Волчьи игры
Шрифт:
— По рукам, ребятки. Я уберу охрану, а вы займетесь кассой.
За грядущий и неотвратимый, как рассвет, идущий вослед за ночью, успех предприятия следовало немедленно выпить.
— Эй! Хозяин! Пива для моих друзей! Лучшего! — крикнул рилиндар.
И подумал, что невежество людское, в сущности, очень удобная штука. Кабы не оно, то кто-то из вновь обретенных «друзей» непременно вспомнил бы, что с шуриа вообще лучше не связываться. Особенно когда речь идет о больших деньгах и романтических планах их потратить. Мечталось же Джэйффу о черной шелковой рубашке и широкополой шляпе, а также о дюжине серебряных браслетов и юфтевых сапогах. А если уж шуриа размечтался, то делиться добычей он точно не будет. Тут детям Хелы до детей Шиларджи еще расти и расти.
Как
— А может, все-таки ночью? — попытался он переубедить подельников.
— Нет! Ночью внутри всегда есть охрана. И главное, сволочи, не спят, — возмутился диллайн. — И как мы откроем замки в хранилище? А? Там же запоры стоят амалерские, а решетки так и вообще из Ролэнси.
Джэйфф пожал плечами.
— Наверное, им хорошо платят. А если платят хорошо, то значит, есть что стеречь неусыпно. А? Как мысль?
Безупречная логика шуриа налетчиков потрясла до глубины души. В их взглядах так и читалось: «Ух ты! Умный! Стал быть, стрелять надо в спину».
— Меня зовут Эрвэлин, а тебя?
— Тип с бабьими косами, — ответствовал шуриа безмятежно.
— Обижаешься? — насупился полукровка.
— Нет.
Зачем запоминать имена тех, кто скоро попытается тебя предать и убить, тем паче на них обижаться?
Налет решено было совершить через день, что Джэйффа устраивало во всех смыслах. В это время он собирался быть уже далеко от Рамсила. Посему, согласившись с планом своих навязчивых сообщников и всецело поддержав их начинание, шуриа под самым благовидным предлогом отправился в банк. Его, конечно, выгнали взашей, как всегда поступают с подозрительными личностями в одежде явно с чужого плеча, учиняющими в приличном заведении скандал. Но управляющего господина Варни, прибежавшего на шум и приказавшего охранникам надавать бродяге-шуриа по ребрам, Элир запомнил в лицо. Наверняка жизненный путь этого белокурого красавчика с пышными усами был устлан женскими сердцами и прочими мелкими радостями, но и ему суждено было прерваться рано или поздно. Что поделаешь — люди смертны. Встреться господин Варни с бывшим рилиндаром на несколько веков раньше, да еще в вечерних сумерках, и эта встреча стала бы очень запоминающейся, но последней. Но убивать много людей Джэйффу не хотелось. Ему, собственно, никого не хотелось убивать. Джезим опьянил его, но не до такого состояния, чтобы шуриа не понимал одной простой вещи — убийцу будут ловить тщательнее, чем грабителя. Нужно ли Джэйффу Элиру так осложнять себе жизнь, когда веселье только-только началось? Вовсе нет.
Господин Варни остался жив, и шуриа не исключал, что когда-нибудь к банковскому служащему вернется интерес к женщинам. Но ключом от хранилища пришлось делиться. Стоит собственная жизнь какого-то паршивого ключа или нет? Джэйфф ни на миг не усомнился, что стоит.
А ночка выдалась темная, осенняя, со стылым ветром и мелким дождичком. Самое то, чтобы поживиться за чужой счет. Время, когда тихие и незлобивые сидят перед очагом, попивают горячее вино с медом и, прислушиваясь к завыванию ветра, думают: «Ужели какому-то дураку в такую погоду дома не сидится?» И, в общем-то, домоседы правы, если только они не дети Шиларджи. Сорваться с места и отправиться к одному тебе понятной цели — вот это по-шуриански. Залезть в охраняемый банк, оглушить охранников, открыть хранилище и забрать деньги — это тоже вполне в национальном духе. Когда что-то ценное, причем не чье-то личное и последнее, а избыточное, лежит аккуратной кучкой, то искушение присвоить слишком велико. Это ведь не путешествующего купца до нитки обобрать, верно? Одного человека лишить всего и сразу или многих — небольшой части, есть разница? Вот и Джэйфф так рассуждал, когда набивал кожаный саквояж золотом и ассигнациями.
Все получилось
Прямо на пороге банка. Вот ведь незадача!
— Ты куда это собрался, красавчик?
Диллайн наставил на Элира барабанный пистолет, не скрывая намерений.
— Реш-ш-шил оставить нас с носом? — прошипел второй грабитель.
«Догадливый какой!»
— Тороплюсь я, парни. Срочное дело, поэтому пришлось менять планы, — отмахнулся Джэйфф как ни в чем не бывало.
— Это был наш план! И наш банк! — шепотом вскричал Эрвэлин. — И наши деньги!
— Отлично! — притворно возмутился шуриа, уронив свою ношу под ноги. — Я, значит, сделал всю черную работу, зашел с пустыми карманами, а вышел с полным саквояжем, а теперь вдруг оказывается, это «ваши деньги»? Так не пойдет!
У бандитов просто слов не нашлось, чтобы ответить на столь возмутительную наглость, и это вовсе не удивительно. Они не так много прожили на свете, чтобы успеть познакомиться с шурианским народным характером близко. Дети Шиларджи, они ведь не только коварные, но еще и наглые от самого рождения. К тому же не будь парни такими жадными, то оставили бы идею ограбить именно этот банк, а будь они храбрее и умнее — попытались бы сразу убить опасного конкурента. Возможно, у них бы и получилось, кто знает?
У Джэйффа тоже был пистолет и тоже, как ни странно, заряженный. Но палить возле свежеограбленного банка, поднимать из постелей честных обывателей и стражей порядка ему как-то совсем не улыбалось. О том же самом подумали и грабители, иначе давно пустили бы оружие в ход.
— Идем с нами, прохвост. Будем делиться.
— По-честному? — поинтересовался шуриа.
— Поглядим…
Туманное заявление диллайн не скрыло от Джэйффа его истинных намерений. Тут бы и не-шуриа догадался, что его собираются убивать. Пришлось знакомить несостоявшихся подельников с обыкновенным ножом. Вдруг запамятовали? Целых четыре раза — каждого дважды. Все просто — нужно лишь заставить одного из соперников наклониться к саквояжу.
И все было бы весело вдвойне, не успей так и оставшийся для Джэйффа безымянным полукровка выстрелить и ранить коварного шуриа в правое плечо. Пуля прошла навылет, но от этого легче не стало. Больно и до омерзения обидно. Все так хорошо начиналось, и вдруг эдакая незадача. Так всегда бывает: самое жестокое слово — походя, самый меткий выстрел — случайный.
Крови Элир потерял изрядно и вместо того, чтобы торопиться под крылышко к ролфийскому резиденту в Вэймс, весь следующий день отлеживался на хуторе у миловидной вдовушки. Смазливая смуглая рожа и учтивые речи лучше всякого приворотного зелья. Стоит поскрестись в двери чернокосому незнакомцу, способному молвить: «Сударыня, простите великодушно за беспокойство» и «в ваших прекрасных руках жизнь одинокого раненого скитальца» вместо привычного: «Открывай, курвище!» — чтобы разомлела самая подозрительная фермерша. А если еще и наполнить скупой мужской слезой синие очи, то покой, уют, сытный обед и мягкая постель страннику гарантированы. Только успевай бормотать под нос слова благодарности и сочинять байки одна жалостливее другой. О том, как стенают под ролфийской пятой остатки шурианского народа, Джэйфф поведал специально. Вдруг добрая женщина слыхала что-нибудь про борцов за свободу? Может быть, на рынке о чем-то таком болтали? Но хуторянка лишь хихикала, поправляла кофточку на пышной груди да алчно облизывалась на широкие плечи шурианского бродяги. Раз мужчинка ничейный, значит, надо брать в оборот. В хозяйстве все пригодится.