Волчица. Возрождение

Баянъ Олеля

– Здорово! – поздоровался он с нами, по-дружески хлопнув по плечу меня и длака и пожал нам по очереди руки. – Ты к нам надолго? – спросил у меня.

– Уже ухожу, – покачал я головой.

– Тогда, – он достал из огромной корзины небольшой сверток. – Это тебе, – и передал его мне. – Спасибо за совет. У отца теперь огромная мебельная мастерская, и продукцию мы продаем в другие страны. Вчера только загрузили один корабль из южных стран, и уже сегодня еще один будем загружать. Так что деньги в городе будут водиться.

– Вы еще подумайте над специальными предложениями для постоянных клиентов, – подмигнул

я ему. – Это всегда работает.

– Хорошо, – Данислав улыбнулся в ответ и пожал нам руки на прощание. – Ладно, я побежал, а то рабочих надо кормить, – богатырь указал на корзины.

– Дерзай! – пожелал ему Кирлан.

– Удачи! – попрощался я с ним. – Спасибо, – крикнул ему вдогонку, приподняв сверток, на что он помахал рукой.

– Толковый парень, – похвалил я его, на что Кир согласно кивнул. – Как ее звали?

– Кого? – переспросил друг, не поняв моего вопроса.

– Ну, невесту Далиона?

– Блин, – длак-полукровка задумчиво почесал подборок. – Ты представляешь, я не знаю. Если прикинуть, то никто не знает. Слушай! – воскликнул внезапно он. – Дык это ж сестра Дани.

– Данислава? – на мгновенье мне показались знакомыми его золотисто-русые волосы и выражение серо-голубых глаз. Разве глаза у нее такого же цвета?

– Точно, это дочка четы Вольских, – начал Кирлан. – Там произошла ужасная трагедия. Данислав только один раз рассказал об этом, когда они только пришли, попросив не расспрашивать родителей. Он сказал, что его сестру казнили за убийство, хотя сам не верил в то, что она могла это сделать. Даня упомянул, что процесс был громким, хотя никто из наших о нем не слышал. Ты же знаешь, мы всех проверяем, кто хочет стать жителем города. И без рекомендаций, живущих здесь, не пропускаем.

– Тогда еще Ларга вмешалась, да? – уточнил я. – Помню, тогда она заявила, что нам не следует бередить незажившие раны.

– Да, Проводники могут заглядывать в души людей. Кроме того, это был единственный раз, когда Ларга вмешалась – подтвердил он. – И дала им свои рекомендации. Соответственно, больше мы ничего не пытались узнать о них. Единственное знаю, что они много странствовали, прежде чем пришли в наш город. О чем задумался? – вывел длак меня из задумчивости.

– Эта история выглядит такой знакомой, – я нахмурил брови. – Но никак не могу понять откуда, – нехорошо обманывать друга, но выдавать Волчицу не стал. Нужны доказательства. Обнадеживать хороших людей не хотелось, потому что она могла оказаться совсем другим человеком с похожей историей.

– Не забивай голову делами давно минувших лет, – похлопал Кир меня по плечу. – Тебе еще нужно вон с той папочкой разобраться, – взглядом указал на отданную мне Риной папку.

– Да ничего, – отмахнулся я от него. – За пару дней управлюсь.

– Ну, ты монстр! – восхищенно воскликнул товарищ.

– Я его передам с Ларгой.

– Хорошо, – кивнул он. – Сами потом договоритесь о времени. Здесь я тебя покину, мне в морской порт нужно.

– До встречи, – мы с ним обнялись и разошлись в разные стороны.

Вскоре я был уже у себя в кабинете. Часы едва начали бить одиннадцать, как раздался стук в дверь. Я быстро спрятал плащ в шкаф и тихо отомкнул дверь. В кабинет вошел Саймус с подносом в руках, на котором стоял небольшой чайничек и чашка с блюдцем, под которым лежал белый конверт с вензелем дяди. Ненавижу этого интригана! Война еще не успела окончиться, как он снова принялся за старое.

– Ваша светлость, – дворецкий поклонился. – Ваш чай. Вам прибыло послание от графа де Лагарди.

Я взял с подноса письмо и открыл его.

Дорогой мой племянник!

Надеюсь, ты сможешь составить мне компанию в клубе «Аристофъ». Буду ждать тебя в половине седьмого.

Искренне, твой дядюшка Граф де Лагарди.

Проныра. Пусть ему и триста лет, но он еще фору даст молодым. Мне не отвертеться от приглашения – ему нужны сведения о Волкике, поэтому граф сделает всё, чтобы узнать о ней как можно больше. Мерзкий тип. Когда общаешься с ним, нужно быть всегда настороже, дядя умел выуживать информацию у людей. Именно поэтому мне неприятно с ним общаться. Но с другой стороны, что я мог ему рассказать о ней, когда сам толком ничего не знал. Даже документы из архивов Гинера не помогли разгадать эту тайну.

Легкий кашель дворецкого прервал мои размышления.

– Вы куда-то собираетесь, ваша светлость? – спросил Саймус, взглядом указывая на мои грязные сапоги.

– Да, хотел пройтись, – быстро соврал слуге. – Но теперь передумал. Спасибо, Саймус, – поблагодарив, начал я его выпроваживать из кабинета. – Надеюсь, обед вовремя подадут?

– Безусловно, ваша светлость, – последовал вежливый ровный голос дворецкого. – Мне следует проследить за его приготовлением, – он поклонился и вышел из кабинета.

Я облегченно выдохнул, а после подошел к шкафу и переобулся. Саймус был хорошим слугой: никогда не задавал лишних вопросов. Он меня частенько выручал. Мой взгляд зацепился за папку на столе, которую мне вручила Северина. Усевшись за свой рабочий стол, выпил чаю с ароматными и пышными булочками, что передал мне Данислав. Я потянулся вверх, предчувствуя долгую работу, и приступил к расчетам и планам.

Отвлекся от работы лишь тогда, когда часы пробили два часа дня. И как только смолк последний удар, в дверь постучали.

– Входите, – ответил я на стук, поднимая голову от бумаг.

В комнату вошел Саймус. Закрыв тихо дверь, он поклонился.

– Обед подан, ваша светлость, – произнес он. – Ваши подопечные уже оповещены и спускаются в столовую, – мужчина еще раз поклонился.

– Хорошо, – кивнул я Саймусу. – Благодарю, – дворецкий покинул кабинет, а я, собрав документы, спрятал их в тайный сейф, спрятанный внутри шкафа, в котором висел плащ.

Едва я вошел в столовую, как ощутил, что атмосфера начинала постепенно накаляться. Я занял свое место во главе стола и жестом пригласил детей садиться. Обед был вкусным, но проходил в полном молчании. Я знал, что стоило мне завести разговор, как волчата сбегут, недоев обед. Поэтому молчал, они и так ведь к завтраку едва притронулись. Не хотелось бы, чтобы они умерли с голоду, а то Волкика голову мне за них оторвет. Однако я всё же нарушил тягостную тишину, едва обед приблизился к концу.