Волчица и пряности
Шрифт:
В то же время, если первый ход сделают союзники Лоуренса, это лишь приведет к новому нагромождению трудностей. Нет, слово «трудная» к нынешней ситуации совершенно не подходило. Любой выбор вел к поспешным и безрассудным действиям.
– Неужели нет лучшего выхода? – в отчаянии воскликнул Лоуренс.
Мархейт ответил негромко, словно говорил сам с собой:
– В том положении, в котором мы находимся, я даже думать не могу о защите интересов нашей гильдии – мы не в силах даже избежать обвинений в свой адрес.
Лоуренс сидел как на иголках и слушал Мархейта. Если бы, просто сидя с опущенной головой, он мог перевернуть ситуацию в свою пользу, он, конечно, согласился бы на это, сколько бы времени ни потребовалось. Торговцы были лишены той гордости, какая была свойственна рыцарям и аристократам. Если речь шла о деньгах, они готовы были лизать подошвы другим. Именно поэтому Лоуренсу не казалось, что в словах Мархейта был заключен сарказм или насмешка – он просто трезво анализировал ситуацию. Фактически, Мархейт обрисовал их положение весьма точно.
– Нам нужен какой-то козырь.
– Можно сказать и так. Однако даже если мы вложим больше денег, это не очень увеличит прибыль. Что мы можем сделать, так это направить Церкви жалобу, что Гильдия Медиоха удерживает твою спутницу... Однако если мы это сделаем, твои трудности только увеличатся... и в худшем случае тебя заставят говорить неблагоприятные для нас вещи.
– Думаю... такое возможно.
Лоуренс ответил честно – он понимал, что сейчас ложь ему ничего не даст. Он не желал оставлять попытки выручить Хоро. Однако если бы он сдался, это решило бы все проблемы – отрицать это было невозможно. Мархейт тоже не мог этого не понимать. Ясно было, что если выхода они не найдут, Мархейт приложит все усилия, чтобы убедить Лоуренса оставить Хоро. В то же время, если такой момент настанет, Лоуренс просто не сможет кивнуть и смириться. Лоуренс был уверен, что он выберет путь в ад вместе с Хоро. Но, разумеется, он желал и надеялся, что столь неприятной ситуации удастся избежать вообще.
Все, что оставалось сделать Лоуренсу – это придумать план, который позволил бы найти выход из этого безвыходного положения.
– Я думаю, надо сделать вот что...
– перешел он к делу. – Я хотел бы попросить вашу гильдию, прежде чем она будет обвинена Гильдией Медиоха, продолжить дело с серебряными монетами Тренни, пока мы не достигнем наибольшего дохода. Тогда именно этот доход и станет нашим козырем.
Услышав предложение Лоуренса, Мархейт широко раскрыл глаза. Подобно тому, как Лоуренс не желал потерять Хоро, Мархейт не желал лишиться столь значительной прибыли.
Прибыли, которую можно было чудесным образом извлечь из обесценивающейся серебряной монеты.
Столь большое вложение денег пришлось делать при таких трудных обстоятельствах. С другой стороны, возможность получить такой доход представляется нечасто. Именно поэтому интерес к делу с серебряными монетами мог служить сильной козырной картой. Если ее разыграть, Гильдия Медиоха не колеблясь вернет Хоро. Неудивительно, что глаза Мархейта забегали. Если он потеряет вложенные им деньги – это будет все равно что потеря любимого родственника. Ведь целью этого вложения было получение огромной прибыли, и не от кого-нибудь, а от самого монарха королевства Тренни.
– ...Самым большим доходом от дела с серебряными монетами Тренни будет получение особых привилегий от короля. Как мы выяснили, у королевской семьи сейчас плохо с деньгами. Таким образом, если наше дело удастся, мы получим от короля значительные преимущества. Если нам придется отказаться от этих преимуществ...
– Просто обменять эти преимущества на мою спутницу было бы, разумеется, неприемлемо.
– Ты хочешь сказать, что они должны будут их у нас выкупить?
Лоуренс кивнул. Правда, о таких больших денежных операциях он прежде только слышал и сам в них никогда не участвовал, так что полной уверенности в успехе у него не было. Однако он считал, что если он подойдет к этому как к обычной сделке, скорее всего, сделка удастся.
– Если Гильдия Медиоха будет видеть на одной чаше весов уничтожение Гильдии Милона, а на другой – получение особых привилегий от короля, они сочтут второе более выгодным. Тогда мы сможем запросить у Гильдии Медиоха достойную цену за эти привилегии, так?
Хотя эти слова Лоуренс произнес без какого-либо обдумывания, в них был глубокий смысл.
Идея получения большой прибыли от накопления большого количества монет Тренни, которые должны были начать обесцениваться, изначально зиждилась на предположении, что страна, чеканящая монеты Тренни – другими словами, королевство Тренни – согласится эти монеты выкупить.
Королевство Тренни должно согласиться выкупить монеты по очень простой причине: оно будет стремиться изъять как можно больше монет из оборота и затем переплавить их. Затем, уменьшив долю серебра, оно отчеканит и выпустит большее количество монет. Например, если десять монет после переплавки превратятся в тринадцать, это принесет три монеты дохода.
Хотя для быстрого наполнения казны этот способ был хорош, он должен был привести к падению престижа страны. В будущем недостатки этого способа неминуемо проявят себя сильнее, чем достоинства. И все же королевская семья Тренни пошла на этот шаг, что свидетельствовало о том, насколько глубока та яма, в которой она оказалась. И если бы монеты Тренни не были самыми ходовыми деньгами, доход от их переплавки был бы не настолько велик, чтобы королевская семья могла вздохнуть свободно.
Гильдия Медиоха прознала о плачевном состоянии королевский семьи Тренни, и они начали запасать монеты Тренни, чтобы затем вступить с королевской семьей в переговоры. Судя по всему, Гильдия Медиоха рассчитывала скопить все монеты, имеющие хождение в городах, после чего прийти к королю и сказать примерно следующее: «Мы продадим вам монеты, только если вы согласитесь на нашу цену и гарантируете нам определенные привилегии».
Везде, за исключением очень немногих стран, король назывался королем лишь потому, что его богатство или его земли были больше, чем у других аристократов. Кроме того, он должен был пользоваться поддержкой своих подданных; подданные не подвергали сомнению законность его королевского титула. Однако, несмотря на титул, король не имел абсолютной власти над всеми своими землями. Более того, королевская семья не могла распоряжаться собственностью королевства, находящейся под управлением герцогов.
Именно поэтому денежные дела королевских семей были, как правило, немногим лучше, чем у других аристократов. Фактически, единственным преимуществом королевской семьи были особые привилегии, которые давались именем короля. Это могло быть право управления рудником, или монетным двором, или рынком, право собирать налоги и так далее. Все эти привилегии не давали денег прямо, но если пользоваться ими с умом, из них можно было извлекать огромную прибыль – все равно что трясти денежное дерево.
Скорее всего, Гильдию Медиоха интересовала как раз одна из таких привилегий. Какая именно – сказать было нельзя; но, в любом случае, если их сделка пройдет без сучка и задоринки, они обретут силу, которая подстегнет их торговые дела очень и очень значительно. Именно поэтому Лоуренс предложил Гильдии Милона план, который должен был позволить выхватить у них из рук эту возможность. Заключался этот план в том, чтобы собрать больше монет, чем Гильдия Медиоха, и начать переговоры с королем первыми.