Волчьи ягоды
Шрифт:
Будет Злоб жить. Только недолго. Но уточнять Антон не стал. Хотя бы потому, что ему вовсе не хотелось его убивать. Вот если будет острая в том необходимость, тогда придется, никуда не денешься. Но может случиться, что такой необходимости не будет. А кому охота почем зря руки марать?
Глава 34
Нельзя недооценивать противника. Это аксиома, которую должен знать каждый. В реальной жизни за невыученный урок ставят не двойку, а пулю в лоб. Или нож под ребро. Или удавку на шею…
Антон понимал, что
И понимали. Свидетельством тому стала засада в доме номер восемь на улице Лесной. Воры просчитали ситуацию, поэтому сделали правильный ход. Но Антон был готов к такому повороту. На дело он взял лучших бойцов. Автоматы, гранаты, бронежилеты, неплохая подготовка…
Дом сначала окружили издали, Антон дал команду затаиться и ждать. Он боялся, что в доме Валетмейстера могли находиться и рубоповцы. Не зря он затаился и выжидал время: попал-таки в расставленные сети воровской боец. Он вышел из дома, осмотрелся и пешком направился к машине, которая стояла в отдалении. Там его и перехватили. Взяли его, что называется, без шума и пыли. Взяли, допросили по всем правилам военной науки…
Валетмейстер в доме, с ним еще три бойца. Сил вроде немного, но там автоматы. С учетом эффекта внезапности такая засада могла стать смертельной для Антона ловушкой.
Березняка в доме не было. А жаль, Антон с удовольствием пустил бы ему кровь. Он хоть и в законе, но ведь в горячке боя можно и забыть об этом.
Березняк уехал куда-то в Москву. Все правильно, крысы бегут с тонущего корабля. Оставил на хозяйстве жертвенного барана Валетмейстера, и «на лыжи», к Анфасу под крыло… Антону было стыдно за то, что он обратился за помощью к этим людям. Но в то же время у него было и оправдание. В зоне Анфас казался ему эталоном воровского благородства и справедливости… И на старуху бывает проруха — не зря же появилась такая поговорка. Хотя не проруха случилась с Анфасом, а реальная подлость. Может, Березняк такой ухи наварил, а старый вор на нее всего лишь повелся. Если так, то это не оправдание. Не важно, кто начал, главное, кто участвовал…
В соседних дворах были собаки, они могли поднять шум, а вот дом, что стоял напротив, но с соседней улицы, был заброшен. Ставни заколочены, а от собаки осталась только перевернутая будка. Это направление и выбрал Антон.
В четвертом часу ночи его бойцы прокрались на вражескую территорию, без шума подобрались к окнам, и туда полетели гранаты с предохранительными в них чеками. Эти «лимонки» должны были напугать противника, сбить его с толку. Одновременно с этим Панас кувалдой, с одного удара, вышиб дверь. Штурм начался, эффект неожиданности, смешанный со страхом перед гранатами, сделал свое дело. И все-таки кто-то из воровских бойцов успел выпустить автоматную очередь. Ответ не заставил себя ждать. Стрелка изрешетили пулями, но досталось и его дружкам — одного убили, другого ранили.
Ранен
— Узнаешь меня? — глядя в его рябое от оспы лицо, спросил он.
— Да пошел ты!
Валетмейстер лежал перед ним на траве. Лес вокруг, над головой рассветное небо. Ранние пташки звонко перекликаются, теплый ветер в сосновых кронах шелестит, наступающий день обещает солнечную погоду. Вроде бы идиллия. Только три трупа лежат неподалеку, яму для них уже намечают. И Валетмейстер животный страх излучает. Держится он вроде ничего, не раскисает, но чувствуется, что страх разъедает его душу.
— Зачем Соколова убил? — приставил ствол к его животу Антон.
— А тебя это не гребет!
Антон отвел в сторону руку с пистолетом, ударил Валетмейстера ногой — сверху вниз, в живот, и крикнул:
— Пацаны, яму на четверых копайте!
— Не напугаешь! — с жалкой бравадой выплеснул пленник.
Но Антон и ухом не повел.
— И глубже копайте, чтобы из земли не вылез. Мы его живьем закопаем.
— Эй, как живьем? Так нельзя! — задергался Валетмейстер. Он уже и мертвым не хотел уходить в землю. Все, закончился запас прочности — страх целиком завладел им, не выдержал он прессинга. — Чего ты хочешь?
— Зачем Соколова убил?
— Это не я!
— Гнутый его убил. А кто Гнутого послал?
— Не знаю!
— А я знаю, что ты Гнутого на Соколова натравил. И знаю, кто тебе из ментовки позвонил, про нас сказал. Кормилин тебе звонил.
— Не мне, — затравленно буркнул Валетмейстер.
— А кому?
— Березняку.
Антон сунул руку в карман, достал оттуда диктофон, нажал на кнопку. Валетмейстер даже не понял, что это у него в руке.
— Значит, майор Кормилин позвонил Березняку и сказал, что тяжмашевские вышли на Соколова?
— Да, Кормилин звонил.
— Выходит, Березняк был заодно с ментом?
— Ну, не то чтобы заодно. Просто дело у них одно…
— Какое дело?
— Ну, ты знаешь: Карину задвинуть, а тебя на ее место…
— Березняк эту проблему через ментов решил?
— Ну да, через ментов…
— А какой у ментов интерес?
— Ну, там… — Валетмейстер открыл было рот, но все же решил промолчать.
— Говори, раз начал. Обидно будет, столько уже сказал, а хоронить все равно придется. Если про интерес не скажешь.
— Да там с Батумом проблема была, — глядя куда-то в сторону, сквозь зубы процедил Валетмейстер. — Из-за казино рамс вышел… Это же ты все начал, а Березняк продолжил. Дожать Батума решил, вернее, из казино выжать. Но с Батумом так просто не решить… Короче, сдал Березняк Батума. Не самого Батума, а его человека, на которого завязано казино. Без Бежана Батум как без рук, потому и не смог удержать казино…
— И как Березняк Бежана сдал?
— Ну, там одно дело… Я подробностей не знаю, Березняк мне все карты не открывал.