Волчьи пляски
Шрифт:
– Отчего же. Доволен, – не стал спорить Крутой, – Рынок перешел в мои руки. Недовольных нет. Тишь и гладь. Барыги отстегивают регулярно…
– А хозяин, на которого ты со своими ребятками работал? Остался доволен? Расположение-то вернул?
– Тоже порядок. В этом я тебе особенно благодарен. Андрей Силантьич мужик жесткий. Шутить не любит. За просчет может напрочь лишить поддержки. Однако справедлив и умеет исправлять свои ошибки. А в данном случае он счел свое поведение в отношении меня большой ошибкой…
– Извинился, что ли? – Грач поскреб заросший жесткой щетиной
Иосиф исказил широкое лицо скептической ухмылкой.
– Извиняться Козин не умеет. Слышал о нем?
– Слышал упоминание, – неопределенно протянул Костя, – Большой пацан с немалыми возможностями. Я с людьми такого уровня еще не общался, так что ничего конкретного сказать не могу.
– А я могу, – Крутой еще раз затянулся и после затяжки задумчиво посмотрел на тлеющий сигаретный окурок, – Такие люди, как Козин, уж поверь мне, имеют огромный потенциал. Такие люди порой вершат историю. Поэтому, даже если Андрей Силантьич кинул меня в той ситуации, посчитав, что Иосиф Крутой выработал свой потенциал, я все равно с большим желанием отнесся к перспективе наладить утраченные отношения с ним. Они стоят того. Хотя бы тем, что Козин, хоть и ворочает делами, никогда не принадлежал к уголовникам. Как и я.
– К чему лирическое отступление? – коротко поинтересовался Грач, – Я выполнил обещанное – ты сказал мне спасибо. О благодарности я не просил, но все-таки приятно. Что еще? Что дальше?
– А то, что я приехал не только речи говорить. Есть предложение. Хочу, чтобы ты работал у меня в команде.
– Почему?
– Умеешь держать слово. Да и другие качества у тебя, как посмотрю, развиты. Может, все-таки расскажешь, как умудрился за два дня умертвить полтора десятка здоровенных братков? Никто из них доходягой не был. Патологоанатом, с которым у меня состоялся интересный разговор, пояснил некоторые детали, наводящие на определенные мысли…
– Какие там мысли, – фыркнул Грач, отмахиваясь, – Против лома нет приема. Это истина. Есть еще одна, гласящая – спастись от взрыва бомбы может только сам господь бог. У них не было шанса.
– Не прибедняйся, – увещевательным тоном подал реплику Крутой, – Бомбой ты подорвал только пятерых. Остальные десять умерли другой смертью. Доктор сказал мне, что в каждом из трупов нашел только по одной пуле.
– Не во всех.
– Не спорю, – кивнул Иосиф, – Последних двоих, самых главных в банде, ты завалил ножом. Факты сами характеризуют тебя, как бойца.
– И что же они говорят, эти факты?
– Многое, – Крутой изменил позу, щелчком пальцев метнул в сторону погашенный о ладонь окурок, и склонился в сторону собеседника, – Во-первых, факты говорят о том, что ты не понаслышке знаком с подрывным делом. Взрыв, положивший за один раз пятерых бойцов, свидетельствует о том, что ты это умеешь и даже очень хорошо. Во-вторых, стреляешь ты так, как многим из моих стрелков и не снилось. Это говорит о хорошей огневой подготовке. Я даже думаю, что ты одинаково хорошо управляешься со стрелковым оружием разных типов. Так?
– Возможно, – сдержанно отозвался Костя, – Есть и третье?
– Есть. Патологоанатом, осматривая тела двух последних братков, которых ты уложил с помощью одного ножа, с уверенностью сказал мне о том, что виновник их гибели, то бишь ты, в совершенстве владеет техникой ножевого боя. Ударов нанесено немного, но все они одинаково смертельны. Все эти три составляющие, сложившись в одну общую картину, только уверили меня в том, что ты хороший специалист в военном деле. Где ты так навострился, мил человек?
– С чего такие вопросы?
– А с того, – Крутой многозначительно поджал губы, – Что поначалу я принял тебя за какого-нибудь мента. За подсадного. Таково было первое впечатление. Среди мусоров иногда встречаются толковые люди. Но…
– Но что?
– Потом я поразмыслил и понял, что к ментуре ты не имеешь отношения. Если бы это было так, то сейчас бы не прятался в яме от тех «кровников», что остались по твою душу. Скорее всего, обучался ты в каком-нибудь специальном месте, где готовят специалистов диверсионного дела. Такие люди что-то нередко стали мелькать на фоне российских будней. Мои предположения верны?
– Отчасти, – ограничился неопределенной репликой Грач, – Подготовка была. Набирался ума-разума за счет чужого дяди.
– Где?
– Кавказ. Там вполне удобно получать определенные навыки за счет халявных дотаций из-за рубежа. Что из этого?
– Ничего, – развел руками Крутой, – То, что ты делал на Кавказе, меня не касается. Это твои дела. Дело в другом. Ты мне нужен именно для того, чтобы с пользой применить то, чему тебя научили.
– Как?
– Если говорить в общем, то мне нужен проверенный человек, способный обучить для Козина определенное число бойцов, – Иосиф сделал размашистый жест рукой, словно сделал акцент на последующие слова, – Я думаю, что ты понял. Нужны не простые стрелки, которых у меня полно и сейчас. Нужно подобрать команду спецов, против которых не выстоит ни одна из беспредельных группировок. Ты способен выполнить эту задачу.
– А зачем?
– А зачем ты тогда предлагал мне работать вместе? – вопросом на вопрос ответил Крутой, – Ты сказал тогда, что ищешь компаньона. Я тебе это компаньонство и предлагаю. Во взаимовыгодных интересах. Вместе мы сможем достичь с тобой определенных целей и оказать дельную помощь Андрею Силантьичу. Он это оценит – я уверен. Ему сейчас нужны надежные и боеспособные ребята. На них у Козина имеются определенные планы.
– У него в распоряжении есть множество вариантов, – недоверчиво покрутил головой Грач, – Были бы бабки и он купит всех, кого нужно. На то, чтобы крышевать рынки, много умения не нужно.
– Крышевание рынков, это пока, – уклончиво ответил Иосиф, – Для начала. Чтобы окрепнуть и завоевать авторитет. Не забывай, что Козин не принадлежит к криминалитету. Это человек со стороны. Кто он, точно никто не знает. А раз так, то и двинуться он может в разных направлениях. В том числе и в тех, в которых ворам в законе двигаться заказано. Например, во власть. А для этого нужен совершенно другой потенциал и, соответственно, люди. Обученные, способные выполнить любую задачу быстро и без колебаний. Так, как на это способны военные.