. Одна из пуль прошла сквозь резину и попала Вадиму в бок, прямо над ягодицей. Боль словно электрический разряд пронзила тело. Он сдержал крик, опустил лоб на колени, стараясь стать как можно более незаметным. Когда он снова медленно выдохнул, то понял, что огонь прекратился.

Стояла тишина. Полная тишина.

Ни единого движения, ни голосов, ни криков боли или ярости, ни пения птиц – ничего. Как будто само место задержало дыхание.

Он осторожно посматривал вперед из-за «Джипа».

По-прежнему тишина. По-прежнему ни единого движения.

Он медленно-медленно высунул голову, чтобы лучше все разглядеть. Солнце – за вершинами деревьев, над горизонтом. Представшая перед ним сцена утопала в мягком свете, который бывает только от полуночного солнца в полярный день.

Не спеша он поднялся – в мышцах и связках оставалась пуля, но, похоже, не задела важных органов. Он приложил ладонь к ране. Идет кровь, но не так сильно, чтобы он не смог завязать рану.