Волчьи судьбы
Шрифт:
Часть III
Глава 22.
– Теперь ты знаешь всю историю Глории, – Иветта отставила в сторону в очередной раз опустевшую чашку, четвертую за вечер, и подняла на меня глаза.
– Хорошо, что все кончилось хорошо, как бы там ни было, – банальность, но ничего более умного мне на данный момент в голову не пришло.
– Да. Но этот мерзавец, ее отец, замаячил на горизонте. Я не знаю, что ему может быть нужно. Просто не знаю. После
– Может, он понял свои ошибки и хочет исправиться?
– Ты сама в это веришь? – усмехнулась Иветта.
– Нет, – вздохнула я. – Мой опыт подсказывает, что такие люди не меняются.
– Вот и мой подсказывает то же.
– А он не мог сам стать оборотнем, и на этой почве…
– Я наводила справки, не похоже.
– Что ж, тогда я не знаю, что еще предположить… Но, главное, Глория по всем законам уже совершеннолетняя. Он не сможет никак на нее повлиять или принудить к чему-либо.
– Знаешь, одно это меня и утешает, – вздохнула Иветта, домывая чашку.
– А как сама Глория относится к этим звонкам?
– Она боится. Боится спустя столько лет. Собственного отца!
– Ну, он сделал для этого все возможное, – пожала я плечами. – Он даже ее ненависть заслужил.
– Глория его не ненавидит. Боится – да, но ненависти в ней нет. Возможно, где-то в глубине души она все еще считает такое отношение к себе заслуженным.
– Как ни прискорбно, но, скорее всего, так оно и есть.
– И это еще страшнее, – сокрушенно вздохнула Иветта.
– Родители могут быть страшнее врагов, так как мы связаны с ними кровными узами, от которых не избавиться никогда, – задумчиво проговорила я. – Мне кажется, для Глории же будет лучше, если она не будет оставаться в одиночестве ни на минуту.
– Да, это само собой.
– Если я буду нужна – ты только скажи.
– Я знаю, спасибо. На тебя всего можно положиться.
– Ну, я же твоя кайо, так и должно быть.
– Да, ты права. Возможно, я сама еще просто не привыкла к этому.
– Ты? Вот уж не поверю! Уж если я уже практически привыкла.
– Правда? – улыбнулась Иветта. – Рада это слышать.
– Но ты же знала, что так и будет, – возразила я. – Я могу пошуметь, но никогда не пойду против того, что обещала.
– В этом ты вся! Самый преданный и верный человек из известных мне. Но я, действительно, не знала, что все получится именно так. Ты одна из тех, в ком я никогда не усомнюсь.
Что можно сказать после таких слов? Я, будучи в своем репертуаре, предпочла отшутиться:
– Ну, теперь мы просто обязаны припасть к груди друг друга и в умилении разрыдаться!
– Думаешь?
– Уверена!
– Ну, держите меня четверо! – Иветта стала надвигаться на меня с притворно грозным выражением лица.
– А сдержат? – усмехнулась я в ответ.
– Не знаю, не знаю.
– Вот так всегда! Вообще, заболталась я тут с вами, мне спать давно пора.
– Так ложись, – подмигнула Иветта.
– Шо? Прям
– Нет, ну почему, спальное место-то я тебе выделю, – и уже серьезно, – Правда, оставайся.
– Хорошо, если ты так хочешь, – согласилась я, тем более, что подобное я и планировала.
– Чудно. Выдать тебе пижаму?
– Да, конечно. Я пока схожу в душ.
– Думаю, дорогу тебе показывать не нужно.
– Да найду, я думаю, – усмехнулась я, скрываясь в коридоре.
– Я занесу тебе пижаму, – донеслось мне вслед.
Ванна на первом этаже у Иветты шикарная, на втором тоже впечатляет, но она скорее гостевая. Хотя, ей пользуются не реже. Эта ванна отделана под зеленый мрамор, на полотенцесушителе развешаны зеленые же полотенца, а возле ванной – мягкий зеленый ковер.
Я уже не в первый раз остаюсь у Иветты, так что прекрасно знаю, где что лежит. Быстро раздевшись, я включила воду и залезла под душ. Ванна – это слишком долго, да я и не большой ее поклонник. Не знаю, какой это признак, но в этом доме у меня уже появились свои мыльно-рыльные принадлежности, в виде зубной щетки и полотенца.
Пока я плескалась, в ванну тихо прошмыгнула Иветта и, оставив мне пижаму, так же тихо вышла.
Пижама была обыкновенная, шелковая: штаны и рубашка, все такой веселенькой тигриной расцветки. Не то, чтобы "мой любимый цвет, мой любимый размер", но очень к тому близко.
Переодевшись, я сгребла свою одежду в охапку и поднялась на второй этаж, где сложила все это в гостевой спальне, которую обычно занимала. Но просто лечь спать мне сегодня не грозило.
Я отправилась искать Иветту и Глорию, чтобы пожелать спокойной ночи. В принципе, искать-то и не пришлось, так как, во-первых, я знала, где они могут быть, а во-вторых, я их слышала. Но услышанное меня насторожило. Из-за закрытой двери доносились тихие всхлипы.
Я постучала, но мне никто не ответил. Расценив молчание, как знак согласия, я вышла. Спальня Иветты была мне не менее хорошо знакома, чем вся остальная часть дома. Даже более, наверно. Сколько раз после очередной заварушки я приходила в себя именно здесь, будучи порой ни жива, ни мертва, а Иветта выхаживала меня, аки дитя.
Сегодня картина была несколько иной. Иветта сидела на кровати. Ее волосы черным покрывалом окутывали плечи. Из-за них я не сразу заметила, что рядом свернулась Глория, положив голову на колени верволчице. Та тихо гладила ее по волосам. Девушка и была источником всхлипов.
– Что случилось? – спросила я, подсаживаясь рядом.
Глория только шумно всхлипнула и спрятала лицо у Иветты в коленях, а сама главная волчица проговорила:
– Она не смогла уснуть. Ей страшно.
С этими словами она, одной рукой все еще поглаживая Глорию, другую протянула мне, предлагая сесть поближе. Это я и сделала. Забралась на кровать и села так, что Глория находилась точно между нами. Моя рука легла на подрагивающие плечи девушки. Я сказала: