Волчье время. Продолжение
Шрифт:
Девушка быстро отвела глаза, и Ирема внезапно осенило. Он негромко рассмеялся.
– А-а, я понял. Вы надеялись дождаться, пока вас зачислят в гвардию, раскрыть свое инкогнито, а после этого сослаться на Устав. Прекрасный план!.. Действительно прекрасный. К сожалению, вы проиграли. И прошу вас - не пытайтесь повторить ваш трюк в каком-нибудь другом имперском городе. Не стоит превращать все в фарс, не так ли?..
– Ирем встал, показывая, что аудиенция окончена.
– Я вас не задерживаю, месс Ландор. Придумайте какой-нибудь предлог для своего отъезда, соберите вещи и уезжайте. Витто Арриконе... фэйры с ним, пусть пока остается.
Сейлес встала и медленно подошла к двери.
– Еще одну минуту, месс Ландор, - окликнул ее Ирем.
–
Сейлес коротко, по-военному поклонилась и, не говоря ни слова, вышла в коридор.
"Одной проблемой меньше" - с мрачным удовлетворением подумал Ирем. Теперь можно было с чистой совестью выбросить неприятную историю из головы и отправиться на прием к Валлариксу.
Только сейчас рыцарь по-настоящему почувствовал, что провел ночь и несколько последних дней в седле. Тело настойчиво просило отдыха, а в голове было как-то мутно, словно накануне вечером он много пил.
"Стареешь" - издевательски прокомментировал внутренний голос.
– Линар!
– резко окликнул Ирем своего стюарда.
– Принеси еще воды. Только похолоднее...
Умывшись второй раз за утро, он с ожесточением растер лицо и шею жестким полотенцем и распорядился оседлать ему коня.
Явившись во дворец, лорд Ирем обнаружил, что его опередили. Аденор, которого Валларикс сделал главной государственного казначейства, никогда не появлялся во дворце раньше одиннадцати, но сегодня, как назло, приехал к девяти часам утра, и в данную минуту находился в королевской спальне.
Став женатым человеком, император не отказался от своей привычки разбирать бумаги по утрам, но начал делать это не своем в полупустом холодном кабинете, а в покоях королевы. Для этой цели в углу спальни, поближе к высокому витражному окну, был установлен стол, и по утрам Валларикс, надев темно-синий бархатный халат, подсаживался к этому столу и отвечал на письма, обсуждая их с Алирой. Заходя к Вальдеру с утренним докладом, коадъютор часто заставал Алиру уже на ногах - она сидела за столом напротив мужа и сосредоточенно писала, а распущенные волосы блестящей шелковой волной лежали на ее плечах, окутывая королеву, как сияющая золотая шаль. Она не отказалась от своей привычки подниматься вместе с императором даже тогда, когда ждала наследника, хотя в те дни ее лицо часто бывало бледным и осунувшимся, будто королева не смыкала глаз всю ночь. Алира тяжело переносила первую беременность, но Валларикс, к досаде Ирема, не запрещал жене перетруждать себя, а вместо этого в своей обычной мягкой, обходительной манере уговаривал ее прислушаться к советам лекарей и больше отдыхать. Валларикс не скрывал, что он гордится поведением своей жены, а при дворе их близость с королевой находили трогательной. Лорды Малого совета шутили, что им нечем больше заняться, потому что юная супруга заменила Валлариксу государственный совет и личного секретаря.
Единственным, кто не разделял всеобщего восторга по поводу брака императора, был Ирем. Хотя он по-прежнему пунктуально являлся во дворец с докладами каждое утро, с некоторых пор рыцарь старался отыскать предлог, чтобы дождаться выхода Валларикса в приемной. Коадъютор говорил себе, что не желает смущать друга и его жену, но, если быть до конца честным с самим собой, он просто не стремился наблюдать эту семейную идиллию.
Как и большинство старших офицеров Ордена, Ирем был убежден, что настоящей семьей мужчины должны быть его друзья, а все остальное только отвлекает человека от служения своему делу. Так, по крайней мере, он ответил бы любому, кто спросил бы его о натянутости, появившейся в их отношениях с Валлариксом. Но был еще один момент, в котором коадъютор мог признаться только самому себе.
Ирем уже не помнил времени, когда он не служил династии дан-Энриксов. Если на свете и существовал когда-то человек по имени Айрем Кейр, у которого была какая-то своя, отдельная от императора судьба, то Ирем уже много лет назад забыл о нем и думал о себе только как о коадъюторе Вальдера. Все, что было важным для правителя, как бы само собой, без всякого усилия, делалось важным и для Ирема. Благополучие империи, реформа Ордена, Седой со своей Тайной магией, Элиссив и, конечно, Крикс - Ирем охотно занимался всем, что совершенно не касалось его самого, но зато волновало его друга и сеньора. Ему нравилось сознание того, что император доверяет ему больше, чем кому-либо другому, и он никогда не думал, что однажды это положение изменится. Но с появлением Алиры в жизни Валларикса появилось часть, которая касалась только их двоих, и больше никого. Рыцарь не мог отделаться от ощущения, что эта часть все время разрастается, мало помалу вытесняя остальное. И, хотя Ирем оставался лучшим другом императора, он, несомненно, перестал быть для Валларикса единственным доверенным лицом. Ирем никак не ожидал, что будет чувствовать себя задетым - но, однако, так оно и было.
Конечно, глупо было сожалеть о временах, когда Валларикс был вдовцом. В конце концов, даже слепой заметил бы, что император был несчастлив. Но, сколько бы лорд Ирем не твердил себе, что должен радоваться за своего друга, в глубине души он чувствовал досаду. И сейчас, услышав, что правитель принимает у себя Ральгерда Аденора, Ирем почти с облегчением отступил от дверей в покои королевы и тихо сказал дежурному гвардейцу, что он подождет правителя у него в кабинете.
Рыцарь пересек приемную и тяжело вздохнул, берясь за медное кольцо в двери - но в самую последнюю секунду замер, различив за дверью еле слышный шелест перевернутой страницы. В кабинете явно кто-то был.
"Вальдер?!" - подумал он, но тут же понял всю нелепость этой мысли. А мгновение спустя он осознал, кто должен находиться в аулариуме императора. Раз гвардеец не предупредил его о госте, значит, тот проник в покои императора без ведома охраны. На такое был способен только один человек.
– Доброе утро, Князь, - нарочито невозмутимо сказал Ирем, распахнув дверь.
Сидевший за столом мужчина поднял голову от книги, которую только что читал, и отбросил со лба мешавшую темную прядь, открыв немного побледневшее клеймо с вензелем Сервелльда Дарнторна. Встретившись взглядом с коадъютором, он улыбнулся, до боли напомнив каларийцу молодого императора.
– Доброе утро... монсеньор.
Лорд Ирем вздрогнул.
– Ты?..
– выдохнул он, и запоздало прикусил язык, досадуя на собственное удивление. Казалось бы, за столько лет общения с Седым можно было бы и привыкнуть... Коадъютор всегда знал, что рано или поздно Крикс опять появится в Адели - без предупреждения и в самый неожиданный момент. Но когда это произошло на самом деле, Ирем оказался слишком изумлен, чтобы держать себя в руках.
– Я принял тебя за Седого, - чуть помедлив, сказал рыцарь, внимательно разглдывая Крикса. Пару лет назад, когда они виделись в последний раз, Меченый еще выглядел как юноша - а может, это Ирем по привычке видел в нем черты того мальчишки, которого много лет назад забрал из Академии. Теперь дан-Энрикс, несомненно, стал мужчиной. Видеть эту перемену было странно. Может быть, что-то в этом роде чувствуют другие люди, когда видят своих повзрослевших сыновей?..
От этой мысли губы каларийца изогнулись в саркастической улыбке. "Кажется, я становлюсь сентиментальным" - насмешливо подумал он.
– Надеюсь, ты вернулся насовсем?
– нарочито небрежно спросил Ирем. Меченый едва заметно улыбнулся - так, как будто истинные мысли Ирема были написаны у коадъютора на лбу. От этой понимающей улыбки Ирема бросило в жар. Крикс и раньше временами поразительно напоминал Седого, но сейчас он стал казаться его точной копией.
– Боюсь, что нет, - ответил он.
– Я ведь отправился в Эсселвиль только потому, что Олварг находился там. И мое возвращение в Адель тоже будет зависеть не от меня, а от него. Мы с Олваргом сейчас, в каком-то смысле, неразлучны - куда он, туда и я.