Волчьи игры
Шрифт:
Конечно, быт болотных сидельцев не отличался удобствами, какие шуриа познал в гостиницах Индары. Ну да не беда! Что такое пара месяцев излишеств по сравнению с веками походной жизни? Че-пу-ха!
О таком домике на Шанте только мечтать остается — с печкой, с лежанкой и настоящими стеклами в крошечных окнах. Джэйфф, пользуясь случаем, даже помылся, натопив снега. Все же встреча предстоит историческая, и без мытой шеи не обойтись, как ни крути.
Но шуриа так устроены, что за самое опасное дело они берутся играючи, беззаботно полагаясь на удачу, оттого под горячую похлебку, горбушку хлеба и шмат сала мечталось
С тех пор как Грэйн спасла возлюбленного из подвала, прошло ровно три дня. Холодное зимнее солнце нехотя прокатилось по небосклону и упало куда-то за Ролфийский Архипелаг. В мир пришла Ночь Великих Духов, а к Элиру — гости.
Джэйфф устроился за столом, а перед ним в ряд лежали заряженные трофейные пистолеты — целых пять штук. От резкого перехода из темноты к свету вошедшие на миг зажмурились. Их было тоже пятеро. Четверо совсем юных незнакомых шуриа и один давний знакомец.
— Здрав будь, Шэйз, — щедро улыбнулся бывший рилиндар, приветствуя господина Тиглата с радушием удава-душителя. — Заходи, прис-с-саживайся, знакомь меня со своими друзьями. В ногах правды нет, а разговор наш затянется.
Если приглашение происходит через прицел, то в любом тугодуме сообразительность как-то сама собой просыпается. Посему новоприбывшие чинно расселись по лавкам и приготовились внимать хозяину избушки и… положения.
Все они были из одного народа, все дети Сизой Луны. Не имеет значение, кто младше возрастом, а кто старше. А значит, все абсолютно точно знали, что шутки-прибаутки кончились. Друг перед дружкой шуриа дурака не валяют.
— Шэйз, ты помнишь, что я уже один раз тебя пощадил?
Серьезного тона в устах Элира, пожалуй, и Вилдайр Эмрис бы испугался.
— Помню, — эхом отозвался «вечный повстанец».
— Тебя пощадила эрна Кэдвен, и то же самое сделала Джона. Три раза — это слишком много даже для героя баллады.
— Тогда почему же ты не стреляешь?
Шэйз все еще не терял надежды, что рилиндар хочет лишь поговорить. Объясняться с врагом у шуриа не принято, это всегда можно сделать и после смерти. Не просто же так дарована Матерью Шиларджи детям своим возможность зрить дух человеческий, верно?
Остальные новорилиндары… Тьфу! У Джэйффа челюсти сводило при виде этих сосунков, как от кислятины. Словом, мальчишки во все глаза глядели на живого и настоящего Воина Рилинды. Так жадно, так завороженно, словно сама Шиларджи к ним явилась во плоти.
— Потому что понимаешь… где-то в душе… в сердце… что мы правы! Наша борьба и наше дело правильное. Ибо Шанта у нас одна, и все те враги, которые испокон веков точат на нее острые зубы…
Пес раздери этого Тиглата! Откуда в одном человеке одновременно столько азарта, пафоса, жестокости, заблуждений, сентиментальности, пороков и глупости?
— И клювы, не забудь, — перебил его Джэйфф.
— Что?
— Ты забыл про клювы. Или про когти.
— Да! Наша Земля Радости, наш Джезим уже тысячу лет стонет под пятой захватчиков! Наш народ, стенавший под пятой…
Шиларджи! Как же это было скучно. Элир разве только не зевнул во весь рот. Наслушался он в свое время речей. Нет, не тиглатовских — гладких и вычурных, а еще тех — яростных, бешеных, нервных. Очаровательный модник Шэйз, который за порог не ступит, не повязав правильно шейный платок, и в подметки не годился тем, прежним вождям, которые без факела зажигали пожар войны. Их голоса до сих пор слышат уши Джэйффа, а горло помнит ответный радостный вопль. Может, потому он и не принял всерьез кривляния Тиглата, что было с кем сравнить? Рилиндарские командиры ужас наводили, не ведали о пощаде, они и не догадывались о такой штуке, как милосердие. А тут… бестолковый пятилетка, балующийся с огнивом на сеновале.
— Мнилось — не стало Проклятья Сигрейн, вот теперь-то заблудшие поймут и проникнутся… — Элир сам не заметил, как заговорил вслух, поглощенный без остатка воспоминаниями о временах, когда Внезапная Смерть только начала шествие среди народа Сизой Луны. — Я думал, ты, читавший тетрать Аслэйг, хоть что-то понял…
— Джэйфф, послушай же меня наконец, — взмолился Шэйз. — Мы, шуриа, — соль этой земли, мы нужны Джезиму, и ты — единственный из нас, кто помнит, как было до нашествия ролфи, как прекрасно жили шуриа. Ты мог бы возглавить нашу борьбу, стать нашим знаменем. Но ты предпочел быть первым псом в своре Вилдайра!
— Да перестань! По-разному мы жили, всяк на свой лад, кто как знал и умел. И лучше псом быть в своре, чем приблудной шавкой на помойке.
Оскорбительное для шуриа сравнение не обидело Джэйффа ничуть. Да мало ли, как его обзывали.
— Ползать на брюхе перед каждым богатым смеском, выпрашивая подачки на свои грязные делишки, развлекать расфуфыренных дамочек в салонах, пресмыкаться у ног любого, кто отслюнявит лишний ассигнат, — это, по-твоему, истинно шурианское дело?
— Ес-с-сли понадобится для освобождения родины…
И снова Элир невежливо перебил собеседника.
— Ты ведь чистенький, Шэйз? С тех пор как отравил Алезандеза Лойха, пальчиков в крови не марал, нет? Всю грязь, значит, им. — Он кивнул в сторону молодых сородичей. — А себе только самое приятное — салоны, приемы, опера, тайные собрания. Рассказывал им про леди Конри? Про то, как берешь денежки на освобождение родины из лап самого лорда-секретаря — тоже?
— Пусть ролфи платят! — фыркнул Тиглат надменно.
По крайней мере, ему самому это жалкое тявканье казалось грозным рычанием. Конечно, для традиционной шурианской морали двурушничество почти в порядке вещей, но перед фиртсвитскими мальчиками, выросшими средь по-купечески честных в коммерческих делах конфедератов, очень неудобно. Сказано же, кто платит, тот и ужин заказывает.
А последний рилиндар продолжал:
— Они и заплатили — каменщикам за строительство маяка, а Ригнайрову семейству за то, что маяк этот обихаживали. Чтобы рыбаки-артельщики, вроде Юнана, не гибли в море.
— Какой еще маячник? Кто такой Юнан?
— Ригнайр-то? Так это ж тот самый хелаэнай, которого твои наймиты зарезали. И женку его. А Сэйна — хорошая женщина была, честная, работящая. Все наши ее шибко уважали. На тризне десять деревень обрыдалось. Но откуда тебе знать, Шэйз Тиглат, на какие такие забавы идет золотишко от лорда Конри, через его бабу полученное?