Волчица и пряности
Шрифт:
Но на реке было холодно. Лоуренс не мог себе позволить лишиться хвоста Хоро.
Поэтому он медленно проговорил в ответ:
— Это мне страшно глядеть на твою улыбку.
— Дурень.
Лицо Хоро под капюшоном сияло.
Река Ром катила свои воды мимо Реноза с востока на запад — самая обычная река среди самых обычных лугов. Весной и ранним летом, когда уровень воды был высок, можно было насладиться великолепным зрелищем колоссальных плотов из срубленного леса, сплавляемых вниз по течению. Нынче, однако,
Больше смотреть было особо не на что, разве что на овец и других зверей, пьющих из реки, путников, шагающих вдоль берега, да белые облака, медленно проплывающие высоко над головой.
Хоро обладала живым любопытством, но сейчас она откровенно скучала. Она сидела, примостив подбородок на борт лодки; время от времени она опускала руку в воду и вздыхала. Лоуренс мог только посочувствовать.
— Никаких забот, эх… — пробормотала она между вздохами. Лоуренс, завернувшийся во все то же одеяло и клевавший носом, поднял голову, потянулся и зевнул.
— Угг… Так приятно, когда не нужно держать поводья.
Действительно, так хорошо было в кои веки ни о чем не заботиться: ни о бессчетных выбоинах на дороге, ни о коршунах и соколах, норовящих напасть на груз. Не нужно было тереть глаза и встряхиваться всякий раз, когда нападала сонливость. И когда кто-то храпел рядом, это не раздражало.
Лоуренс уже наполовину решил, что отныне будет путешествовать только лодкой, но Хоро, которая и в повозке-то не знала, куда девать свободное время, явно была недовольна. Подняв руку, только что разрезавшую водную гладь, она внезапно плеснула на Лоуренса.
Зимняя вода была ледяной.
Лоуренс сердито взглянул на Хоро; та отвернулась и откинулась спиной на борт лодки, затем убрала хвост с лоуренсовых ног и взяла в руки. Рагуса спал позади грузов, так что Хоро могла хвост не прятать.
— Почему бы тебе не посчитать овец? Быстро заснешь.
— Я считала… после семьдесят второй мне надоело.
Хоро принялась привычными движениями вычесывать из хвоста грязь и вылезшую шерсть. Блох тоже, но из-за этого едва ли стоило терять сон… хотя для Хоро, возможно, блохи шумели достаточно громко, чтобы действительно мешать спать.
— …И пока я их считала, я проголодалась.
— Хорошо тогда, что перестала.
Хоро щелчком отправила в сторону Лоуренса очередную блоху. Ну, разумеется, поскольку они все равно пользовались одним одеялом, это особого значения не имело.
— Вот интересно…
Хоро остановилась на полуфразе, чтобы выкусить что-то из своего меха.
— …Когда мы отомстим лисе, что будет потом?
Хоро была большой мастерицей ухаживать за хвостом с помощью рта, но все равно у нее на губах налипла шерсть. Когда наступит весна, ей будет, видимо, еще неудобнее. Такая мысль мелькнула у Лоуренса, пока он помогал Хоро избавиться от волосков, которые она не могла стряхнуть сама.
— Ох… сиди тихо… потом, да?
— Да. Потом.
Наслаждаясь услужливостью Лоуренса, она зажмурилась, точно избалованный ребенок, и задала Лоуренсу этот вопрос. Не исключено, что она просто дурачилась, но, с другой стороны, может, она и впрямь надеялась, что они с Лоуренсом сумеют решить эту трудную задачку. В конце концов, они ведь посетили Реноз в поисках сведений о родном городе Хоро — и нашли его точное местоположение. Однако вовсе не завершение путешествия подразумевалось под этим «потом».
— Ну, еды и развлечений достаточно, так что мы вполне можем подождать до весны, когда снега растают… Но если хочешь, мы можем нанять лошадей и сразу вернуться в Реноз, а потом двинуться дальше на север.
— В горы Роеф, да?
Родина Хоро лежала где-то в тех горах. Добраться туда можно за месяц, не больше. И если уже там они не будут тратить время впустую, то управятся в несколько дней.
Хоро суетилась по-девичьи, ковыряясь с мехом на своем хвосте. Лоуренс без труда догадался, чего она хочет: чтобы он придумал какой-то повод оттянуть расставание.
— Но ты ведь знаешь, горы и люди там могли сильно измениться за все эти годы. Даже если мы отправимся в горы вдоль реки Роеф, мы вполне можем заплутать.
— Хмммм?
Что за хитрая волчица, подумал Лоуренс, помогая ей убрать бурые шерстинки, налипшие на губах.
— Пожалуй, мы могли бысперва оправиться в Ньоххиру… ты ведь была там, если я правильно помню? В это время года туда от Реноза десять дней пути; зимой для безопасности нужно идти через города и деревни. Так что у нас будет еще двадцать дней.
Говоря, Лоуренс отсчитывал дни на пальцах. По привычке он исходил из того, что они будут двигаться как можно быстрее, почти не тратя времени на отдых. Для бродячего торговца «время» означало только время в дороге.
Крюк через Ньоххиру сам по себе был уступкой с точки зрения разума торговца. Чистая прибыль торговца составляла обычно лишь пятую долю от его выручки — половина уходила на пошлины, остальное на дорожные траты. Так что неспешное путешествие между исходным пунктом и местом назначения шло вразрез со здравым смыслом торговца. Но, конечно, Лоуренс знал, что будет жалеть, если сократит время, проводимое с Хоро.
Он застыл, глядя на руки; последний палец остался не отсчитанным.
«Неужели это все время, какое я могу для нас выискать?»
— Нам еще десять дней понадобиться, чтобы понаслаждаться горячими источниками в Ньоххире.
Хоро отогнула за Лоуренса последний палец, потом добавила свои пальцы таким жестом, словно хотела согреть ладони Лоуренса. И Лоуренс тут же ощутил волну тепла, поднимающуюся к сердцу.
Люди действительно живут в Ньоххире дней по десять, чтобы насладиться в полной мере. Но это дорогое удовольствие. Цены на тамошних постоялых дворах — просто разбой на большой дороге, особенно если учесть ужасную еду. Они даже за питьевую воду берут деньги, а местное вино дурно пахнет и почти безвкусное.